Абрам Ганнибал

«Такое книжное собрание для XVIII века было действительно большим не только для России, если мы вспомним, что в библиотеке Свифта, например, сохранилось 657 томов.

Среди книг Ганнибала мы находим книги, посвященные истории, путешествиям, философии. Обращают на себя внимание книги Мальбранша «Разыскание истины»(1721) и «Беседы о метафизике» (1711), а также книги по политической истории — «Государь» Маккиавели, «Придворный» Грасиана, «Политическое Евангелие» Кольбера и Левуа. Особый интерес представляет «Путешествие в Московию» Стрюйса (1719), голландского парусного мастера и путешественника, приехавшего в 1668 году в Россию и описавшего Москву почти такой, какой позже увидел ее юный Ганнибал (книга Стрюйса была тогда же переведена на русский язык).

Если еще учесть, что Ганнибал заведовал кабинетом Петра, куда входила и библиотека царя, которой он мог свободно пользоваться, то нет сомнений в том, что прадед поэта был одним из образованнейших людей своего времени»[513]. Абрам Петрович никогда не «заведовал кабинетом Петра», но библиотекой мог пользоваться.

Иного мнения о Ганнибале и его библиотеке другой историк литературы, М. Вегнер:

«Заслуживает внимания, что вся библиотека состояла исключительно из таких книг, которые вышли в самом конце XVIII века, и, в особенности, в 1700–1721 годах. Таким образом, после возвращения из Франции Ганнибал совсем не пополнял свой книжный запас. А это значит, что либо Ганнибал составлял библиотеку не в удовлетворение своих интеллектуальных запросов, а в угоду царю-преобразователю, который поощрял собирание библиотек, переводы иностранных книг и т. п., может быть по прямому приказу царя; либо по возвращении из Франции умственные интересы Ганнибала быстро пошли на убыль — в нервной обстановке Петровской эпохи и следующих царствований ему было не до чтения книг; не благоприятствовала этому ссылка в Сибирь, потом увлечение помещичьим хозяйством и накоплением богатства и т. д.»[514].

Странный опус: во-первых, нам известен состав библиотеки Абрама Петровича на 8 мая 1727 года (день его отъезда из Петербурга); во-вторых, не исключено, что в реестр вписаны книги, купленные в России до высылки владельца из Петербурга, в-третьих, известно, что книги Ганнибал приобретал после возвращения из ссылки[515], в-четвертых, слишком дорога была бы цена и тяжела ноша за угодливость царю; наконец, современники, знавшие Абрама Петровича, считали его одним из образованнейших людей. Отзывы Вегнера о Ганнибале диссонируют с абсолютным большинством мнений других исследователей.

Шумахер был знаком с Ганнибалом давным-давно и «относился к нему с величайшей любезностью… хлопотал о пополнении его библиотеки, выписывая для него из Голландии книги, которые нельзя было найти в Петербурге»[516]. Между Ревелем и Петербургом ходили почтовые кареты, в них Шумахер по частям переправил обер-коменданту его сокровища. В процессе возвращения и пересылки книг возникали недоразумения и трудности, наконец, в конце июля 1742 года владелец поставил последнюю книгу в шкаф на втором этаже Комендантского дома. Оттуда книжное собрание переехало в Петербург и находилось в собственном доме Ганнибалов на Васильевском острове. Сыновья один за другим отправлялись в кадетские корпуса, находившиеся совсем близко от дома, они часто бывали в семье; дочери выходили замуж. Оказавшись не у дел, Абрам Петрович с женой и младшей дочерью поселились на мызе Суйда, туда же переместилась библиотека. Городской участок с домом и всеми строениями он продал[517].

Желание перебраться в Петербург возникло у Абрама Петровича, потому что Эстляндия не стала для него домом: немногочисленные друзья юности жили в столице, возможно, хлопотали о его переезде, возможно, высокое начальство понимало, что давно пора по знаниям и опыту дать Ганнибалу более высокую должность, или, еще проще, надоели его жалобы. Формальным поводом для перевода Ганнибала в Петербург послужила кончина Любераса. За три месяца до смерти генерал-аншефа, когда лекари признали его положение безнадежным, генерал-майора по армии Ганнибала назначили на его место. М. Д. Хмыров писал:

«25 апреля 1752 г. ревельский обер-комендант переименован в генерал-майоры от фортификации и ему вверено управление инженерной частью по всей России, но с большим ограничением. Ганнибалу «предоставлена была только искусственная часть, т. е. разсмотрение годовых отчетов о вновь строившихся и исправляющихся работах, и проектов со сметами, с представлением мнений своих по этим предметам в канцелярию главной артиллерии и фортификации; экономическая же и инспекторская части управления были предоставлены самой канцелярии»[518].

Наверное, странное ограничение начальника инженерной части империи в его полномочиях было предпринято, потому что молва о нем как о человеке неуживчивом, скандалисте имела широкое распространение. Его правнучка А. С. Ганнибал пишет:

«Неприязненное отношение других к Ганнибалу не могло не отозваться на его репутации. Его аттестовали, как человека неуживчивого, перессорившегося со всем генералитетом Ревеля, не терпимым сослуживцами и подчиненными. Даже и впоследствии, получая высшия назначения, он все-таки не был поставлен в главе Инженерного Ведомства, хотя в этой своей специальности едва ли имел в то время соперников»[519].

А. С. Ганнибал допускает неточности. Приведем высказывание историка русских инженерных войск А. Савельева:

«После князя Репнина, до графа Шувалова Инженерный Корпус был в ведении инженера генерал-майора Ганнибала. Ему предоставлена была только строевая (строительная. — Ф. Л.) часть; на обязанности его было: разсматривать проекты, проверять срочныя донесения и годовые отчеты о работах, и все эти дела представлять, со своим мнением, на утверждение Канцелярии Главной Артиллерии и Фортификации. Экономическая и инспекторская части управления были предоставлены самой Канцелярии»[520]. То есть глава военных инженеров должен был получать одобрение Общего присутствия Канцелярии главной артиллерии и фортификации. Князь В. А. Репнин скончался в 1748 году, должность командира Инженерного корпуса формально сделалась свободной. По-видимому, в период между 1748 и 1752 годами отдельные поручения по этой должности исполняли Люберас и Ганнибал.

М. Д. Хмыров видел еще одну причину в ограничении должностных полномочий Ганнибала — «противодействие «арапу» со стороны лиц высокопоставленных»[521]. Чужаку не давали забыть знойную Африку. Тайное и явное враждебное отношение к нему проявлялось до конца служебной карьеры: хоть и православный, а все равно басурманин.

Автор капитального труда по истории инженерного искусства в России генерал-лейтенант Ф. Ф. Ласковский, опубликовавший массу архивных документов, недоумевает:

«В 1752 г., по высочайшему повелению, управление инженерной частью было вверено инженер-генерал-маиору Ганибалу, но с большим ограничением. Ему предоставлена была только искусственная часть, т. е. разсмотрение годовых отчетов о вновь строившихся и исправляющихся работах, и проектов со сметами, с представлением мнений своих по этим предметам в Канцелярию главной артиллерии и фортификации; экономическая же и инспекторская части управления были предоставлены самой Канцелярии.

Как должно понимать это весьма важное изменение, сделанное в правах главноуправляющаго инженерной частью? Касалась ли эта мера ограничения власти только генерала Ганибала, или на нее следует смотреть как на начало того административного принципа, который, постепенно развиваясь, имел впоследствии важное влияние на изменение характера управления инженерной частью?»[522]

513

Фейнберг И. Л. Абрам Петрович Ганнибал — прадед Пушкина. С. 15.

514

Вегнер М. Прадед Пушкина. С. 131–132.

515

См.: Грановская Н. И. С Пушкиным от Царского Села до Михайловского. С. 93.

516

Ганнибал А. С. Ганнибалы II. С. 236.

517

См.: Никитенко Г. Ю., Соболь В. Д. Василеостровский район. С. 404.

518

Хмыров М. Д. Исторические статьи. С. 57.

519

Ганнибал А. С. Ганнибалы II. С. 245.

520

Савельев А. И. Исторический очерк инженерного управления в России. СПб., 1879. С. 100.

521

Хмыров М. Д. Исторические статьи. С. 57–58.

522

Ласковский Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. С. 678–679.