Страница 10 из 16
Профессору с самого начала стало интересно, как Дмитрий познакомился с молодым князем, и, не удержав своё любопытство, уже перед выходом из архива он поинтересовался. Дмитрий с восторгом рассказал о встрече, о вкуснейшем ужине, о прекрасном доме князя. От удовлетворённого рассказом профессора Дмитрий в конце своего повествования услышал:
– Вы очень нужны сейчас друг другу и, видимо, судьба вас свела… Изучайте. Позднее обсудим ваши умозаключения.
Дмитрия охватил азарт от прикосновения к новым для него чертежам. Он вдохновлялся от ожидания скорого ремонта, прикосновения к железу и от желания вернуть работоспособность мельнице. После общего обзора всех чертежей он вышел к карете, доложился кучеру, что будет до вечера изучать новую для себя тему, попросил его следовать домой. На что кучер возразил, ответив, что его дело маленькое, ему велено везти студента, куда тот прикажет. Дмитрий настаивал на своём, очень переживал, что карета может быть нужна князю, но кучер ответил отказом. Уговаривать кучера было бесполезно. Дмитрий забрал из кареты лукошко с завтраком и вернулся к чертежам.
От сладкого морса и вкусного расстегая с рыбой, хоть и холодного, азарт только повысился. Уже через час Дмитрий предложил профессору свои идеи, которые были приняты и одобрены. Осталось теперь самое сложное: найти или изготовить необходимые инструменты. Дмитрий опять вернулся в Садки в кузню, обсудил с кузнецом, какие инструменты он сможет сам изготовить, а какие ему не под силу. Переодевшись в рабочее, Дмитрий до вечера работал в кузне, возясь со всякими железками.
Умственные муки
Молодой князь решил с этого дня и на всё время, пока занимается семейными вопросами, переодеться в гражданскую одежду. Однако оказалось, что оставленная три года назад одежда ему мала, а денег на новое одеяние как вчера не было, так и сегодня нет. Подумал забрать у придверника отцовские империалы, но передумал – свобода нужнее. Рассмотрел вещи в отцовском гардеробе, выбрал себе одеяние для дома, костюм, видимо, ещё из отцовской молодости, и пальто. Не стал этим расстраиваться, а, наоборот, в мыслях и с иронией поблагодарил отца: «Ну хоть что-то, кроме долгов, да мне оставил». Переодевшись в домашнее, стал составлять опись предметов домашнего интерьера и весь день был этим занят. Список, составленный вдвоём с придверником, только из картин, мебели, ковров, книг, столового серебра, люстр, зеркал, а также двух пианино, не уместился и на трёх десятках листов. Князь несколько раз подходил к спальне матушки, но так и не решился зайти без разрешения, хоть хозяйки спальни и не было дома. Позвал горничную, которая и продиктовала состав мебели и картин. Ближе к вечеру спустились в погреб, но переписывать продукты не стали. По предварительным прикидкам, продуктов было на два, а то и на три воза. Ранее князь каждый год пополнял продуктовые запасы осенью, по возвращении в Москву, и после Рождества приказчик ему направлял по десять и более возов.
С каждой минутой инвентаризации, с каждым заполненным листом описи князь сильнее переживал о потере дома. Дома, в котором он родился и вырос. Дома, в который он никогда больше не войдёт как хозяин, а может быть, даже и как гость. Были моменты, когда придвернику приходилось поддерживать князя морально, вспоминая и рассказывая невероятные истории про сильного характером и решительного Александра Григорьевича.
День, проведённый в умственных муках от скорой потери дома и имения, дал свой отрицательный эффект, и после обеда моральные силы молодого князя иссякли совсем. Физической усталости вовсе не было. На службе бывало по два, а иногда и по три дня не спишь, весь день в грязи или весь день на лошади в дороге или на учениях, без еды и нередко без питья, и эти тяготы судьбы с трудом переносились, а теперь они казались ничтожно малы по сравнению с сегодняшними переживаниями. В голове у князя всё больше и больше усиливалась мысль о потере всего и сразу, по сути, о выдворении его на улицу. Пару раз он себя сравнивал с Дмитрием, студентом, у которого есть надежда на достойное место инженера, для чего он усердно и талантливо учился. Князь даже стал мысленно ему завидовать. Студент, а именно Дмитрий – человек с целью, человек с перспективой. У князя, как оказалось, и цели нет, а только перспектива – военная служба, на которую он поступил только по настоянию отца. По правде говоря, служба была ему не по душе, но и что ему по душе – он никому не рассказывал. Выбора у него за всю его жизнь не было. За него выбирали родители. Другое дело Дмитрий. Он сам сделал выбор, сам следует к своей цели и идёт к своим мечтам. Это дорогого стоит, и к этому стоит относиться уважительно. Если сейчас и найдётся меценат, готовый помочь князю устроить долги отца, так этого мецената следует поправить и направить его намерения о материальной помощи в адрес Дмитрия.
Вечером, когда уже на улице было совсем темно и князь готовился выходить на вечерний променад, в дом вошёл Дмитрий. Придверник ему очень обрадовался. Похвалил его внешний вид, но отметил, что руки и лицо следует отмыть, уж больно были видны следы обращения с металлом. Дмитрий оправдался тем, что у кузнеца нет места, где можно тщательно вымыть руки и лицо, и прямиком направился в уборную. Когда вышел, князь уже ждал его в парадной с предложением нагулять аппетит перед ужином.
Навыки дороже денег
Следующую половину часа, прогуливаясь по бульвару, Дмитрий рассказывал князю о своих успехах с приспособлением, как кузнец в очередной раз его немного подвёл и ему пришлось самостоятельно доработать детали, как повёз их в университет и отдал профессору результат месяцев изучений и разработок, и как он уже видит его применение на всех поездах. Он говорил с таким воодушевлением, с такой энергией, что поневоле его положительный заряд передавался князю и вытеснял моральное угнетение. А когда студент сказал про профессора – крёстного князя, князь и вовсе избавился от моральных мучений и теперь только радовался за Дмитрия.
– Вчера я мечтал закрыть сессию и каким-то образом уехать на промысел на Волгу в Астрахань с заработком до двух рублей в день. Сегодня же я с восторгом рассказываю вам о моей разработке, о надеждах, что её будут применять в будущем на всех поездах страны… Знаете, я уверен, что смогу починить вашу мельницу. Мне требуется ещё один день работы, и инструменты будут готовы. Моя жизнь круто поменялась исключительно от вашего доброго отношения ко мне.
– Дмитрий Иванович, право, давайте будем друзьями. Мы вчера по этой теме уже объяснились. Кстати, может быть, вы голодны?
– По правде говоря, да. Съел бы и быка, но его у меня нету, – ответил и улыбнулся Дмитрий.
– Что же вы молчите! Следовало сначала поужинать, а потом променад. Что-то я не подумал, что вы можете быть голодны. Идёмте ужинать.
Ужин, как и вчера, был отменный. Таких блюд Дмитрий не ел никогда. Блюда ему казались недомашними, но были очень вкусны.
– Значит, завтра вы целый день в кузнице, – в начале ужина утвердительно сказал князь. – Ну что же, это хорошо. Но что вы будете делать с приспособлениями и инструментами, если восстановление мельницы не понадобится?
– Я уверен, что всё образуется, и инструменты пригодятся.
– И откуда эта уверенность? – удивлённо спросил князь своего собеседника.
– От моего научного руководителя, профессора Чаинского. Если он дал мне чертежи, значит, он уверен, что ваше имение останется за вами. Следовательно, вам и мельницу нужно будет восстанавливать.
– Завтра многое прояснится.
Князь позвал придверника, распорядился на завтра также отдать карету Дмитрию и приготовить ему еды, но уже на весь день.
– Ваше Сиятельство, а вам карета разве не нужна? Я могу днём и без кареты обойтись, – Дмитрий чувствовал свою вину, что кучер весь день сидит в ожидании приказа и, желая немного или вовсе избавиться от угрызений совести, предложил: – Может, меня только отвезут утром и вечером заберут? Так, кажется, всех должно устроить?