Расул

Бесполезно. Он ни в какую не хотел пускать меня. Мне оставалось только просиживать под чужим набором и набирать ему смс-ки. Благо, почему-то, он меня не занес в черный список.

Я очень сожалела о том, как повернулись наши с ним жизни. Сейчас, стоя под начинающимся дождем возле ажурного забора и имея возможность только водить пальцами по холодным прутьям, хвататься за них, как за последнюю соломинку, я сожалела.

Но даже не столько о том, что сбежала путешествовать по миру, пока любимого собирались убивать, а за то, что еще тогда, в школе, предпочла ему другого. Поддалась на лживые речи Андрея, на его легкость и шутливость и ушла без объяснений.

И прошли года, а я снова ушла. И снова без объяснений. Алана рассказала, что Расул долго и тщетно меня искал. Отправил кучу людей, задействовал всех, кого мог и не мог, а потом… потом стало не до всего. Потом его жизнь повисла на тоненьком волоске.

Врачи говорят, он отчаянно боролся. Наверное, потому и выжил.

А я сбежала. Ни сказав ни слова. Не оставив даже записки. В то время, как он просил подождать всего неделю.

Да, он был женат, да он был неправ на этот счет, глупо было это скрывать, но я поступала не лучше! Я вообще отвергла его первой и выскочила замуж за последнего дебила прямо у него на глазах, даже не подумав о том, как сильно это может ранить его.

Я знала, что он не хочет меня видеть. Понимала, что сейчас ему не до меня. Что он проходит тяжелый этап реабилитации. Что все еще неизвестно, что будет с ним дальше. Но я так сильно хотела обнять его, прошептать, что мне жаль, что я люблю его больше жизни и больше никогда, никогда не уйду.

Я хотела, только вот мои желания больше не интересовали того, кого я дважды предала. И я даже не могла его за это судить.

— Я не хочу тебя видеть.

— Я понимаю… но уже столько времени прошло, Расул! Может, прекратишь упрямиться и хотя бы взглянешь на меня?

— Уходи.

— Не уйду! И ты знаешь, что не уйду! А уж тем более сейчас, когда, наконец, смогла проникнуть в дом, ты меня вообще отсюда не сможешь выпроводить, так и знай!

— Посмотрите только, в упрямую решила сыграть…

— Повернись ко мне…

— Убирайся! Я уже сто раз тебе сказал, не хочу тебя видеть, все! Уходи! Мы в свои игры с тобой уже наигрались, прошлое у нас хреновое, будущего нет и не будет!

— Кто сказал?

— Я сказал!

— Да мало ли, что ты там бубнишь! Мое мнение, как обычно, не в счет?!

— Да я с твоим мнением как только не возился!

— А, да?! Напомни, пожалуйста, когда это было? Когда унижал меня, приписывая несуществующую кражу…

— Опять двадцать пять…

— Хотя те деньги умудрился стащить твой нерадивый юрист! А потом что ты делал?! Шантажировал и пугал полицией, пока не лягу с тобой в постель! Это так ты учитывал мое мнение и желания?!

— Только не говори, будто насиловал тебя, ты сама хотела не меньше меня!

— А я и не говорю, что насиловал, но уже говорила тебе и повторюсь сейчас, хотя для меня это дико, тебе за тридцать, понравившуюся девушку нужно позвать на свидание, а не грозиться ей борделем! Тоже мне нашелся, святой!

— Ты пришла высказывать мне претензии и мотать нервы?

— Я пришла к тебе, потому что уже полгода пытаюсь встретиться и поговорить, а ты ведешь себя, как маленький ребенок! Бегаешь и прячешься от меня?

— Серьезно? — кажется, мой собеседник поперхнулся от гнева, но так и не развернулся ко мне, все еще продолжая смотреть куда-то в окно, возле которого стоял. — Об этом мне заявляешь ты? Ты?! В своем глазу ни черта не видно, да?

— Если ты злишься, повернись и выскажи мне все в лицо!

— Я сам буду решать, что мне делать!

— О, это ты умеешь, не спорю! Сам все решаешь, сам все делаешь и сам всех посылаешь!

— Не мели чушь!

— А что, разве не так? Ты сам решил, когда нам начать отношения, когда мне к тебе переехать, когда и куда утащить, словно дикому зверю! А спрашивать меня, а разговаривать со мной?!

— Именно поэтому ты предала меня, сбежав и поджав дрожащий хвост? — Наконец, Расул медленно ко мне повернулся. — Испугалась меня?

Я замерла, не находясь, что ответить. Вопрос был с подвохом.

Вот, чего так не хотел показывать Расул. Я знала от Аланы, что на пол лица у Расула был огромный шрам в виде ожога. Знала, но не представляла себе, какой он именно. И я знала, что Расул точно не хотел мне его показывать, упорно избегая любой встречи и разговоров со мной.

— Ты думаешь, для меня это будет иметь хоть какое-то значение?

— Это не может не иметь никакого значения. — Расул медленно и тяжело проковылял к дивану, стоявшему неподалеку, опираясь на трость в правой руке.

Насколько я знаю, чудом было то, что он вообще ходил. Хотя, нет, не так. Чудом было то, что он был жив и мог сейчас разговаривать со мной.

Борец. Настоящий борец.

И так легко сейчас отказывался от меня. Я ни за что бы не поверила, что больше ничего для него не значу, что он больше ничего ко мне не испытывает.

— Не гони меня. Не гони только из-за того, что получил пару незначительных травм, с которыми не можешь правиться в одиночку.

— Незначительных? — Было тяжело на него смотреть. Половина лица по-прежнему выражала эмоции, а вот вторая… была как замершая маска, покрытая бугристыми узорами, которых еще вчера не было.

— Это только начало. Начало выздоровления, восстановления. Сейчас врачи и наука пошли так далеко, что если ты не опустишь руки и позволишь мне быть рядом, если позволишь помочь, мы все это исправим.

— Объясни мне одну вещь. Пока я был здоров и привлекателен, я был тебе не нужен. Но стоило мне заработать шрам на пол лица и стать хромым ублюдком, как ты сразу влюбилась?

— Расул, ты все переворачиваешь!

— У тебя какой-то синдром, — он замялся, пощелкал пальцами, силясь вспомнить, — не знаю точно, как он называется, но ты сходи к мозгоправам, они тебе все объяснят. Пока я был красавчиком на коне, тебе хер было на меня класть, — я поморщилась от нелицеприятного высказывания собеседника, — а теперь, когда никому не нужен, когда изуродован и остался калекой, пожалуйста, ты прибежала меня жалеть. Тебе нравится строить из себя жертву? Или это какая-то созависимость? Задай себе вопрос — что с тобой не так?

— Я просто тебя…

— Не смей! — взревел он, заставляя меня содрогнуться. Голос Расула прокатился по гостиной, словно раскат грома. — Не смей произносить этих слов.

— Но…

— Уходи. Уходи и больше никогда сюда не приходи. А придешь, тебя все равно больше не пустят. Забудь все, что между нами было и строй свою жизнь заново. Без меня.

Мне пришлось сражаться. По-настоящему сражаться за наши отношения с Расулом, потому что он, чертов упрямец, не желал этого делать от слова «совсем».

Он не пускал меня в дом, отдав распоряжение охране перестать даже подпускать меня к воротам, он по-прежнему не отвечал на звонки, но я все еще могла писать ему сообщения на ватс-ап, чем и решительно пользовалась, потому что остальные каналы общения бывший одноклассник полностью отсек.

Алана выходила со мной на связь примерно раз в две-три недели. Жалела меня, потому сообщала новости о душевном и физическом состоянии моего возлюбленного. И, к слову, ни те, ни другие меня не радовали.

Физическое здоровье Расула не улучшалось, оно оставалось на месте, более того, в последний месяц по словам кузины, он стал игнорировать приход всех врачей, массажистов и терапевтов, а моральное состояние становилось все хуже. С каждым днем он впадал все в большее уныние. Я опасалась, что он может впасть в долгосрочную депрессию, выход из которой будет не просто сложным, но и чрезвычайно длительным.

«Я знаю, что есть вероятность того, что ты это не прочитаешь, но все равно напишу тебе. Как и всегда. Каждое утро я поднимаюсь с постели и все, о чем могу думать — это ты. Завтракаю и думаю о том, как здорово было бы делать это вместе, как сильно мне хотелось бы пожарить тебе яичницу. Еду на работу и снова ты. В офисе отвлекаться нельзя, поэтому я дожидаюсь обеда и, когда спуская в буфет на первом этаже, снова думаю о тебе, даже не чувствуя вкуса еды. Я знаю, что очень виновата перед тобой, и я бы так много отдала, чтобы вернуться назад во времени и дождаться тебя тогда с задания, но я ничего не могу. Только сожалеть о содеянном и ждать. Надеяться, что когда-нибудь ты простишь меня. Пока я бегала от тебя по всему миру, я посетила множество очень красивых мест, и, поверь, в каждом я думала только о тебе. О том, как здорово было бы посетить все эти прекрасные места вдвоем с тобой. И мы все еще можем это сделать, если ты дашь мне шанс загладить перед тобой свою вину. Мы можем преодолеть все сложности вместе, а затем посвятить путешествиям целый месяц, или полгода, или даже год. Мы можем отправиться на чудесный остров Бали и нежиться вместе на горячем песке, мы можем отправиться в Буэнос-Айрес, где ты отведаешь лучшие коктейли, что я когда-либо пила. Мы можем очутиться на Мальдивцах и отправиться в подводный ресторан, где распробуем лучшие деликатесы, пока огромные морские жители будут проплывать от нас в считанных сантиметрах. Мы сможем вместе посетить замок Бран великого и ужасного графа Дракулы в Румынии. Сможем отправиться в Сингапур и увидеть собственными глазами сады у Залива вечером, которые даже не описать словами! Ты только подумай, сколько всего чудесного и неизведанного в этом мире, и все это мы можем посмотреть вместе. Для этого тебе нужно только открыть передо мной дверь. Впустить в свой дом. Впустить в свою жизнь. И тогда, я обещаю тебе, ты не пожалеешь».