Рыжий

— Теперь я точно опоздал.

— А это что-то очень важное было? — пролепетал я, только сейчас поняв, что этот человек, выручая меня, сам мог попасть в неприятности. — Может, можно как-то исправить?

Мужчина странно на меня посмотрел, будто решая, можно мне что-то рассказать или нет.

— Заседание кафедры у нас, — он посмотрел на часы. — Через полчаса. А я пешком не успею.

— Вон такси стоят, — я кивком головы указал на парочку желтых волг с шашечками, стоящими рядом с одиннадцатиэтажным домом.

— Я на работе кошелек забыл, у меня только четыре копейки на троллейбус в кармане, — смутившись пояснил он. — Всё, до свидания Женя, пойду я.

— Постойте, погодите, — кинулся я за ним следом. — Вот, возьмите три рубля на проезд, за помощь в покупке.

Мужик остановился как вкопанный. Резко обернулся и уставился на меня злыми и колючими глазами.

— Мальчик. Ты не прав. Я тебе помог чисто по человечески, а не из-за денег, — он резко шагнул вперед ко мне. — Ты это понял?

Я же испугавшись столь быстрой перемене в его поведении, шагнул в сторону и внезапно поскользнувшись, подбил одной своей ногой вторую, и грохнулся спиной на тротуар. Слава труду, что на свой школьный рюкзак. Связка обоев совершив полет по немыслимой траектории, плюхнулась сверху на мою тушку.

Игорь Алексеевич кинулся поднимать и отряхивать меня. Прохожие, активно двигающиеся вверх и вниз по тротуару, опасливо обходили нас стороной. Я же немного придя в себя, все же рискнул предложить ему деньги, но по другому:

— Вы мне их вернете, я вам адрес дам. Пришлете письмом.

— Ты опять про деньги? — нахмурился он.

— Вот, — я поспешно сдернул рюкзак и криво вырвав из черновика кусок листа, карандашом написал адрес и свои данные. — Держите. Только письмом отправляйте, а то это мои личные.

Мужчина, поморщившись, все же взял протягиваемые мной листик и мятую трешку.

— Я верну, — кивнул он мне утвердительно и побежал через дорогу к уже единственному таксомотору.

Проследив как он отъезжает на такси, я потопал вниз по улице в сторону близкого вокзала, мысленно удивляясь произошедшему. Банальный поход в магазин за обоями, превратился прям в мексиканский сериал. А если бы мы ещё пели и танцевали, то в индийский. От этой мысли я довольно громко захихикал, перепугав старушку, идущую мне навстречу. Та испуганно шарахнулась от меня и стала крестится. Чем еще больше меня развеселила.

Час до нужной мне электрички я просто тупо слонялся по вокзалу. Рассматривал большие картины на втором этаже, бродил по остекленному переходу и развлекал себя, листая старый справочный автомат. Прикольная штука, я уже и забыл что такие существовали.

На обратном пути народу в поезде было побольше, но в основном все сошли на сельских остановочных площадках. В Азов приехал уже в глубоких сумерках, а пока дошел домой и вовсе стемнело.

Дома, после ужина и выполнения домашки, я попытался поковырять краску на стене и понял, что план ремонта придется менять. Раньше я планировал, с помощью одноклассников, зачистить стены от краски, поклеить слой газет, а на газеты уже обои.

Но краска была положена на стены качественно и с большим трудом отковыривалась. Значит придется клеить на краску. Только надо первоначально помыть стены, чем я до полуночи и занимался.

К моему глубокому удивлению, у нашей бригады всё получилось с первого раза. Почти всё. Ну подумаешь, уже на второй полоске перепутали верх с низом. Вовремя спохватились, так и стали клеить полоски в шахматном порядке. Хватило обоев впритык. В рулонах было по восемнадцать метров, но обои очень узкие, всего шестьдесят сантиметров.

Никуда особо не спеша уложились в два дня. Из разрозненных остатков нарезали ленты на бордюры. Отмыли полы, подоконник и вернули мебель на место.

— Ну мы и молодцы, — резюмировал я. — Теперь можем нашей бригадой клеить обои за деньги.

Народ довольно и согласно зашумел.

— А теперь пойдемте отмечать. Я коржиков и сочников в кулинарии прикупил.

Это мое приглашение вызвало еще больший энтузиазм. И мы пошли на кухню поедать разные вкусности, которые я сегодня в обед приобрел специально для угощения. Ну и чай пить.

После ухода народа по домам я взялся ставить на место розетки и выключатели, которые поснимал перед поклейкой, а места их установок прикрыл самодельными пластиковыми кругляшками. Заодно повесил на голый патрон симпатичный зеленый плафон из пластика. Который купил всего за пятьдесят копеек на рынке у какого-то алкаша.

Комната сразу стала домашней и уютной. Я даже испугался этого. А ну как бабушка отберет её у меня и выселит в зал?

Бабуля вернулась в субботу, поздно вечером. Я уже начал беспокоится, не случилось ли чего? А поймав себя на этой мысли, был вынужден признать, что, за чуть более полгода моего тут нахождения, успел привязаться к своей новой бабушке.

В половину десятого вечера в дверь постучали. И я, сидевший как на ножах, полетел открывать. Прихожая сразу наполнилась людьми, которые помогали нести бабуле её багаж. Убывала она с небольшим чемоданом, а вернулась еще и с здоровенным ящиком и парочкой баулов.

— Ой, Женька? Что за телячьи нежности? — проворчала она, когда я крепко обнял её.

— Я соскучился.

— Так и я тоже. Всё, хорошего понемножку, а то ластится он. Дай мне хоть раздеться и умыться с дороги.

Пока бабуля приводила себя в порядок, я поставил греться чайник и кастрюльку с борщом. Потом она кушала и рассказывала о полёте на самолёте, где жили, как они ездили на братскую могилу.

И маршал Устинов не помер. Значит я историю восьмидесятых знаю еще хуже чем предполагал. Ну и хрен с ней.

— Машинку себе купила? — не выдержал я.

— Так вон же, в коридоре ящик стоит. Только немецкие у них тоже дефицит. Пришлось польскую брать, но жонки офицерские на базе сказали, что хорошая и мощная машинка. Я еще фурнитуры разной набрала, молний и ткани. Хотела больше, но пришлось делиться с нашими, а то грозили поднять вопрос откуда у меня деньги. Ничего, я им всё припомню.

— Ба. А мне? Купила чего?

— Купила, но не то что ты заказывал. Не продают у них такое. Сказали в Братиславу надо ехать. В Союзе купить и то легче твой этот мультик. Пойдем разбирать покупки.

Польская швейная машина носила грозное название — «Лучник» (łucznik). Мне же перепали две пары зимних перчаток машинной вязки. Ярко-желтые и разных размеров. Как сказала бабуля — «на вырост». И двое итальянских джинсов «Райфл» (Rifle). Одни классические синие, а вторые бежевые. И тоже на вырост. Молодец бабуля, на года вперед смотрит. Я полез обниматься с благодарностями, но оказалось переборщил.

— Чёй-то ты много ко мне ластишься внучек. Натворил, поди чего, пока меня не было?

Я отчаянно замотал головой.

— Или кокнул чего в квартире? — бабушка поднялась с дивана и пошла осматривать квартиру. — Женька! А ну марш сюда! — ожидаемо закричала они из моей комнаты.

«Началось» — пробормотал я и пошел сдаваться. Ожидаемо, с меня потребовали объяснить кто этот ремонт сделал и с каких денег. Моему рассказу что клеил я с одноклассниками не поверили. Пришлось звать соседа-участкового, который был свидетелем нашей работы, когда в первый день пришел за сыном.

Несмотря на довольно позднее время, оба Померанцева не спали и подтвердили, что ремонт делали мы сами. Но бабуля на этом не успокоилась:

— А обои ты где взял, стервец? — начала она накручивать себя по-новой.

Рассказал сказяфку, что купил обои с рук на рынке и клей. Мол в Ростове магазин обойный открылся и оттуда возят и перепродают.

— Вот жулики, — восхитилась бабушка и сделала вид что поверила мне. — А в мою комнату поклеите?

— Да мы с тобой вдвоём поклеим. Или ты нам заплатишь за работу?

— С какого перепуга я вам должна платить? Тебе же они бесплатно клеили.

— Так я их одноклассник. Вот они мне и помогли.

— Тьфу. На всё у него ответы есть. Скользкий ты, Женька, ой скользкий. Весь в деда.