Стоять, бояться, раздеваться!

– Если это сложно, то... – послышалось что-то невнятное вслед.

Договорить Бадоев не дал.

– Готовь свой подарок, пока мужчина надрывает спину. И место под ёлку освобождай. Мало ли где ты ее поставить хочешь. Не хватало еще до утра иголками трясти по всей даче.

Даже немножко шею её сдавить для убедительности захотелось. А лучше не только шею – всю её, и сделать то, что не сделал в какой-нибудь каморке торгового центра.

Легче стало бы двоим – однозначно. Но в один строй с прежними ленивыми хахалями Пожарской не хотелось. А ванна, к сожалению, сама въехать в дом и подключить себя не могла.

Так, мысленно проклиная создателей ванн, он и ушел.

С теми же мыслями провозился долбаных два часа. Вначале втаскивая на сколоченной по-быстрому тележке чугунную громадину в дом. Потом еще час промучился с трубами и изоляцией.

А когда, наконец, внес ёлку, на небе вместо солнца сияла луна. А в доме вместо лампочек – десятки свечей и одна, совершенно голая, нереально красивая женщина.

_______

* terra incognita – неизведанная земля

Глава 17. Откровения о...

От одного только вида крутых изгибов спину Руслана мгновенно отпустило. Не нужны стали ни таблетки, ни мази. В штанах все одеревенело. Вероятно, даже ёлочка уступила бы по твердости стволу в трусах.

И только у Вероники ничего не напрягалось, и вообще, казалось, ничто ее не брало. В тусклом свете от вздоха колыхнулась тяжёлая грудь. Сверкнул блестками пакет в руках. И эта ведьма, не подмигнув, не оглянувшись, продефилировала мимо охреневшего от шока Бадоева.

Как порнографический призрак. Мираж загибающегося от спермотоксикоза мужчины.

В ступоре он не заметил, как открылась дверь ванной комнаты. Не смог повернуть голову в сторону своей нереальной гостьи. И чуть не пропустил мимо ушей короткую тихую просьбу:

– Жду тебя в ванне. Не задерживайся.

Чтобы понять, что услышал, Руслану пришлось трижды повторить эту фразу самому.

– Жду. В. Ванне?.. – говорил медленно, словно разжевывая каждое слово.

– Жду. Тебя?.. – Чувствовал себя полным идиотом.

– Не. Задерживайся?.. – Тер свободной рукой лоб, не замечая, как размазывает грязь. Забыв, что планировал сделать дальше. И вообще не понимая, где он и кто он.

Неизвестно, сколько бы еще продлилась эта амнезия. Последствия выходок гну на свой мозг Руслан уже и не надеялся предсказать. Но в паху стало жарко как в аду, и ёлочка сама выпала из рук.

Свою ванную комнату Бадоев не узнал. Не было здесь раньше дорожек из свечей. Не пахло никогда ароматными маслами. А на полках не стояло такого количества баночек и скляночек.

Впрочем, белокурых обнаженных русалок в ванной тоже не водилось.

– Если ты мой подарок, то готов к вручению прямо сейчас!

Дожидаться согласия Вероники Руслан не стал. В его новенькой ванне, укрытая пеной, нежилась женщина. А он, такой-сякой хозяин, даже не проверил громадину на прочность.

– Это ещё не подарок. – Вредная женщина выставила из пенной шапки ножку и легким движением пальчиков подозвала к себе.

– Пофиг! Заверните. Я беру.

После этих слов штаны и белье упали на пол. Зацепившись, на ручке повисла футболка. В непонятном направлении улетели носки.

– Я грязный. Потный. И меня нужно мыть.

Нисколько не стесняясь своей наготы, Руслан опустился в ванну напротив Вероники. Забросил ее ноги себе талию и чуть не заурчал от того, как хорошо стало вдруг.

Свечи вместо яркого светильника. Горячая ванна с пахучей пеной. И голая женщина, которая наконец разучилась говорить свое королевское «нет».

Ради этого стоило мудохаться с ванной и рвать спину. Ради этих шикарных ног и выглядывающих из-под белой пены коралловых вершинок можно было совершить любой подвиг.

– Кажется, я умер и попал в рай.

Закрыв глаза, он откинулся на бортик и глубоко вдохнул.

– Команды «Умирать» не было. – Сквозь плотное пенное одеяло мелькнули аккуратные колени, и пятки до боли вжались в бока. – У меня слишком много планов на тебя... живого.

– Планы – это хорошо.

По мышцам пресса словно ток пустили. Они вмиг напряглись, а одеревенелость в паху резко дернулась.

– Только не уверен, что ванна устоит, если мы начнём прямо здесь. – Это было единственное, что останавливало. Руслану даже вслух такое признание произносить было больно, но и скрывать не мог.

– Мы начнём позже.

Женские ножки снова ожили. Маленькие пальчики, бесстыдно дразня, пробежались по груди и плечам. А из-под воды вынырнула рука с сизалевой мочалкой.

– Вначале я тебя отмою. – Словно имеет в виду что-то другое, Вероника медленно облизала губы. – Вымою всего. Каждый изгиб и выпуклость. Внимательно. Осторожно.

Мочалка заскользила по груди вниз. Оставила горячую дорожку на животе. Под водой, легонько царапая грубой щетиной, прошлась по мошонке.

Всего одно движение, а Руслан чуть не взвыл от кайфа. Перед глазами поплыла ванная комната. И срочно пришлось вспоминать, что такое кислород и зачем его вдыхать.

– А может, сразу перейдём к следующей части программы? После неё уже и помоемся, – голос сел, и хриплые звуки, вырывающиеся изо рта, самому себе казались чужими.

– Не-ет! Основная программа только на кровати.

Бессердечная мочалка снова направилась вверх. Размазывая густую пену, прошлась по груди. Уколола соски, из-за чего Руслан второй раз за минуту чуть не сдох. И медленно поползла к плечам.

– А если я очень попрошу?

Впервые в жизни Бадоев готов был умолять женщину о сексе. Понимал, что она старалась, украшая здесь все. Помнил, как сам мучился с гребаной ванной. Но от желания между ушей уже все кипело.

Срочно нужно было насадить эту дачную нимфу на себя. До упора. Чтобы вскрикнула и жадно сжала. И хоть пару минут потолкаться в тугой плоти.

– Если хочешь, я могу быстро. Только разреши. – Для пущей убедительности Руслан нашёл вторую руку Вероники и опустил на свой пах.

– У меня на коленях синяки. На лопатках – потертости от плитки. А попа уже размята так, что скоро смогу сидеть на гвоздях.

– На гвоздях не надо. Лучше на моем члене.

– Лучше. Но в постели. И потом. – Указательный палец с красивым алым ногтем, запечатывая, лёг на мужские губы. Вероника качнулась вперед и, буквально распластавшись на груди Руслана, прошептала на ухо: – Обещаю. Тебе понравится.

То, что случилось после этого загадочного «обещаю», Руслан даже не знал, как назвать.

Словарный запас резко сократился до «ах», «ох» и нескольких матерных слов. А извилины сварились в кашу и стекли по позвоночнику на дно ванны.

Вероятно, если бы враги так пытали, вместо героического молчания он сам попросился бы в шпионы. Сдавал бы всех и каждого. Искал бы тайны. Делал бы что угодно, только бы снова оказаться в этой ванне и ощутить всю мощь пенного эротического насилия.

Как Вероника и обещала, для начала она его вымыла.

Заставив пустить к себе за спину, намылила голову. Кончиками пальцев взбила пену. Массажными движениями растерла кожу. До короткого ёжика возбудила каждую волосяную луковицу.

Потом принялась за спину. Все так же позади. Изредка касаясь полной грудью лопаток. И заставляя в крошево сжимать зубы.

Гладила.

Растирала.

Поливала водой.

Невесомо прикасалась губами.

Кружила мочалкой, словно выписывала на коже магические символы.

Долго. Убийственно-сладко.

Где-то на мытье поясницы Руслан готов был позорно кончить. Жёсткая мочалка и нежные ладони по очереди скользили от плеч к ягодицам, убивая контрастом ощущений.

Мышцы медленно превращались в податливое желе. А густой аромат каких-то цветов заставлял сознание уплывать куда-то очень далеко... туда, где был только пар, запахи и толпы мурашек, бегающих по телу в разных направлениях, туда и обратно.

Когда мочалка добралась до ног и бедер, душа Бадоева готова была проститься с телом.