Страница 24 из 153
18 января. 1979 года. Ближнее Подмосковье (продолжение)
— «Ястреб», «Беркут» как слышите меня? Прием, — в голосе Сергея Ивановича явственно слышалось напряжение.
— «Ястреб» на связи. Слышу хорошо.
— «Беркут» на линии. Слышимость отличная.
— Замечательно. Расклад такой. Чуть притормаживаем, пропускаем вперед БМД. «Ястреб», твоя машина остается последней в колонне. Оттащите пленных вглубь. Пусть боец с ПК готовится открыть огонь по преследователям, но без моей команды не начинайте. «Ястреб», как понял? Прием.
— Я — «Ястреб». Вас понял. Сделаем.
— БМД контролирует дорогу спереди. Если засада, приказываю действовать по ситуации. Ограждения хлипкие и преодолимые — идём на таран и сносим всё к чертовой матери. Разрешаю использовать все возможности для освобождения дороги, вплоть до огневого поражения и ракет. Если возможности проехать нет, БМД тормозит, немного разворачивается, и прикрывает нас огнём. Дальше занимаем оборону, контролируем пленных, ждём наших. Они идут с базы навстречу. Андропова, начальников Пятого управления и «Альфы», сдавать нельзя. «Беркут», «Ястреб» задача ясна?
— «Ястреб» на связи. Слышал. Все ясно.
— Я — «Беркут». Задача ясна.
— Отлично, — капитан отложил рацию и взялся за телефонную трубку. Быстро набрал заученный номер, немного подождал, выслушивая невидимого собеседника, и продолжил:
— Товарищ генерал армии, хорошо, что я вас застал. Цвигун уже выехал? И Щелоков людей выслал? Это замечательно. Но тут проблема образовалась. Докладываю: сзади нас поджимают бойцы «альфы» на зеленом «РАФе» и «ГАЗе-66». По некоторым признакам впереди может быть засада. Где находимся? Красногорск недавно проехали, движемся по трассе к Кострово. Сейчас точнее скажу.
Капитан глянул в окно.
— Только что указатель мелькнул. Истра — 35 километров. Хорошо, понял. Продолжаю движение.
Трубка легла обратно, капитан коротко кинул в рацию:
— Разговаривал с главным. Он сейчас свяжется с министром. Должны поднять вертушки, здесь недалеко база. Они нас поддержат, если возникнут проблемы, а Цвигун добраться не успеет. В остальном без изменений. Как слышали?
— Я — «Беркут». Слышал, понял, принял к сведению.
— «Ястреб» на связи. Слышал хорошо.
— Удачи. Конец связи.
Сергей Иванович отложил рацию, расстегнул кобуру со «стечкиным», подтянул поближе стоящий в ногах «калашников».
— Послушайте, — лихорадочно заговорил Андропов. — Может договоримся? Вы все равно ничего не сможете сделать. Всё уже зашло далеко. Уничтожите меня, завтра кто-то другой проведет реформы. Это объективная реальность. Всё уже назрело и перезрело. Страна нуждается в преобразовании.
— Заткнись п…ар, — я не выдержал и опять ткнул локтем в бок председателя КГБ. — Не нужно словоблудия. Не на партсобрании. Знаешь, из кубиков, на которых написано слово «жопа», нельзя сложить «успех». А предательство, какими бы ты его реформами не называл, так и останется предательством. Страна, да, нуждается в преобразованиях, но не в тех, которые ты ей предложил, урод.
Андропов болезненно поморщился, глянул на меня, и промолчал, поглаживая пострадавший бок.
— Развал государства приведет к катастрофе. Ты с Косыгиным хочешь отсоединить азиатские республики и Прибалтику, сделать страну капиталистической и дружить с Западом, продавая ему ресурсы. Да только у Запада друзей нет. Есть метрополии — США и Англия, их вассалы и колонии. А мы всегда будем восприниматься врагами в глазах англосаксов. Потому что в нас видят потенциальную опасность. Ты вроде умный, стихи пишешь, интеллектуалом считаешься, а на деле дурак дураком. Потому что не понимаешь, к чему приведут твои идиотские реформы. Во-первых, чтобы внедрить рыночную экономику, вам, уродам, придется уничтожить плановую. Во-вторых, конвертация рубля и привязка его к международной валюте — доллару, вместе с уничтожением производства и ликвидацией государственной монополии на торговлю, одновременно с рыночным отпуском цен, вызовут сумасшедшую гиперинфляцию. Огромное количество заводов, фабрик, НИИ, комбинатов и других предприятий обанкротятся или перестанут платить зарплаты сотрудникам, что в принципе, почти одно и то же. Миллионы людей в один момент останутся без работы, лишатся своих сбережений. Начнутся войны и вооруженные конфликты в бывших республиках. Итог — сотни тысяч смертей, нищета, бедность, коррупция и миллионы разрушенных судеб…
Андропов шумно вдохнул воздух, не сводя с меня расширенных изумленных глаз.
— А… откуда вы это можете знать? — жалко проблеял он и продолжил, повысив тон и сорвавшись на фальцет: — Да, кто ты, черт возьми, такой?
Я злорадно усмехнулся, всматриваясь в лицо предателя. В моих глазах горела такая всепоглощающая ненависть, что он отвёл взгляд, судорожно сглотнул и побелел. Руки у Юрия Владимировича снова заходили ходуном, выдавая эмоции хозяина.
Очередное озарение пришло неожиданно, вспышкой, затопив сознание картинками из жизни сидящего рядом со мной мгновенно постаревшего и обреченно опустившего плечи человека.
— Так я тебе и сказал, гнида, — каждое слово я выплевывал прямо в безвольно осунувшееся лицо председателя КГБ. — Я вообще много чего о тебе знаю, гражданин Флекенштейн-Либерман. О твоем настоящем отце — ювелире, обрюхатившем молодую Женечку — твою маму, и сделавшего её своей приемной дочерью, чтобы поселить её у себя. И о твоих разговорах с Отто Куусиненом тоже, когда в ваших башках, зародились идеи будущих реформ, и о «Ленинградском деле», когда ты подставил своего недавнего покровителя и начальника — Куприянова, и о том, как ты менял фамилии и биографии, а потом всю жизнь трясся, опасаясь разоблачения.
Андропов шумно и с хрипом дышал, приоткрыв рот и с нескрываемым страхом глядя на меня.
— Может, ему таблетку какую-то подыскать? — поинтересовался невозмутимый старшина, подпирающий мощными плечами председателя КГБ с другой стороны. — А то загнётся ещё?
— Не нужно, — отмахнулся я. — Сдохнет, туда ему и дорога. Мир чище станет. Но эта гнида выдержит, ещё некоторое время поживет.
— Леша, прекращай дискуссии, — гаркнул капитан, напряженно рассматривающий в бинокль дорогу. — Не до этого сейчас. Нас впереди ждут, это уже точно. Приготовьте оружие.
Старшина подхватил «калашников», поставленный между коленями. Я взвел курок и передернул ствол «ТТ», посылая патрон в патронник.
Сергей Иванович схватил рацию: