Страница 3 из 20
В тот же день на мой счет упала сумма, которой, по моему скромному мнению, моя жизнь не стоила. Зато «Сайджу» отказали в бесплатном ремонте, так что моя «страховка» в итоге к ним и ушла.
Мы выиграли и одновременно проиграли. Спустя три недели простоя, «Фибрру» наконец допустили к следующей миссии. Вернулась работа, звери, нескончаемый поток заданий. Рутина вывела нас из-под прицелов камер: не гоняться же за нами по всему космосу! СМИ переключились на «Армаду», оцепленную галаполицей на световой час окрест. Просочиться туда и заснять хоть что-то удавалось редко, и новая информация обсасывалась в эфире до поступления следующей. Я маниакально следила за новостями, но, как и все, слышала только «не найден», «не подтверждено», «не доказано».
Так минул еще месяц, впереди замаячила стоянка на Линат и сопутствующие ей хлопоты. Нужно было составлять списки животных и завершенных исследований, готовить их к отправке на планету, обустраивать клетки для новых постояльцев, все проверять, за всем следить. В этой суете мне было стало не до пирата, но неожиданный вызов к конфликтологам снова все разбередил.
Очевидно, МИК выждала, пока страсти поутихнут, и под благовидным предлогом решила от меня избавиться. Одна из главных задач конфликтолога – выявлять у членов экипажа сдвиги по фазе. А если меня признают психически нездоровой, то отстранят от работы, и тогда «Фибрра» вынуждена будет улететь без меня. Все решится уже сегодня и будет зависеть лишь от того, попадется ли мне честный конфликтолог… или МИК об этом уже позаботилась.
– Тебе не кажется, что я имею право немного нервничать? – устало отгавкнулась я. – Меня вот-вот запрут в психушку за попытку предупредить всех о чертовом суперзлодее!
У Рима под кожей побелели жилки: еще чуть-чуть, и экзоскелет заработает в полную силу, насильно заталкивая этот жар вглубь тела. Флиберийцы при этом ощущают "иголочки" по всему телу и страшно это не любят.
– Туда тебе и дорога! – в сердцах рявкнул он. – Его ищут, пойми ты наконец, и ты ничем больше не поможешь! Так убери из головы эту дурь!
– Они останки ищут! Максимум – рядового бандита!
– Он и есть рядовой бандит, Саша!
– Перестань жечь мой отдел!
Рим спохватился, убавил жар и, от греха подальше спрыгнув со стола, направился ко мне. Поджечь не поджег – на флиберийском корабле вообще мало что способно гореть, но это не мешало пластику неэстетично желтеть и даже местами плавиться. Лишившись эксплуататора, стол начал восстанавливаться, быстро наращивая белые волокна: словно крохотный паучок прял паутину, бегая над пятнами туда-сюда.
– Я не могу, как ты – взять и выкинуть из памяти! Стараюсь, но не могу. Когда работаю, немного отвлекаюсь, но если отстранят… И не надо так смотреть! Для чего еще меня могли вызвать, по-твоему?
Рим наклонился и поймал мое лицо обеими ладонями, заставляя поднять голову.
– Тебя вызвали, потому что ты пережила серьезное испытание. Похищение, логово пиратов, бегство с рушащегося корабля – это все стресс вообще-то! Они хотят убедиться, что с тобой все в порядке.
– И доказать, что я – сумасшедшая лгунья!
– У тебя посттравматическая депрессия, они хотят помочь. Это их работа! Прекрати себя накручивать! – Рим болезненно поморщился и, сжав мне лицо так, что щеки на лоб полезли, с той же увещевающей интонацией пригрозил: – А то огнем постригу сейчас!
– Вот так утешил, спасибо!
Я вырвалась и на всякий случай перебросила волосы за спину. За год в космосе пепельно-русая копна отросла аж до поясницы и требовала массу ухода, на который не хватало времени. И впрямь бы обкорнать, но не таким же способом!
– Да я тебя с обеда утешаю, а толку? – Рим раздраженно постучал рядом с нитями экзоскелета на предплечье. – Знаешь, каково беситься с этой штукой?
– Пожалуйста, не надо рассказывать мне об этом в сто миллионный раз, а? Тебе самому психолог нужен. Никто не заставляет тебя сидеть тут и злиться, мог бы просто посоветовать идти спать…
Рим многозначительно заухмылялся, вынудив меня прерваться и повторить про себя собственные слова в попытке понять, что я такого сказала.
– Ты, кажется, была взрослой девочкой с утра, – с ехидцей протянул он. – Но если хочешь, чтобы я оттащил тебя в койку…
– Тьфу!
Под бессовестный хохот флиберийца я отошла к ближайшей клетке. Дремавший там зверек глядел с укоризной, не понимая, зачем к нему пристали в такой час. Я бессердечно вытащила его наружу, усадила на колени и принялась подравнивать отросшие когти. Животное висело тряпочкой, задирая голову и сонно моргая на меня пленочками век. Рим немного понаблюдал и как ни в чем не бывало продолжил:
– Рано или поздно конфликтологи приглашают всех. Спроси у наших, если не веришь. Я еще до «Фибрры» там два раза был и ничего. Ты и к Венимору идти не хотела, помнишь? Волоком пришлось тащить! И от капитана шарахалась, а сейчас дверь с ноги открываешь.
Я скорчила гримасу «ну сколько можно?», но Рим только заулыбался. Недавно мне понадобилось заглянуть к Леотимиру, но руки были заняты. Недолго думая, я попыталась нашарить панель доступа коленом, а потом и пяткой, и меня за этим действом застукали твиникийцы. К вечеру весь экипаж упражнялся в остроумии на эту тему, а Рим до сих пор нет-нет, да припоминал.
Зверек решил, что с него хватит, и принялся выдираться. Когда меня в пятый раз прихватили мелкие зубки, я не выдержала и протянула его Риму.
– Подержи, пожалуйста.
– Я-а?!
– Недотрогу включишь как-нибудь потом!
Риму не впервой держать диких животных – половина зверинца собственноручно поймана им. Группа высадки даже чудовищ ловила, а уж они-то опаснее этой крошки!
Вдвоем дело пошло быстрее. Угнетенный превосходящими силами противника, зверь сопротивления не оказывал, а потом и вовсе сомлел. Рим не сюсюкал с ним, не чесал и вообще усиленно делал вид, что эта тварь недостойна даже его взгляда, но та возлюбила его безответно и возвращаться домой отказалась наотрез. От тепленького флиберийца ее пришлось буквально отдирать, а в клетку – запихивать.
– Тебе надо было в дрессировщики идти, – с оттенком зависти прокомментировала я скорбный вой разлученной любви. Инопланетные зверюшки делятся на три типа: практически ручных от природы, тех, кого лучше не трогать, и тех, кто готов немножко потерпеть из вежливости. Кротокрыс был из третьей категории и у нас с Хокой дольше минуты не высиживал. – Звери тебя любят.
– Меня все любят: звери, люди и даже землянки.
– То есть землянки не люди?
Рим усмехнулся и ловко меня обогнул, загораживая клетки от дальнейших ночных посягательств.
– Иди спать, Саша.
– Ты же говорил, что я взрослая?
– Да, погорячился.
Я попыталась обойти его с гордо поднятым носом. Он быстро передвинулся, и я этим самым носом в него и воткнулась. Рим прижал мою голову к груди и держал, пока не перестала выдираться, что, к слову, было непросто. Попробуй-ка успокоиться, когда тебе в буквальном смысле прожаривают лицо! Но вместе с тем это тепло, такое родное и привычное, ставило мозги на место. Однажды его уже чуть не отняли. А раз я пережила такое, неужели с обычным собеседованием не справлюсь?..
– Угомонилась?
– Спасибо.
– Не за что, это в моих интересах. – Рим отпустил меня и подозрительно быстро направился к двери. – Зачем мне сонная кикимора с дергающимся глазом?
Догнать паршивца не удалось.
Космический рейдер «Армада»
За дверью кого-то послали. Последовала возня, закончившаяся громким «бах», и в каюте обрушилась полка. Фок застонал и попытался заползти под подушку целиком. Что за люди, лишь бы морды друг другу бить! И ладно бы днем – так будто специально выбирают время, когда ему снится что-то хорошее!
Голоса притихли, словно устыдившись, но так было даже хуже. Поубивались или просто ушли? Дивное начало дня! Пара трупов на пороге каюты – доброе утро, Фок! Он полежал еще немного, пытаясь отрешиться, и сердито перевернулся на спину.