Механик

– То, есть, ты бросаешь меня?

– Не понимаю только, зачем тебе я. Твоя личная жизнь бьет ключом…

– Раньше тебя все устраивало…

– И ты решил, что из меня выйдет идеальная жена… – договариваю за него.

– А твоя мать в курсе? – развернувшись всем корпусом,  с вызовом, спрашивает он.

– Моя мать, это моя проблема! – повышаю я голос, когда он решает давить на больную мозоль.

– Она не разрешит тебе со мной порвать! Она во мне души не чает!

– Просто она не знает, какой ты кобель!

– Ох ты! Я смотрю, у тебя голос прорезался! – недобро скалится парень, – думал, ты тихоня.

– Если я молчала, это не значит, что меня все устраивало, Давид! До некоторых пор мне было все равно…

– До каких пор?! – тут же подхватывает он, – у тебя кто–то появился?

– Боже! Нет! – выпаливаю, впиваясь пальцами в руль, – я не люблю тебя!

– Врала, значит?..

Тут мне становится смешно.

– Ты меня с кем–то путаешь, Давид. Я никогда не признавалась тебе в любви.

Он широко зевает и лезет в бардачок.

– Есть вода?..  – хватает бутылку, ту самую, из которой пил мой механик.

– Отдай! – вырывается из меня.

Противна даже мысль о том, что он будет пить из горлышка, к которому прикасались губы Матвея.

– Жалко, что ли?

Жадно присасывается к бутылке и, опустошив ее, выкидывает в окно.

– Давид, со своими родителями я поговорю сама.

– Как хочешь… – бросает он, выходя из машины у своего дома, – уже предвкушаю грандиозный скандал!

Нервно сглатываю, глядя в его удаляющуюся спину и разворачиваю автомобиль по направлению к дому.

Скандала не избежать, он прав. Мать будет в ярости. Но даже при всей любви к Давиду, узнай она о его двойной жизни, вряд ли пожелала бы мне такого мужа.

Домой возвращаюсь уже вечером.

– Где была? – встречает меня с порога.

– С Давидом.

– Ясно, – теплеет тон матери, и я уже спешу скрыться с глаз ее долой, как замечаю в прихожей чемоданы.

Черт. Совсем забыла!

– Собрались уже? – интересуюсь у нее.

– Собрались. Через час такси.

Мама пошла в отпуск, и они давно говорили, что собираются на курорт. Не помню, на какой день был назначен отъезд. Но, видимо, на сегодня…

– Хорошо вам отдохнуть.

– Спасибо, – скупо благодарит она и скрывается в своем кабинете.

Папу нахожу в гостиной. Целую в щеку с пожеланием того же самого и убегаю к себе наверх.

После душа падаю в кровать и открываю сообщения.

Их два. И оба от Матвея.

В первом он пишет, какую лампочку нужно купить. А второе:

«Спишь?»

«Нет», – отвечаю я и не успеваю отправить, как телефон в моей руке начинает звонить.

– Привет, – слышу я, – я написал там тебе, что купить… завтра поменяю…

– Да, я видела, спасибо…

– Как прошел твой вечер? – его низкий с хрипотцой голос проникает в ухо и запускает выделение эндорфинов в кровь. Я начинаю глупо улыбаться.

– Я рассталась со своим парнем… – быстрым шепотом проговариваю и сразу начинаю жалеть о сказанном.

Теперь он решит, что я импульсивная малолетка – максималистка.

– Из–за меня?

– Нет. Не из–за тебя. Я давно собиралась.

– Да?.. – по звукам, доносящимся из трубки, я понимаю, что Матвей лежит и в данный момент переворачивается с бока на бок, – и как все прошло?

– Он воспринял это без истерики.

– Странные отношения у вас были. Зачем ты с ним встречалась?

– Я… я не знаю…

Он громко хмыкает, а я замираю, снова ощущая себя дурочкой.

– Детский сад… – бормочет Матвей в трубку.

– А как прошел твой вечер? – выдавливаю я, пытаясь повернуть разговор в другую сторону.

– Нормально. Водил сестру в кафе.

– Вы давно не виделись? – осторожно спрашиваю, помня об их бурной встрече.

– С Нового года. Она приезжала на зимние каникулы.

Затаившись, как губка впитываю каждое его слово. Мне дико интересно все, что с ним связано. Его семья, друзья, работа – ведь я ничего не знаю.

– Понятно… Матвей… – кусаю ногти, собираясь с духом, – а Алла с вами в кафе ходила?

Из трубки доносится смешок, и я невольно тоже растягиваю губы.

– Нет. Не ходила.

– Она твоя бывшая девушка? – спрашиваю уже смелее.

– С чего ты взяла?

– Мне так показалось…

– У нас не было отношений, – я облегченно выдыхаю и слышу его тихий смех.

От этого звука внутри разливается тепло. Зажмурившись, представляю, что лежу рядом с ним, прижимаясь всем телом и положив голову ему на грудь. Пропускаю через себя вибрацию его голоса и дышу его запахом.

– Спокойной ночи, Принцесса, – говорит он интимным голосом.

– Спокойной… Матвей?

– Что?

– Целую…

Глава 7.

Едва дожидаясь полудня, пишу Матвею сообщение.

«Привет. Во сколько мне приехать?»

Лампочка уже куплена и лежит в машине. Я тоже готова и буквально стою у порога, ожидая его ответа.

Но проходит десять минут, двадцать, а сообщение остается непрочитанным.

Позвонить? Можно, конечно… Но после того, как Матвей увидит, что до этого я написала ему сообщение, решит, что я навязываюсь.

Черт. А я ведь, действительно, навязываюсь.

Даю себе еще пять минут и, не дождавшись ответа, скидываю обувь и иду на кухню.

Надо было сразу звонить без всяких сообщений.

Телефон в руке оживает и заполняет тишину звонкой трелью.

Маша.

– Привет. Родители уехали?

– Уехали.

– Я тогда у тебя заночую? – оживляется она.

Раньше мы так часто делали. Заказывали суши, открывали бутылку вина и смотрели что–нибудь новенькое.

– Эмм… Маш, прости… но, наверное, сегодня не получится…

– Не получится? Почему? – ее голос кажется таким обескураженным, что на мгновение мне становится стыдно.

– Видишь ли…

– Стой! У тебя Давид ночевать будет?!

О, Боже! Я порвала с Давидом, но совсем не подумала о том, как объяснить это подругам, потому что эта новость произведет эффект разорвавшейся бомбы, ударная волна которой докатится и до моих родителей.

– Нет… – мямлю я, но на мое счастье именно в этот момент звонит вторая линия, – Машунь, потом поговорим, ладно?

Гляжу на экран, чувствуя, как в груди зарождается теплый трепет.

Матвей.

– Приезжай, – говорит он, игнорируя мое тихое «привет», – я на месте.

Хватаю ключи, на ходу влетаю в свои балетки и, глуша в голове тоненький голосок чувства собственного достоинства, уже через минуту выезжаю со двора.

Я не понимаю, что со мной происходит. Куда делись мои принципы и чувство гордости. Что случилось с моим благоразумием и инстинктом самосохранения.

Я лечу к нему, как мотылек на пламя свечи, прекрасно осознавая, что могу подпалить крылышки, но не в силах сопротивляться его притяжению.

Меня неумолимо тянет к Матвею. От мысли, что я скоро увижу его, все мое естество наполняется щенячьим восторгом.

Мне приходится контролировать скорость машины, потому что нога сама давит на газ, разгоняя мою девочку до максимально допустимых пределов скорости. Если я приеду через полчаса после телефонного разговора, боюсь, Матвей подумает, что я с утра торчу под воротами автосервиса.

Останавливаюсь перед въездом и, опустив козырек, заглядываю в зеркало. Щеки горят, в глазах шальной блеск, а на губах счастливая улыбка.

Ненормальная.

Заезжаю на территорию и паркуюсь на привычном месте. Выхожу, с удивлением оглядываясь по сторонам. Во дворе никого. Гаражи, за исключением одного тоже все закрыты.

– Здравствуйте! – громко сигнализирую о своем присутствии, останавливаясь на пороге, – Матвей!..

– Проходи, – доносится до меня откуда–то снизу.

Я его не вижу, но иду на звук голоса и бряцание металла.

– Матвей… ты где?.. – зову, останавливаясь у разобранного автомобиля.

– Вниз посмотри…

Опускаю глаза и вижу голые плечи и руки, измазанные машинной смазкой, орудующие ключами в подвеске машины.