Страница 57 из 134
— Мы сможем помочь вам добыть два последних кода, — сказала Мия-Ит.
— Каким образом? — осведомился Шари.
Он только что покончил с едой и поставил поднос обратно на тумбочку. Потом Шари надел белый облеган, который подал ему слуга. С помощью антры он частично восстановил свои силы, и к его лицу вернулся обычный медный цвет. Сквозь эркер лился дневной свет. Жек поглядывал, как павлин с хохолком кружится по траве цвета фуксий. Лучи Розового Рубина красили багровым листья и просвечивающие плоды пальмин. Подвижные лиловые макушки арбориволей, парящих деревец, сцепленных с землей прозрачными лианами, покачивались под нежным ветерком.
— У нас есть надежные люди среди имперской пурпурной гвардии.
— Кодосферы ежедневно перемещаются…
— Нам тоже сообщают об этих перемещениях. Мы снабдим наших людей фальшивыми кодосферами, у них не должно возникнуть проблем с подменой.
— Вы забываете о криолучах — они срабатывают при малейшем смещении сфер…
Мия-Ит обернулась к своим братьям, стоявшим немного поодаль, и ее тонкие губы едва уловимо растянулись — это, пожалуй, считалось улыбкой. Два ее обязательных локона изящно завивались вокруг светящейся водяной короны, как велось в большинстве великих семей (Марсы оставались сторонниками двух локонов и модные веяния на три и даже четыре локона, которые кое-кто хотел бы навязать двору, считали за оскорбление). Ее морщины и прочие отметины, оставленные необузданным потреблением микростазиса, исчезли под слоем белой пудры, сверху красовалась мушка в уголке рта, который в свою очередь был покрыт красным перламутром. Темно-зеленый плащ подчеркивал переливы бежевого цвета ее облегана.
— К тому же у нас есть несколько верных союзников в группах технического обслуживания. Они нейтрализуют автоматические криогенераторы на две-три секунды, пока продлится замена. Затем наша сеть позаботится о доставке кодов сюда, и вам останется только силой мысли перенестись в епископский дворец.
— У вас остается мало времени, — сказал Гюнтри. — Штурм ожидается во вторых сумерках…
— Штурм?
— Кардиналы и викариат при поддержке двора готовятся силой сместить Маркитоля. Батальон полицейских, пурпурных гвардейцев и наемников-притивов уже выдвинулся к тайным ходам епископского дворца.
— Кто такой Маркитоль? — спросил Жек.
Гюнтри вздохнул — едва заметно, но для человека с таким уровня самоконтроля вздох наверняка означал верх раздражения.
— Нынешний муффий церкви, молодой кардинал с Маркината, узурпировавший престол понтификов.
— Я думал, муффия избрали на конклаве кардиналы, — заметил Шари.
— По словам наших информаторов, викариат сфальсифицировал бюллетени. Сегодня евнухи об этом жалеют, но мы полагаем, что ими манипулировал предыдущий муффий Барофиль Двадцать Четвертый.
— Какие мотивы движут кардиналами, что они хотят свергнуть главу Церкви? Разве его не защищает догмат непогрешимости?
Вопрос, вероятно, показался Марсам несуразным, они переглянулись и выразили неодобрение, чуть вздернув верхнюю губу.
— Догматы — для простонародья, — сказала Мия-Ит.
— Непогрешимость — это не божественный закон, сударь, — добавил Гюнтри, — а политическое правило.
— И обвинение Маркитоля — настолько же политическое решение, — дополнил Зерни.
— Вы его не одобряете? — задал вопрос Шари.
Он до сих пор не понимал, отчего индисские анналы определили муффия Церкви как одного из двенадцати рыцарей Избавления. Закостенелость и фанатизм крейциан перекрывали путь, ведущий к истоку, который связывал человека с его истинной природой, и ему все еще было трудно числить среди своих союзников человека, который правил этой безжалостной машиной-душедробилкой. Он еще не знал, каким духовным путем прошел муффий (и, вероятно, его предшественник, поскольку, по словам Марсов, Барофиль Двадцать четвертый манипулировал викариатом, чтобы способствовать восшествию Маркитоля на престол), чтобы вывести заключение, что Церковь выбрала ложную дорогу. Война, в которой кардиналы, викарии и придворные поднялись против верховного понтифика, пролила новый свет на ситуацию: конфликт не был только политическим, как заявляли Марсы; он не только столкнул ревнивых к своим прерогативам сиракузян и человека, которого они считали паритолем-самозванцем, он составлял часть беспрерывной борьбы, что велась в духовных сферах.
— Нас не устраивает, что Церковь возглавляет паритоль, сударь, — уточнил Гюнтри де Марс. — Нам это стало отвратительно с того момента, как этот паритоль позволил себе бросить вызов великим семействам и надсмеялся над сиракузянскими традициями. Он сократил штат до жесточайшего минимума, он превратил епископский дворец в настоящую крепость, а его прислуга, такие же паритоли, как и он, тяжко издевается над посетителями.
— Он забросил правление, он тратит свое время на таинственное колдовство, — присовокупил Зерни. — Все это подтолкнуло нас поддержать позицию двора и выдвинуть нашего собственного кандидата на престол, человека из первого десятка венисийских семей, к тому же защищенного микростазами. Мы уже склонили на свою сторону большинство кардиналов.
Шари встал, сделал несколько шагов к эркеру и положил руку Жеку на плечо. Несколько минут он любовался изящными узорами арбориволей на кроваво-красном фоне света первого дня. Его тело понемногу набирало силу, и он полной мерой черпал эту незамысловатую радость — созерцать великолепие парка. Жизнь во всех ее проявлениях казалась ему чудеснейшим из подарков. Он осознал, что кома, затянувшаяся на несколько часов, была ничем иным, как его овеществленным разочарованим, его страданиями, его искушением сдаться. Но укорененное в Шари стремление сделать все возможное, чтобы спасти человечество от уготованной ему ужасной судьбы, вытащило его из схватки со смертью.
— Из каких соображений вы предлагаете нам помощь? — спросил он, не сводя глаз с парящих макушек арбориволей.
— Вы развили в себе определенные… способности, которые могут оказаться нам полезны, — ответила Мия-Ит. — Мы полагаем, что вы — не только вы с этим ребенком, но, возможно, четыре крио и другие, которые нам неизвестны, — представляете ядро секретной организации, которая однажды заменит Орден Абсуратов. Нам кажется, что всеобщее правительство должно одновременно гарантироваться и контролироваться скрытым органом, состоящим из ясновидящих, наделенных изощренным восприятием. Такова была роль конгрегации смелла и рыцарей-абсуратов. Эта система, созданная отцом-основателем Нафлином, продержалась на протяжении восьмидесяти веков… Восемьдесят веков — необычайно долгий срок для межпланетной структуры такой сложности! Колоссальная эпоха стабильности и прогресса. Именно этот баланс мы хотим восстановить.
— Новая Конфедерация Нафлина?
Теперь и Мия-Ит приблизилась, в свою очередь, к эркеру.
Пусть она была примерно ростом с Жека и потому могла сойти за девочку, но округлость ее бедер и груди, тяжеловесность силуэта и видавшее виды лицо не оставляли никаких сомнений — это зрелая женщина. Запах ее духов смешался с резким запахом толченых минералов. Мия-Ит подняла голову и глянула своими бледно-золотистыми глазами в глаза Шари.
— Было бы делом иллюзорным и глупым воскрешать труп Конфедерации Нафлина, сударь, — сказала она, артикулируя каждый слог. — Мы предпочитаем выбирать в пользу просвещенного централизованного правительства, и в этих видах — сохранить имперские структуры. Церковь Крейца легитимировала Ангов, а…
— Я не вижу, как мы могли бы вас поддержать в качестве гарантов, дама де Марс! — прервал ее Шари. — Мы всего лишь горстка еретиков, занесенных в Индекс!
— Не стоит так полагать: за вами стоит единственно реальная легитимность — легитимность популярности в массах. Информаторы нашей внешней сети уверяют нас, что Воители Безмолвия знамениты на всех планетах империи Ангов. Несмотря на стирания, все время основывается и развивается множество подпольных культов во славу махди Шари из Гимлаев, Шри Лумпы, Найи Фикит…