Расул

Зря, определенно зря я это сказала. Расул тут же повернулся ко мне, выражение его лица приняло какой-то хищный оскал, он резко притянул меня к себе и больно сжал в свободной руке. Удивительно, но даже с учетом того, что другая у него была загипсована, вырваться мне не удалось. При любом раскладе эта сволочь была сильнее меня. Я смогла только затравленно на него посмотреть и ударить кулаком в грудь.

— Веришь или нет, детка, но я тоже тебя плохо понимаю, — прорычал он. — То ты не хочешь со мной спать, то стонешь в моих объятиях так, что порно-актрисы позавидуют, то я тебе нужен, видите ли, задел своим игнором, то, когда дело доходит до чего-то важного, я не понимаю к чему все идет, мы должны все обсудить! — он передразнил меня, заставляя зло выдохнуть и сощуриться. Гадина! — Определись уже, наконец, чего ты хочешь!

— Мы говорим о разных вещах! Я за то, чтобы все развивалось постепенно, как у нормальных людей!

— Ты живешь по законам американских сериалов и строишь из себя дурочку!

— Вовсе нет, просто ты…

— Решай уже, либо да, либо нет. А то, если вдруг что, я тоже найду с кем удовлетвориться, — зло выдал Расул.

— Вот же ж… сволочь! Ты сволочь, Хасаев!

— А, к черту! Чего я вообще с тобой разговариваю? — Я думала, что он отпустит меня после этих слов и громко хлопнет дверью за собой, а на деле… что ж, я ведь уже говорила о том, что совершенно не знала нового Расула? Я была права, потому что он сделал то, чего я совершенно не ожидала — взвалил меня себе на плечо, будто какой-то дикарь и понес сначала в холл лестничной площадки, а затем и к выходу из дома. И все это делая вид, что он не слышит моих возмущений. Совсем.

Глава 7

Это сработало. То, что сделал Хасаев. Неожиданно, странно, но это оказалось намного более действенным, чем все наши попытки поговорить с ним, выяснить что-то, что были до моего переезда. После того, как Расул просто взял и сделал, а точнее, унес к себе домой, словно свежепойманную добычу, выбора у меня не осталось. Благо, что уже на следующий вечер он согласился съездить обратно ко мне на квартиру и забрать вещи. Жаль, конечно, было терять залог за студию, что я сняла, однако в качестве небольшой компенсации владелец вернул мне оплату, произведенную за месяц вперед. Почему-то только после разговоров с Расулом.

Что-то в этом было. Я никогда не мечтала о подобном, наоборот, всегда стремилась быть самостоятельной и самодостаточной, но то, как решал все мои проблемы Расул… было в этом что-то приятное. Ощущение, что он может защитить меня от всего мира разом. Что с ним я как за каменной стеной.

Наверное именно поэтому я не стала закатывать грандиозных истерик и пытаться от него сбежать. Не было желания кичиться своей свободой или требовать вернуть все на свои места. Стоило признаться себе в том, что Расул имел влияние на меня и на мою жизнь. Даже после того, как перестал помогать мне в работе или с деньгами.

Мне хотелось верить в то, что он поверил мне. Что я с ним не из-за банальной выгоды или прочих благ, что предоставляли деньги, которыми он явно распоряжался. А он ими явно владел в немалом количестве, это я понимала в тот вечер, когда переступила порог его городской квартиры. А затем, спустя чуть меньше недели отправилась в его загородный коттедж. Где бы и чем бы он не зарабатывал, а денег у него и впрямь было много. Но, что самое приятное, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что он совершенно ими не кичился. От прежнего парня, которого я знала еще со школьной скамьи, осталось больше, чем я предполагала. И меня это определенно радовало.

Мы жили вместе почти месяц, но меня радовало еще и то, что больше Хасаев ко мне не лез. То есть, между нами были частые объятия, даже поцелуи, но спальня у меня была своя, и Расул туда не входил. Никогда. Он будто бы давал мне пространство и время все обдумать, примириться с собой, или же, наоборот, сделать выбор, который навсегда изменит наши судьбы.

Я была благодарна ему за то, что он не торопил меня. За то, что больше не звал обратно работать к себе, за то, что кажется все-таки верил в меня и мои силы.

По сути все было так хорошо и так правильно складывалось, что это напугало меня в какой-то момент. Не то, что бы я была суеверна, но уже третью ночь подряд мне снились плохие сны, наутро я просыпалась, окутанная странным, липким страхом и ожидании чего-то плохого, а днем делала все, чтобы избавиться от этого чувства. Разумеется, тщетно.

В какой-то момент Расул принял это на свой счет и, кажется, начал делать какие-то не очень хорошие выводы.

— А что я еще могу думать, если ты уже несколько дней, как сама не своя? — он пожал плечами, отодвигая от себя недоеденный ужин.

Мы находились в огромной столовой, которую по праву можно было назвать королевской. Вообще, все в доме Хасаева было не просто дорогим, но изысканным. Как оказалось, у парня из обычной семьи, далеко не выходца из аристократии, мог быть вкус настоящего художника. По крайней мере, я не уставала поражаться красивому убранству квартиры, прекрасным и редким полотнам, висевшим, в основном, в гостиной и предметам искусства, расставленным то там, то здесь. Вначале я вообще подумала, что все это дело рук искусного дизайнера, но нет, оказалось, что все выбирал сам Расул.

— Я, вообще-то, готовила его часа два, не меньше, и это после рабочего дня… — Стало обидно такое отношение к моему труду. А еще это было отличным поводом перевести разговор на другую тему. Хасаев был тем еще гурманом, а мне, как выяснилось со временем, нравилось его баловать в этом. Я сама готова была творить для него кулинарные произведения искусства, только бы он при этом не заставлял меня делать это против воли.

— Лиль… я же не дурак. Что происходит? Ты передумала? Не хочешь жить со мной? Или просто поняла, что мы друг другу не пара? — Ответом стал мой тихий вздох. Я покачала головой, встала и подошла к нему, кивнула на ноги, и он вынужден был отодвинуться от стола. Я нырнула к Расулу в объятия, усевшись на коленки, и уложила ему голову на плечо. — Ну что происходит, детка? — Было чертовски приятно сидеть с ним вот так в обнимку. Чувствовать, как под рукой быстро бьется его горячее сердце, слышать на шее не менее горячее дыхание. И то, и другое меня успокаивало и вводило в какой-то непонятный транс. С Андреем такого никогда не случалось…

— Предчувствие у меня плохое…

— Какое еще предчувствие? — он хмыкнул и положил мне руку на голову, аккуратно вплел пальцы в распущенные локоны и принялся их медленно и нежно перебирать. Я почти замурлыкала, подобно большой, дикой кошке. Хасаев знал, как сделать приятно. Даже без непосредственной близости. — Разве можно верить в такую ерунду? Ты сама себя накручиваешь. Вот только почему… — голос у него был хриплый, руки сильные, а плечи, за которые я его обнимала, не скрывал строгий костюм, который он обычно носил. Сейчас на нем были домашние брюки и майка без рукавов, чем я воспользовалась, нагло обняв его и поводив ладошками по оголенной коже вверх-вниз в дразнящем жесте.

— Наверное, потому что я… боюсь.

— Боишься? Чего? Меня?

— Нет! Того, что все слишком… хорошо. Так не бывает, понимаешь? — Расул немного отодвинулся от меня, пожал плечами, обведя недоуменным взглядом. — Ну, вот, я так и знала, — с какой-то горечью выдохнула я в ответ. Конечно, он мужчина, военный, они привыкли полагаться на логику, не на дурацкие предрассудки.

— Прости, детка, но я вообще не понимаю, о чем ты. Где ты видишь «слишком хорошо»?

— Но…

— Мы живем вместе и сами не знаем, кем приходимся друг другу. Мне кажется, что мы ни на йоту не сдвинулись в понимании того, что между нами происходило в прошлом и происходит в настоящем. Мы еще ни разу вместе не спали, и мне кажется, я скоро сдохну от воздержания, мы оба постоянно пропадаем на работе и пашем, как проклятые, приходим домой уставшие и ничего вокруг не видим, не замечаем, быт он всегда такой быт. По-моему, сказкой тут как-то и не пахнет. Но, может быть, ты была права, и нам действительно был нужен этот конфетно-букетный период… я не знаю… — Хасаев покачал головой, хмурясь, будто был чем-то недоволен.