Страница 22 из 153
Пленных разместили посередине, на оббитой железом поверхности, в положении лежа. Недовольного командира «Альфы» усадили на скамейку. Ержан и Андрей разместились в кабинах грузовиков.
Андропов оказался в нашем «УАЗике». Слева его подпирал плечами здоровенный старшина, справа — я. Сергей Иванович сел спереди, рядом с водителем.
Машина уже двигалась с места, когда ожила рация.
-«Коршун», я — Беркут». Как слышно? Прием.
— «Беркут», я — «Коршун». Слышу тебя хорошо. Прием.
— Технари сообщают: с ними связались с дальнего поста. В десятке километров от Одинцово замечена колонна из двух машин. Впереди «зеленый РАФ», сзади шестьдесят шестой ГАЗ с бойцами в кузове. Замечено оружие и бойцы в полной экипировке. Предположительно, «альфовцы». Идут по направлению к нам. Через минут двадцать-двадцать пять будут здесь.
— Понял, — кивнул капитан, — Срочно уходим. «Ястреб» слышишь нас? Прием.
— «Ястреб — Коршуну». Слышу хорошо. Есть, уходим.
Невозмутимый водитель, увидев отмашку капитана, нажал на педаль газа. «УАЗ» взревел мотором, рванувшись вперед. Следом за ним тронулись грузовики. Замыкал шествие, гордо приподнявший пушку, БМД.
— «Беркут», дай команду наблюдателям на ближнем посту. Они же у тебя в гражданском? Пусть задержат альфовцев. Любым способом. ДТП устроят, машиной дорогу перегородят, — продолжал раздавать распоряжения капитан.
— Вас понял «Коршун». Будет сделано, — отозвалась рация.
— У вас ничего не получится, — к Андропову вернулось присутствие духа. — Все продумано до мельчайших деталей. Геннадий Николаевич привез группу «А» в полном составе. Только в последний момент решили разделиться, чтобы не гнать большое количество людей к даче Леонида Ильича. Основной состав группы находился в нашем райотделе. Заместитель постоянно поддерживал радиосвязь с Зайцевым. Он имеет чёткие инструкции, как действовать, если связь вдруг неожиданно пропадёт. У Виктора Владимировича на руках подписанный мною приказ о самых широких полномочиях. Он поддерживает связь с Георгием Карповичем, готовым в любой момент его поддержать.
— Цинев? Поддержит? — удивился капитан. — Он же человек Леонида Ильича.
— Георгий Карпович хочет стать председателем КГБ, — снисходительно пояснил Андропов. — После смерти Леонида Ильича — единственный, кто сможет ему в этом помочь, я. Мы с ним уже договорились. Перед выездом я ему звонил, и сказал, что Леонид Ильич скончался.
Я уже открыл рот, чтобы объяснить предателю, как он ошибается, но увидел в зеркале предостерегающий взгляд капитана и промолчал.
— В Москве сейчас сто пятый пограничный отряд специального назначения, — продолжал разливаться соловьем Юрий Владимирович — Из ГДР прибыл. Как раз к внеочередному заседанию Политбюро. Как только, Виктор Владимирович место побоища увидит, сразу Циневу доложит. А они вместе пограничников, сотрудников «девятки» подтянут, в оцепление поставят, все дороги перекроют. Вам не выбраться. Лучше сдавайтесь не пока не поздно, гарантирую: на суде зачтётся.
Капитан уже хотел ответить, но его опередил я.
— Не дождётесь, Юрий Владимирович, — язвительно ухмыльнулся прямо в лицо, повернувшемуся Андропову. — Судить будут именно вас и ваших сообщников, больше никого.
— Устами младенца, в данном случае юноши, глаголит истина, — подтвердил капитан. — Прорвемся. А за информацию спасибо, предупреждёны, значит вооружёны.
— Было бы за что, — криво ухмыльнулся председатель КГБ. — Она вас не спасёт, а вот принять правильное решение — сдаться, поможет.
— Советские не сдаются, гражданин Андропов, — добавил я, надавив на него плечом и чувствительно ткнув локтем в бок. Очень уж хотелось сбить самодовольную усмешку с лица предателя.
Председатель КГБ посерел и схватился за бок, с ненавистью глянув на меня.
— Хотя откуда вам это знать? Вы же всегда трусом были, и всю войну в Карелии просидели. Болезнями и семейным положением прикрылись, — продолжил я, с удовольствием наблюдая, как злоба в холодных голубых глазах Юрия Владимировича сменяется огоньком страха.
— Максимум в прифронтовой Сегеж заезжали и в шинели там фоткались, как руководитель партизанского движения. Всё ваше участие в войне свелось к героическому драпу в глубокий тыл, когда противник начал наступление. Зато медальку «Партизану Великой Отечественной войны» себе выхлопотали, не забыли.
Юрий Владимирович скривившись, продолжал держаться за поврежденное место. Но меня слушал внимательно. Даже лоб наморщил, и глаза прищурил, будто старательно пытался что-то вспомнить.
— Леша, перестань, — поморщился Сергей Иванович. Он схватился за рацию.
— Леша? — в глазах Андропова зажглась искра узнавания. — Так ты, тот самый Шелестов?
— Угадали, — злобно ухмыльнулся я. — Тот самый. Внук генерала-лейтенанта, которого ваши псы убили. И за это у меня к вам отдельный счёт, по которому придётся платить.
— Тихо, — гаркнул капитан. — Помолчите пока.
Он поднес рацию к губам:
— «Беркут», я — «Коршун». Как слышно?
— «Коршун», я «Беркут» слышу хорошо, — сразу же откликнулась рация.
— Ребята из дальнего поста, сработали?
— Нет, ещё ждут гостей.
— Задание остается прежним. Концепция немного меняется. Пусть перекрывают дорогу и уносят оттуда ноги. Желательно до появления гостей. Остановят грузовик, перегородят трассу, заберут ключ у водителя, повредят руль. Пусть делают, что угодно, но чтобы движение на какое-то время было перекрыто. И как можно быстрее. Открывать огонь только в самом крайнем случае, если другого выхода нет. При любом раскладе не сдаваться. Пусть уходят через лес, речку, любыми способами. Как поняли? Прием.
— «Коршун», я «Беркут», вас понял. Передам, — прогудела рация и замолкла.
Отложив рацию, капитан схватился за трубку «Алтая» и быстро набрал номер:
— Вова? Это капитан Сосновский. Петр Иванович освободился? Позови его срочно. Скажи, капитан Сосновский звонит, вопрос жизни и смерти. Хорошо, я жду.
Капитан повесил трубку, схватился за рацию.
— «Беркут», «Ястреб», не расслабляться, полная боевая готовность. Может быть погоня и выставленные посты на дорогу. Всем прибавить ход. Летим к базе на всех парах. Как слышали?
— «Ястреб» на связи. Есть, полная боевая готовность.
— Я— «Беркут». Принял. Есть, боевая готовность.
Рация опять легла между сиденьями, а трубка оказалась в руке. Защелкали кнопки телефона.