Страница 32 из 134
— Из страха перед заражением современники Эль Гуазера потребовали от своих правительств, чтобы те избавились от населения, затронутого ядерной чумой. И вот несколько сотен миллионов жертв чумы были сожжены в крематориях, но Эль Гуазеру удалось спасти десятки тысяч, которых он отправил в космос на борту каравана звездолетов. Видение сообщило ему, что среди изгнанников будет молодая женщина, одна из двенадцати избранных, и она вернется через сотню веков, чтобы присоединиться к своим одиннадцати товарищам. Перед отлетом он поручил женщинам с азиатского континента, наделенным экстрасенсорными способностями, определить и защищать избранницу. В эту группу женщин вошли моя мать и твоя бабушка, Гэ. Они оставили светскую власть правящим семьям и работали в тишине и секретности, как будто ведьмы забытых времен, что собирались в самый глухой час ночей полнолуния.
— Полнолуния?
— Луна — спутник Земли и древний символ женщины. Это они разработали крипту прозрений на основе космической плесени, которая появилась спустя двадцать лет С.С.В. Одну из них звали Вирной. Священники убили ее и похитили ее имя. С тех пор они используют крипту, чтобы повелевать, ведут с нами беспощадную войну и вынуждают нас постоянно жить в подполье.
— А он? А они? — спросила Гэ, указывая на своего проводника и троих, сидящих на корточках вокруг медного сосуда с нектаром гармонии.
— У нас есть верные люди внутри каст, в том числе и внутри правящей. Они снабжают нас водой, пищей и предупреждают о планах смотрителей. Благодаря им нам удается неустанно посвящать себя крипто-видениям…
Маа сделала паузу, сцепила руки, прикрыла глаза, и по всей видимости отрешилась от окружающего. Гэ всегда хотелось узнать историю своей бабушки, которая умерла за несколько дней до ее рождения, но бесчисленные вопросы, которыми она закидывала мать, оставались без ответа. Теперь она поняла причины — так же как нашла, наконец, внятное объяснение постоянным отлучкам и вечно таинственному поведению своих родителей.
Своих родителей?
Гэ внезапно почувствовала на затылке настойчивой взгляд. Она автоматически обернулась и увидела в окружающем море голов лица своих отца и матери со светящимися любовью и гордостью глазами. Улыбки родителей не смогли рассеять нарастающей тревоги с начинающейся дурнотой. Казалось, они ободряли ее, обещали свою поддержку, как на ее первой крипто-инициации.
А раз ее обязательно следовало поддержать, значит, предстояло испытание.
— Криптосы указали избранного, — сказала Маа, по-прежнему не открывая глаз. — Они несколько раз подтверждали наш выбор. Ошибки быть не может: ты избранная, Гэ.
За словами старухи наступила напряженная тишина — вместо жирной точки. Гэ хотела возразить, но горло у нее перехватило, и из него не вырвалось ни звука. И все же она знала: Маа и ее сестры правы. У Гэ всегда было предчувствие, желала она в этом себе признаваться или отказывалась, что ее ведет необычная судьба. Идея эта представлялась ей и ребяческой, и абсурдной, и она потратила немало сил, чтобы от нее избавиться; однако Гэ ощущала: если не подкрепляло бы ее чувство собственной значимости, она бы просто не выжила.
— Управляющими и прочим руководством движет одна навязчивая идея: воспроизвести кастовую систему на Земле, — добавила Маа. — Они обернули пророчество Эль Гуазера в свою пользу, и их двенадцать избранных — клинки их воли. Они возвращаются домой завоевателями, исполненные ненависти и гордыни, пораженные тем же безумием, которое привело их предков к погибели. Они пошлют бескастовых на разведку, чтобы убедиться, что Земля снова пригодна для жизни, а затем поработят их. Эль Гуазер верил, что космос отшлифует души изгнанников, что пейзажи бесконечности вдохнут в них мудрость и ясность, но произошло обратное. Управляющие и техники прикрыли кислород не потому, что грозила его нехватка, а просто чтобы подавить любое поползновение восстать, священники и их приспешники криптоделы монополизировали вирну гармонии… Но ни те, ни другие не смогли отвлечь нас от нашей цели. Мы проскальзывали в бреши их недочетов, мы научились обходить их надзор, мы собирались вместе, мы устраивали свои шабаши… и мы нашли тебя.
Она внезапно понизила голос:
— Вероятность, что подкупленные смотрителями стукачи затесались прямо на это собрание, очень велика. Хотя мы можем увести их по ложному следу, теперь они знают тебя по имени и в лицо. Мы несколько раз пытались связаться с тобой, но друзья предупредили, что смотрители могут перехватить наши переговоры, и мы предпочли отложить беседу. Ты любой ценой должна избежать рук властей: ты представляешь для них опасность — пассажиры могут узнать о тебе и выйти из-под их контроля. Они тебя убьют без малейшего колебания, и все человечество канет в небытие. Ты драгоценное сокровище, малышка Гэ, дар Эль Гуазера человечеству, и мы позаботимся о том, чтобы ты исполнила свое предназначение…
Гэ не верилось в реальность окружающего. Слова Маа текли мимо нее, как во сне. Она вдруг превратилась в центральный персонаж пьесы, сценария которой в глаза не видела.
— Ты свободна отказаться, Гэ. Решение только тогда чего-то стоит, когда выбор сделан по собственной воле. Если согласишься, крипто-вирна тебе поможет определить, кто твои одиннадцать товарищей, и присоединиться к ним…
И вот Гэ, хотя ее терзали сомнения и вопросы, медленно кивнула в знак согласия, будто ее ответ был с самого начала очевиден.
Пошатываясь, Маа подвела Гэ к центру сакрального круга и вручила ей чашу нектара гармонии. На официальных церемониях (кроме тех, что случились после происшествия с лекарем) вирна-транс обычно уводил юную девушку в приятное состояние блаженства, уносил в светлые и возвышенные области духа. Он заставлял ее забыть о повседневных заботах, о часах отчаяния в уединении своей каюты, о всепоглощающем искушении испытать запретные удовольствия. Когда же его действие проходило, когда ей приходилось снова возвращаться в свое ограниченное тело и сталкиваться с превратностями существования без радости и надежд — наступало тяжелейшее разочарование.
Однако на сей раз крипта произвела на нее совершенно другой эффект. Едва Гэ смочила губы в горьком отваре, и сейчас же как будто распалась. Ее клетки обернулись миллиардами светящихся точек, звездами, разделенными друг от друга непреодолимыми пропастями, смешавшимися с миллиардами звезд Маа, жрецов вирны, помощников в круге, отца с матерью, собравшихся здесь мужчин и женщин, шестигранной колонны, переборок грузового отсека, слоев корпуса корабля… Она видела, обоняла, слышала, ловила вкус и осязала их чувствами, блуждала по их эмоциям, плыла в их мыслях, невероятно остро почувствовала болезненную вибрацию металла и пугающую тишину пустоты.
Она была уже не Гэ, но множеством, всеприсущим принципом, энергетической волной, лежащей в основе всех форм. Тоньше и легче эфира, она расходилась все дальше, охватывая караван кораблей, звезды, туманности; она была как вспышка радости и любви, разлетающаяся в межзвездной пустоте, а пространство беспредельно усиливало чувство свободы и опьянение — знакомые по вылазкам, навязанным наружными.
Вдали она завидела неописуемо сияющие нити. Они начинались в разных точках космоса, подобно одиноким лучам невидимых звезд, и сходились на своего рода сосуде света, стоящем в окружении колонн и охваченном кольцом устрашающе плотной пустоты. Одни нити живо пылали, другие потускнели, словно потухли на время. Гэ различала образы, ощущения, эмоции. Две женщины, девочка и мужчина, узники неестественного сна… мужчина, укрывающийся за стенами своего каменного дворца… мужчина и мальчик, по пятам которых идут существа, своими телепатическими способностями превзошедшие упреждающих «Эль-Гуазера»… мужчина, замкнувшийся в своих сомнениях и презирающий сам себя… женщина и ребенок в окружении коварных и злобных созданий… наконец — мужчина, оставшийся без тела и постепенно теряющий связность своих рассеивающихся мыслей…
Ее одиннадцать товарищей.