Ведьмина Сила

— Живее всех живых, — шепнула я в ответ и, наверное, сделала то, что явно удивило мага. Вместо того, чтобы бежать прочь от него, бросилась к нему. Секунда и это замешательство сделало свое дело. Я повисла на шее у тени и с отчаянием прижалась губами к его губам, молясь всем богам, чтобы Северский отозвался на поцелуй.

Сильные руки обхватили меня за талию, попытались оторвать от себя, но я еще сильнее вцепилась в плечи куратора, мысленно крича его имя.

— Ты… — проревела тень, а затем твердые губы отозвались.

«Я!» — хотела закричать, но вместо этого закрыла глаза, вспоминая нас и все то немногое, что между нами было. А еще…еще думая о том, что будет после…

Секунда, другая…

Мне показалось, что время остановилось и мое сердце, кажется, тоже, когда яркий свет, настолько ослепительный, что глазам стало больно, осветил комнату. В этом свете словно что-то взорвалось. Мне показалось, или я услышала отчаянный крик, а затем темнота внутри Демитра исчезла, поглощенная светом. Я зажмурилась, но лишь теснее прижалась к мужчине. А он обнял меня в ответ и поцеловал уже сам.

Это был он. Его губы и его руки.

В свете что-то снова оглушительно закричало. Мне показалось, что я взлетаю вверх, но Демитр был рядом и, когда сияние погасло, я открыла глаза и увидела его лицо. И его глаза. Голубые, бездонные. Без капли тьмы. Глаза того, кого я любила. Темный маг исчез, растворился в свете.

Мы стояли, держа друг друга в объятиях. Я не слышала ничего, не видела, как наверх поднялись люди Демитра, как зычно рассмеялась Ядвига, застывшая на пороге. Она была вся окровавлена и едва стояла на ногах, держась за дверной косяк, но продолжала смеяться.

Кто-то помог поднять Федора. Домовой пришел в себя уже в облике человека. Встряхнув головой, он сел прямо на полу.

Где-то внизу Носов затягивал рану на шее Даны с тревогой вглядываясь в ее белое лицо. Девушка потеряла слишком много крови, но осталась жива, и он явно был рад этому факту, как и тому, что снова стал самим собой.

Мы стояли с Димой и смотрели друг другу в глаза, и я чувствовала, как мое сердце бьется в такт ударам его сердца. Хотела сказать ему спасибо за кольцо и за то, что пришел за мной, но он лишь покачал головой и прижал меня к себе так, что ахнула, но и не подумала отстраниться, хотя на нас смотрели и кураторы, и профессора академии.

Мне было все равно.

ЭПИЛОГ.

Суд над Маргаритой Холодной состоялся за несколько дней до начала соревнований в академии. Мне, как стороне пострадавшей, пришлось присутствовать там, а потому я своими глазами видела, как был вынесен приговор древней вампирше, которая хотела принести тьму и смерть в этот мир, восстановив над ним свою власть.

Не могу сказать, что жалела женщину. Да и она, покидая зал суда, под конвоем из доброго десятка кураторов, не выразила ни слова сожаления. За это, наверное, ее стоило уважать, но внутри у меня не было никаких чувств. Не было ничего, кроме пустоты и толики сожаления, касавшейся Влада.

Как воспринял эту новость Гроза? Я не знаю. Мы больше не общались с того момента, когда я вернулась в академию. Но к этому дню Влад уже все знал и о предательстве матери, и о том, что она убила меня. Да, именно убила. Не пыталась, а перерезала горло, не зная о том, что на моем пальце надет редкий и очень дорогой артефакт. Артефакт, который она некогда отдала темному кузнецу по имени Булат, как плату за восстановленный ключ тьмы.

— Ты в порядке? — Федор, стоявший рядом, вопросительно посмотрел мне в глаза.

— Да, — ответила тихо.

Зал суда постепенно опустел и мы с домовым ждали, когда уйдут последние из присутствующих. Уже в коридоре, села на стул, намереваясь дождаться Демитра. Старший куратор ушел к судье вместе с Ядвигой и профессорами из академии. Все они свидетельствовали против Марго, но о чем собирались разговаривать с судьей, я не знала. Могла лишь предположить, что предупреждали о том, что охрану требуется усилить, что Холодная очень опасна. Но я могу и ошибаться.

— Лада!

Знакомый голос заставил меня вздрогнуть и поднять взгляд.

Влад стоял в нескольких шагах от меня. Его темные глаза казались полными гнева, но я чувствовала, понимала, что этот гнев не направлен на меня.

— Мне казалось, ты ушел сразу, как только увели твою мать, — произнесла я, вспомнив, как Гроза вышел из зала суда, когда Маргариту вывели с конвоем в противоположную дверь.

— Я хотел увидеться с ней до того, как ее переведут в Черный замок, — быстро ответил он.

— Это наша тюрьма, Лада, — пояснил тихо Федор, забравшийся на соседний стул и сидевший рядом. — В магическом мире.

— Мы можем поговорить? — спросил Влад. Мне показалось, что он необычайно сдержан. Это совсем не было похоже на того Грозу, которого я знала.

— Нет! — рявкнул Федя и, спрыгнув со стула, встал так, чтобы преградить путь дампиру.

— Да, — ответила я и тоже поднявшись, опустила взгляд на своего защитника. — Федор, все в порядке. Я ему верю.

— А я бы не стал. Яблоко от яблони… — затянул было домовой, но я покачала головой и шагнула к Грозе.

В темных глазах парня промелькнуло облегчение и благодарность.

— Говори, — велела, ощущая некоторую свою власть над ним.

Прежде чем что-то произнести, он вздохнул, затем запустил руки в темные волосы и вздохнул снова. Отчего-то стало понятно: парень не винит меня в том, что произошло с его матерью. Это радовало. Не думала, что он будет настолько адекватным.

— Я ухожу, — наконец, сказал он.

Приподняв брови, вопросительно посмотрела на дампира.

— То есть?

— Ухожу их академии, — быстро и твердо ответил он.

— Это лишнее! — воскликнула я. — Зачем?

— Так надо. Я не могу оставаться там.

— Идиот! — взорвалась от переполнявших меня эмоций. — Тебе осталось учиться каких-то несколько месяцев, чтобы получить диплом. Стоило тратить столько лет, столько труда, чтобы вот так… — сказала и запнулась.

В его взгляде промелькнуло что-то такое, отчего поток гневных слов прекратился.

— Не думала, что ты настолько трус, — все же припечатала напоследок дампира. — Испугался косых взглядов?

Он вздохнул снова. На моей памяти Влад никогда столько не вздыхал. Казалось таким образом он пытается сдержаться, чтобы не сделать, или не сказать то, что говорить не стоит.

— Я сожалею за то, что сделала моя мать, — произнес он то, что, видимо, собирался сказать с самого начала. — Я не знал. Клянусь.

— Верю, — ответила просто. — Вы слишком разные. Тебе стоит остаться, доучиться. Ты не твоя мать. Не иди на поводу у чувств. Поступи так, как будет истинно правильно, — сказав все это я подняла руку и положила ему ее на плечо.

Парень вздрогнул, в темных глазах промелькнуло нечто яркое. Надежда?

— Ты мне нравишься, Лада, — сказал он решительно.

— Ты мне тоже. Но не так, как ты бы хотел этого, — я уронила руку. — Но я буду гордиться нашей дружбой, если ты останешься. Возможно, тебе будет теперь нелегко учиться. Но твои друзья и я, мы поможем, — сама не знаю, почему хотелось так удержать Влада в академии. Все мои слова, которые я ему сейчас говорила, шли от сердца. Но примет ли он только дружбу? И что мне делать, если ничего другого я просто не могу ему дать?

Я была честна с ним. Всегда. И хотела оставаться честной до конца.

— У меня даже нет шанса? — непривычно спокойно спросил парень. А я невольно вздрогнула, когда ощутила присутствие в коридоре того, кого действительно любила.

Северский возник за поворотом, там, за спиной Грозы. Но еще до того, как он вышел вместе с Добрым и Ядвигой, в сердце отдалось нежностью и теплом.

Заметив мой взгляд и перемену на лице, Гроза резко обернулся и увидел делегацию из академии. Все те, кто свидетельствовали против его матери. Все те, кого он прекрасно знал и кто прекрасно знал его.

Усмехнувшись, Влад произнес:

— Я понял. — После чего коротко и весомо добавил: — Прости, если что-то не так.