Страница 3 из 8
– Эй, заканчивайте уже свои милования, – разрушает всю красоту момента неизвестно откуда появившийся Мик. – Там шампанское стынет, а кто-то сегодня намекал, что уже взрослый, – этот нахал бессовестно издевается надо мной – припоминая наш недавний разговор, он подмигивает и ржёт. И что теперь подумает обо мне Кит?!
– Мика, тебе не кажется, что ты уже перебарщиваешь? – говорю строго, показывая всем своим видом, что не желаю слышать его глупых шуток.
– Нет, мартышка, я бы с удовольствием переборщил, но ты пока меня пока даже на бутерброды не зовешь, какой уж тут борщ!?
РРРРР!!!
Ситуацию, как всегда спасает Кит.
– Ну хватит, ребят. Когда уже вам надоест ругаться по любому поводу… Пойдёмте к столу, вон уже и дядя Андрей машет нам.
Мы идем к зоне барбеккю, где папа с другими мужчинами разложили первую партию жареного мяса. Гости, как муравьи слетаются на запах, и я, кажется, бегу впереди всех.
Всё, мои тормоза слетели, в данный момент мне плевать на выпирающий живот, на моих гостей, даже наверное на Кита, у меня есть одно главное желание – схватить первой вон тот сочный кусок свинины!
И кто только придумал эти правила хорошего тона! На меня смотрит самый красивый, самый идеальный шашлык, который только можно представить, а я вынуждена слушать какие-то вступительные речи, тосты в мою честь, и при этом еще делать вид, что мне это нравится.
– Доченька, – не спеша начинает мама, а у меня желудок сворачивается в трубочку, – мы с папой поздравляем тебя с днём рождения, – от моего мяска струится едва уловимый дымок. – Мы желаем тебе, – бру-бррру мой желудок тоже присоединяется к поздравлениям, – чтобы на этом жизненном пути тебе встретился тот, – мамочка, пожалуйста, пощади! – кто будет бороться за тебя, кто будет рядом в горе и радости, будет поддерживать и любить тебя любую: счастливую и огорченную, больную и здоровую…
– Голодную и сытую, – шепчет мне на ухо издевательский бас Мика и слышу, как он беззвучно хохочет.
Мама говорит что-то еще, но у меня нет моральных сил вникать в её несомненно очень правильные, но такие длинные речи. Наконец, дело доходит до звона бокалов, и каждый считает своим долгом «чокнуться» с моим.
И вот, когда после окончания этого непонятного мне ритуала, моему взору вновь возвращается тарелка с шашлыком, я снова нахожу взглядом свой кусочек. Не прерывая зрительного контакта с вожделенным лакомством, я залпом выпиваю содержимое своего бокала, и та секунда, которую я трачу на то, чтобы поставить его на стол и схватить вилку, становится решающей. Прямо на моих глазах к моему маленькому, жирненькому, слегка подпаленному с одного бочка кусочку тянется чья-то вилка. Мне хочется отгрызть эту руку, которая покусилась на то, что уже стало мне таким милым и желанным. Но, поднимаясь взглядом вверх по наглой конечности, я понимаю, что отгрызть руку – это было бы слишком. Слишком мягкое наказание для этого человека. Он заслужил чего-то пострашнее… Мик, держит мой кусочек и смотрит на меня с нахальной усмешкой.
Я расстреливаю его глазами. А ему будто того и надо было. Мик скалится, демонстративно подносит шашлык к носу, театрально вдыхает аромат и подкатывает глаза, имитируя неземное блаженство. Моя зубная эмаль в эти минуты проходит испытания на прочность. Я держусь изо всех сил, чтобы не поддаться на эту явную провокацию, но всё летит в тартарары, когда этот гад, видя, что я слежу за его действиями, наклоняется и подзывает нашего Сиропа.
– Кс-кс-кс! – зовёт рыжего обормота и ни на секунду не отрывает от меня взгляда, считывая мою реакцию.
Кот реагирует моментально – срывается с места и несется на всех парах к «добренькому» дяде Мику. Но я стою ближе и тоже делаю быстрый выпад в сторону шашлыка. Казалось бы, чего проще – взять другой кусочек и не затевать всей этой истории вокруг такой ерунды?! Но нет. Я выбрала именно этот кусок из всего блюда, и я должна его заполучить. Мик знает эту черту моего характера, и он, уверена в этом, заметил, куда я смотрела на протяжении того времени, когда мама говорила тост. Он специально затеял весь этот спектакль, чтобы в очередной раз потроллить меня и поиздеваться. Нет, Микуша, этот раунд будет за мной!
Подскакиваю к парню, всей ладошкой выхватываю у него шашлык и уже не обращая внимания на кого бы то ни было, начинаю его есть. И что же вы думаете, делает Мик? Он снова ржёт…
– Принцесса, – снова шепчет, склонившись к моему лицу, – если ты так хотела этот кусочек, могла бы просто попросить.
Я зло смотрю на его смеющееся лицо и понимаю, что он опять выиграл. Я опять выставила себя полной дурой… От обиды бросаю Сиропу, который опоздав на раздачу, не терял надежды урвать хоть что-то и терся у наших ног, остаток шашлыка, и убегаю в дом.
Думаю, что моего ухода никто не заметил, все были заняты едой и музыкой, которая звучала на весь двор из огромных колонок. Я забегаю на крыльцо и убедившись, что в доме пусто, начинаю рыдать в голос.
Не знаю, что со мной происходит… Почему я каждый раз, как вижу Мика, не могу вести себя с ним нормально? Почему я постоянно жду от него подвоха? Вот даже сегодня – он ведь по сути не сделал мне ничего плохого, безобидно пошутил, но ведь это не повод относиться к нему, как к врагу…
Когда вообще это началось у нас? Тут долго вспоминать и не нужно – я помню этот день очень хорошо…
Но мои воспоминания обрываются внезапным появлением того, кто играл в них главную роль. Мика заходит на кухню, где я пряталась от всех, с большой тарелкой.
– Настюш, – зовёт меня парень, а я демонстративно отворачиваюсь от него. – Прости меня, я не хотел тебя обидеть.
Как же мне сейчас стыдно… Вот зачем он это делает?! Я и так уже не пойми на кого похожа с размазанной тушью, красными глазами и опухшим лицом. А он, будто читая мои мысли, продолжает:
– Принцесса моя, ты сегодня такая красивая, – от этих слов моя спина покрывается мурашками.
Почему он сейчас назвал меня так? Это снова какое-то издевательство? Или он так иронизирует? Чтобы ответить на эти вопросы, я поворачиваюсь к Мику и смотрю ему в глаза. Они грустные, хотя сам Мик улыбается.
– Я тебе покушать принес, – переводит тему и подставляет поближе ко мне блюдо. Это, как ни странно, действует. Я смотрю на мясо и овощи, красиво разложенные на тарелке – неужели для меня так постарался? Поднимаю вопросительный взгляд на Мику, и он продолжает: – Ну же, мартышка, хватит дуться, давай вместе поедим?
– Сам ты мартышка, – говорю и тянусь за шашлыком, который так и не смогла съесть на улице. – Ты ефо мне отфетифь за тот куфофек, – грожу ему пальцем, и мы начинаем смеяться.
Глава 5
Вскоре мы снова возвращаемся во двор к общей тусовке. Наевшись желанного мяса, я снова начинаю самобичевание. Как я могла объесться!? Всё насмарку – и платье теперь выглядит неидеально на моём выпирающем животе, и макияж пришлось смыть почти полностью, вместе с остатками моих слёз разочарования. И всё же я решила взять себя в руки и хотя бы попытаться поговорить с Китом.
Выйдя на террасу, ищу глазами высокую, сухопарую фигуру в голубой шведке. Кит работает программистом в какой-то солидной фирме, и ему положен на работе дресс-код. Но, видимо, парня это совсем не тяготит, потому что в обычной жизни классика – полностью его стиль.
Чего не сказать о взбалмошном Мике. Никогда не видела его в рубашках и брюках. Даже на фото с выпускного альбома все его одноклассники одеты прилично и торжественно – белый верх, темный низ, – кроме Мика. Он и тут остался верен себе – обычная спортивная футболка с какими-то надписями, джинсы с вытертыми коленями и кеды. И, сказать бы, бедно жили они – так нет, мои родители всегда помогали, и вещи для школы мама лично покупала дважды в год. Только всё даром – Мика под страхом смерти не заставить надеть костюм. Вот такой он всегда был бунтарь. Мне, прилежной ученице и приличной во всех отношениях девушке, никогда было его не понять.