Страница 5 из 15
— Дарс, наверное, тайник сделан где-то в мебели.
— Тоже так подумал, — и он со злости пнул по подоконнику. От удара из-под подоконника выпал большой кусок стены.
— Вот где он ещё мог спрятать?
Мы начали проверять под окнами, и Дарс нашёл тайник там же в кабинете, сделанный под подоконником. После чего выковырял оттуда небольшой деревянный ящичек. В нём и оказалась его расписка с кучей других бумаг. Она лежала сверху. Дарс хотел запихнуть ящичек обратно, но я его остановил:
— Возьми с собой. Нет смысла их здесь оставлять.
— Зачем они мне?
— Может, кто выжил, отдашь им.
— Слушай, не знаю как ты, а я нагулял зверский аппетит и есть хочу. Где будем харчеваться?
— Нас с тобой Дая приглашала, сказала, что мы можем питаться у них.
— Отлично, пошли к ним, а то я готовить похлёбку не умею.
— Ты забыл, тебе к лекарю нужно.
— Поедим, тогда пойду.
— Тогда пошли.
Лавка Малаха находилась недалеко, и мы быстро добрались до неё. Видно, что его дом тоже пострадал от нападения. Входная дверь выломана и теперь отремонтирована. Частично отсутствовали окна на верхнем этаже. Открыл нам сам Малах и пригласил в дом.
— Проходите.
— Нас Дая с Нозой обещали накормить, а то мы без жён приплыли.
— Накормим, без проблем.
Вместе мы поднялись на второй этаж и прошли на кухню. Подошла, видимо, мать Нозы и молча наложила нам троим похлёбки. Посмотрела она почему-то на меня и ушла.
— Ну что, как вам город? — спросил кузнец.
— Мрачная картинка, но мы уже знали, что примерно ждать.
— Дарсийцы вывезли последний дардум, заявив, что он их. Сейчас будет проще.
— Не думаю. Хорошо, что Дарс с одним из купцов оказался знаком, а то и эти бы не поплыли. Никто не хотел сюда плыть, все отказывались. Вам что, дочки не рассказывали?
— Рассказывали, но не всё.
— Где они, кстати?
— У себя в комнатах, расстроены сильно.
— Что случилось?
— Не обращай внимания, пройдёт.
— Вы, как я понимаю, в доме Марты спаслись?
— Правильно понимаешь. Мы как только получили килибра от вас сразу туда переехали. Что за история у тебя с ней произошла?
— Как сказать, я сам не понимаю, что произошло. Всё этот распределитель караван, пускай поторгуют, вот и поторговали.
— Не понял, о чём ты?
— Да я сам ничего не понял. Думаю, вам лучше с дочками поговорить. Они гораздо больше меня знают. В общем, когда мы пришли к источнику, вода почти у всех кончилась, а второй караван стоял как раз вокруг него. Нам пришлось встать рядом, но они нервничали и боялись нападения с нашей стороны. Тогда я ещё не понимал почему. Особенно занервничали, когда я подошёл с моей десяткой. Нас было вдвое больше их. Пока мы с Марлом совещались и решали, что делать, этот распределитель каравана пошёл вперед и предложил поторговать женщинам. Они подумали и согласились. Вот оттуда Марта вернулась задумчивая, и мне уже потом Дая рассказала, что она ходила в тот караван. После этого одна из их женщин подошла ко мне и спросила соль. Она уже приходила до этого с Тони, и я пропустил её к повозке. Выяснилось потом, что она приходила специально к Марте. После этого Марта вечером отозвала меня и сказала, что мы идём на гибель и предложила пойти с другим караваном. Я отказался и сказал, что нас туда никто не возьмёт. На что ответила, что она договорится. В общем, рано утром она ушла туда, обокрав меня, и больше я её не видел.
— Значит, она была знакома с одним из купцов.
— Это точно, но я не представляю, откуда она могла его знать. Хотя мне потом жёны сказали, что она не местная и приплыла раньше сюда. Возможно, оттуда.
— Это можно легко выяснить.
— Какой теперь в этом смысл?
— Смысл есть.
— Возможно, но я его не вижу.
— Может, она сообщила, куда идёт караван.
— Она это не могла это сделать. Дагарцы уже к этому времени сидели в засаде. Этот купец их привёз, и он сообщил ей о засаде.
— Могла ещё до выхода.
— Тоже не могла. Она, как и я, не знала куда мы идём. Это сделал тот, кто знал, где находится всё ценное. Кто-то вроде распределителя каравана или купцов.
— Они не верят в это.
Часть 3
— Мне всё равно верят они в это или нет. Только это факт. Дагарцы не трогали подводы, в которых не было ничего ценного, а значит, они уже знали, где и что лежит. Это мог сообщить только тот, кто знал, где и что лежит. Думаю, никто из воинов, включая меня, до сих пор не знает, что мы везли, как и женщины, что ехали с нами.
— Там было всего понемногу.
— Это уже неважно. Всё равно всё у дагарцев, но если вы хотите выяснить, кто это сделал, выкупите того же распределителя каравана, если он жив.
— Мысль хорошая, кстати.
Дарс поел и собрался уходить.
— Дарс, ты куда? Оставайся, у нас переночуешь.
— Меня Гализ ждёт.
— Что с тобой?
— Рана на спине болит. Он сказал, нужно переделывать.
Малах проводил его и вернулся ко мне.
— Ты переночуешь у нас?
— Да мне всё равно где спать, могу и у вас переночевать.
— Отлично, тогда ещё поболтаем. Значит, думаешь, кто-то из купцов сообщил о караване?
— Не могу я точно ничего утверждать. Думаю, это сделал тот, кто знал, как и куда мы шли, а кто это знал, в курсе только вы. Меня, например, никто не посвящал ни в какие детали, как и Дарса. Я вообще за три дня узнал, что будет караван. Мы быстро купили повозку и собрались. Про то, что я буду десятником, вообще узнал перед самым отправлением. Ищите предателя среди тех, кто знал.
— Почти все, кто знал, или в земле, или в плену.
— Значит, нужно узнать у тех, кто в плену, что произошло. Они ведь многое видели и слышали, когда мы отошли. Может, сейчас выкупят воинов или женщин, что были у них в плену, и станет многое понятно. Только вы не о том думаете. У вас город разрушен, и один корабль с дардумом ничего не решит. Куча голодных людей на улицах.
— Хорошо, что приплыли. Сейчас всех накормим. Теперь будет проще договориться. Одни приплыли, приплывут и другие.
— Не знаю, это было совсем не просто, и другие совсем не собирались плыть сюда.
— Знаю, дочки рассказывали. Нам если что хватит и одного корабля. Будет плавать туда-сюда, дардум возить. Сделаем его запас как обычно.
— У вас там куча вашего оружия у них в залоге. Вас это не смущает?
— Не смущает. Я готов им его отдать, лишь бы они дардум возили. Мы с ними ещё обсудим этот вопрос.
— Дочки дом в Сандире купили. Вы в курсе?
— Знаю, говорили.
— Там сейчас весь караван живёт.
— Пускай живёт, мне не жалко. Ты сам что дальше делать будешь?
— Не знаю. Ещё ничего не решил.
— Может, снова в городские стражи?
— У вас же платить нечем, казна разграблена?
— Это кто тебе сказал такое?
— Нил, а ему, как я понимаю, наёмники.
— Враньё всё это. Казна в порядке и на месте. Все стражи получают положенное жалование, вот только их совсем мало выжило. Сотни не набирается.
— У нас же жёны там остались, и я обещал вернуться.
— Подумай, получишь место десятника, а жены приплывут обратно на следующем рейсе.
— Подумаю.
Мы с ним ещё долго болтали о караване, где были с кем общались, что происходит в других городах. Мне не особо много было что ему рассказать, я ведь был в основном с караваном, а вот дочки у него ходили активно торговали, так что должны были гораздо больше меня знать. О чем я ему и сказал. Он ответил мне, что они потом расскажут, но он хотел услышать от меня. Ведь женщины на многое смотрят по-другому.
Мы закончили разговаривать поздно ночью, и он меня проводил спать в комнату. Здесь была большая кровать как дома, и я уже начал засыпать, как открылась дверь, и в комнату кто проскользнул. После чего повторилось то же самое. В комнате было темно и ничего не видно, я уже схватился за оружие, но услышал голос Даи:
— Это мы.
Они легли по бокам рядом со мной.