Выкупленная жизнь

— Чёрт! — громко, на всю квартиру, выругалась я. — Неужели было не предупредить, что у нас гости?! Максим!

Максим, сердитый и обиженный, появился на пороге комнаты.

— Ты должен спрашивать меня о таких вещах!

— Ты всегда психованная! Тебя нельзя ни о чём спросить! Ты бы всё равно не разрешила! — взволнованно пропищал он.

— Максим, в следующий раз лучше предупреди. — спокойным голосом сказал Дилан.

Максим ушёл и громко захлопнул за собой дверь. Дилан строго посмотрел на меня.

— Ты хоть немного контролируй себя. Успокойся и иди, поговори с ним.

Я отвернулась, мне было неприятно слышать критику в свой адрес.

— Диана, ты слышишь меня?

— Да.

— Моё терпение тоже не безгранично.

— Хватит, я и без тебя всё знаю! — огрызнулась я.

— В таком случае — вперёд! Помирись с сыном и объясни ему всё нормальным языком.

— Не смей разговаривать со мной, как с ребёнком!

— А ты веди себя, как взрослый человек.

— Не беси меня! — прорычала я.

— Да никто тебя не бесит. Я, пожалуй, пойду, наслаждайся тишиной.

Меня оставили в покое. Я слышала, как Дилан постучался в комнату к Максиму, как они вместе куда-то ушли.

На душе стало на редкость противно. Я сползла с дивана на пол и уткнулась лицом в плед. Разумеется, я понимала, что вся моя агрессия — это следствие беспрестанного выброса гормонов в кровь, только на вопрос: почему это происходит, ответить не могла.

Почти каждый день я сходила с ума от приступов ярости, потом «веселье» неизменно заканчивалось истерикой и раскаянием. И вроде было стыдно беситься с жиру, но я ничего не могла с собой поделать.

Дилан с Максимом вернулись примерно через полчаса. Как оказалось, они ходили в магазин.

— Тук-тук. Мама, ты чего тут делаешь? Почему сидишь на полу? — осторожно спросил он.

— Просто так.

— Ты уже не злишься?

— Нет.

— Я больше не буду звать в гости без спроса. Мы просто хотели поиграть на компьютере.

— В следующий раз обязательно предупреди.

— Ваня к нам больше не придёт. Ты очень громко рычала, он испугался.

— Я не рычала! — возразила я.

Тут же у меня снова отросли когти и клыки. Максим ойкнул и отступил к двери.

— О нет… — вырвалось у меня, я застонала. — Опять начинается… Максим, иди к себе…

Дилан за дверью слушал наш разговор. Как только Максим вышел, он приблизился и сел рядом. Я рыдала.

— Мне плохо… Дилан, увези меня в Верхний Волчок, я больше не могу…

Мне было не по себе от собственного нечеловеческого голоса, хотелось выть и драть когтями всё, что вокруг.

— Уверена, что тебе это нужно?

— Да! Мне так плохо… — ревела я, лёжа на полу.

— Дай руку, я помогу тебе встать. Ты в состоянии идти?

— Да.

Мы собрались и поехали. Максима не стали брать с собой, ни к чему. Решили сразу свернуть на дорогу, ведущую к Волчьей горе, а на обратном пути заехать к моей маме, если будет не очень поздно.

— Долго ты планируешь там находиться? — спросил Дилан.

— Как получится. Мне всё время хочется превратиться, а я не могу. Даже этот голос… — из-за постоянного пребывания в полупревращённом состоянии слова, которые я произносила, звучали так, словно я дублировала какого-то монстра из фильма ужасов.

— Может быть, тебе лечь в клинику сейчас? Не ждать родов?

Я изобразила жест «два пальца в рот». Мне на самом деле было тошно постоянно находиться в таком состоянии, жест был абсолютно правдив.

— Подумай над этим. — настоятельно попросил Дилан. — Ты сейчас должна заботиться не только о себе, но и о ребёнке.

— Я уже ничего не понимаю… — вздохнула я.

— Давай вернёмся в город, соберём твои вещи и поедем в клинику. Уверен, там тебе смогут помочь.

— А вы как?

— Нам придётся остаться в городе.

— Не хочу никуда ехать… — начала отпираться я. — Я постараюсь держать себя в руках.

— Диана, ты не в порядке. Тебе нужна помощь.

— Хорошо, но давай, я поеду в конце марта или в начале апреля? Зачем я буду торчать в этой богадельне 2 месяца? Ты не хуже меня знаешь, какая там атмосфера, я сойду с ума от тоски.

— Не нравится мне твоё состояние. — покачал головой Дилан, но настаивать не стал.

В животе у меня заболело, и я скорчилась в кресле.

— Диана, что с тобой?

— М-м-м… толкается, видимо. — призналась я и поспешила успокоить. — Всё, вроде прошло.

— Может, повернём обратно?

— Нет! Мне это нужно.

По пути мы четырежды делали остановки, потому что мне было тяжело сидеть и постоянно хотелось то поесть, то в туалет.

Мы добрались до Волчьей горы уже на закате. К самому краю подъехать не удалось, дорога по-прежнему была завалена валунами. Дилан вышел со мной.

— Диана, пожалуйста, недолго.

— Угу. — буркнула я и шагнула в обрыв.

Вместо превращения я почувствовала адскую разрывающую боль в животе, мой визг разнёсся по округе. Стало ясно, что полностью трансформироваться в волка мне не удастся. Что ж, чего-то подобного я и ожидала.

Пару минут я неподвижно стояла на коленях, упёршись руками в мёрзлую каменистую землю, и прислушивалась к ощущениям. Боль отступила. Я медленно разогнулась и поднялась на ноги, затем прыгнула в обрыв, где ждал Дилан.

Он ждал меня не в машине, а на краю обрыва, и я мысленно порадовалась, что не заставила себя долго ждать.

— Что-то забыла? — удивился моему появлению он.

— Нет! Я не смогла, очень больно.

Ветер уже пронизал меня насквозь, нос заложило.

— Поехали домой, — всё тем же грубым звериным голосом прорычала я и направилась к машине.

— Заедем к твоей маме?

— Чтобы она увидела меня такой? Нет!

— Она же твоя мама. Может, подскажет что-нибудь?

— Я не хочу, чтобы она меня видела! Я не хочу, чтобы меня вообще видели! Ясно? — закричала я.

Эхо волной отразилось от скалы.

— Прости… Это просто дерьмовый день… — застонала я.

— Всё, не плачь, а то простудишься. Садись скорей в машину.

— Дилан, прости, я не хотела тебя обидеть.

— Я и не обижен. Ну что, едем?

— Да… — всё тем же нечеловеческим голосом ответила я.

Домой мы приехали к ночи, сонный Максимка вышел нас встретить.

— Что-то вы долго… я ждал-ждал…

Я даже не посмотрела на него, кое-как стянула сапоги, куртку и удалилась в комнату, чтобы снова ни на кого не наброситься.

— Маме нехорошо, Максим. — грустным и усталым голосом сказал Дилан.

Я притихла, чтобы расслышать, о чём они говорят.

— Может быть, ей дать лекарство?

— Нет такого лекарства. Она отдохнёт, и завтра ей станет лучше. Ложись спать.

— А можно мне к маме зайти? — жалобным и едва не плачущим голосом спросил Максим.

— Да, зайди.

Максим тихонько приоткрыл дверь и заглянул, но ничего не увидел в темноте.

— Мама?

— Иди сюда, — шёпотом, как можно тише, но всё-таки прорычала я, прозвучало зловеще. — Не бойся.

— Тебе плохо, да?

— Немного. Прости, я не хотела пугать твоего Ваню…

— Ну, ты же не виновата. Ты не расстраивайся, тебе нельзя.

— Постараюсь.

— У тебя даже голос охрип, тебе надо выпить чаю с мёдом и обвязать шею шарфом.

Впервые за день мне стало смешно.

— А хочешь, я сделаю тебе чай? — предложил он.

— Давай лучше утром, хорошо? Иди к себе, засыпай. Я люблю тебя.

— И я тебя люблю. — он дотянулся до меня, поцеловал в щёку, погладил мой живот и ушёл.

Я стянула с себя тунику и джинсы, положила их рядом, потому что не было сил встать и убрать их в шкаф. Медленно начала погружаться в дремоту… Растолкал меня Дилан:

— Диана? Я сделал тебе отвар, выпей.

— Не хочу, а то ночью опять буду бегать…

— Давай пей, это живица.

Я взяла кружку и мелкими глотками начала пить из неё. Дилан не отстал от меня до тех пор, пока я не выпила всё до дна. Он убрал мою одежду в шкаф и принёс сорочку.

— Всё, засыпай. Доброй ночи.

Уснула я мгновенно, а утром не сразу вспомнила о вчерашнем кошмарном дне. Дилана уже не было дома, Максима тоже, на столе лежала записка: «Диана, позвони, как проснёшься. Дилан».