Страница 24 из 46
То, что на ней платье, чулки и белье, его будто не волновало.
То, что девушка упирается и пытается что-то мычать, распаляло лишь сильнее.
А такая штука, как защита, снова оказалась забыта напрочь.
Руки были на груди, на попе, на талии. Тискали, гладили, сминали.
Губы скользили по щекам и шее. Язык лизал кожу в самых чувствительных местечках, словно сладкий леденец.
Только когда из лейки полилась тёплая вода, Бадоев дал своей жертве несколько секунд передышки.
– Или ты снимаешь все эти тряпки, или я порву их к чертям.
Судя по напряженному лицу, Руслан уже почти потерял контроль над собой. Чудо, что такую длинную фразу смог произнести.
– Рви!
Вероника даже не глянула на платье. Дура-память подсказала какую-то неприлично большую сумму и название бутика. Но сейчас ей просто необходимо было что-нибудь разорвать или разбить. Если не одну чугунную голову, то хотя бы платье.
– Умница. Потом другое куплю.
Одновременно с голосом послышался треск, звонкий шмяк и глубокий вдох.
– Охуенная. – Мастер комплиментов сегодня был в ударе.
Без одежды мгновенно стало легче. За спиной словно крылья раскрылись. Никакие тормоза больше не держали.
– А какая я еще? – Наблюдая за нервным движением кадыка, Вероника обхватила свою грудь и принялась нежно массировать.
– Роскошная, – прозвучало с восторгом.
Мурашки по спине поползли от хрипотцы и тона. Дыхание перехватило.
– А еще? – облизала губы.
– Еще...
Вероника ожидала слова. Одного – двух. Чего-нибудь пошлого, отвязного в стиле Бадоева. Но вместо слов мужские руки коснулись развилки ног, и средний палец без подготовки резко толкнулся между нежных складочек.
– Мокрая, – чудовище плотоядно осклабилось. – Адски мокрая. У меня сейчас яйца взорвутся от того, как там влажно и горячо.
– Не нужно ничего взрывать.
Поражаясь собственной раскованности, Вероника тоже опустила одну руку вниз. Просунула между телами и сжала в ладони налитый ствол.
Никогда раньше она не испытывала трепета от прикосновения к члену. Ни один прежний не был чем-то большим, чем часть тела. А этот, бархатный, тяжелый, с выпуклыми венами и розовой головкой, хотелось трогать, гладить, облизывать, чувствовать размер и вкус.
Если бы с членом можно было поговорить, агрегату Бадоева она бы душу излила. Без стеснения и страха. Как самому близкому, рассказала бы все свои тайны и желания.
Такой большой, надёжный, ручной, он бы точно выслушал и поверил. Вытрахал бы любые сомнения, словно доктор редкой специализации.
– Ты обещал заставить меня кричать! – Глаза напротив совсем остекленели, так что пришлось напомнить.
– Если ты сейчас не остановишься, я сам скоро заору, – Руслан скрипнул зубами и положил свою огромную руку на узкую женскую ладонь, притормаживая.
– Я первая!
Даже не думая жалеть этого роскошного самца, она сама забросила правую ногу ему на бедро и качнулась вперед.
– Это святое. – Будто ему живую воду перед смертью предложили, Руслан и не подумал отказаться. Ювелирно направил себя в подпухшую плоть и, вздрогнув всем телом, прохрипел: – Дамы всегда вперед.
Под это «вперед» оба чуть не умерли. Веронику спасли надёжные мужские плечи. Повисла на них. Впилась ногтями до кровавых зарубок.
Руслана непонятно что спасло. Он хрипел, матерился, сминал ягодицы. Но не позволил и на миллиметр отодвинуться.
Прижатая к каменной груди, Вероника слышала, как его сердце набирает скорость. Видела вздутые вены на висках и шее. Но проще, наверное, было остановить грузовой поезд, чем этого мужчину.
– Такое ощущение, что тебя до меня вообще никто не трахал. Тесно. Сдохнуть можно.
Мощный поток воды бил сверху. Струи лупили по коже, оставляя полосы. А снизу, словно адская машина, начали работать бедра.
Таранили нежную промежность. Подкидывали. Вдалбливали член до упора.
– До тебя меня любили.
Слова давались с трудом. Язык отказывался слушаться. Он хотел только скользить по бархатной коже и слизывать капли.
– В задницу такую любовь, раз даже не трахали нормально.
Убойная медвежья логика под пошлый звук шлепков разила наповал. На это было нечего ответить. Ни один из ухажеров не заставлял кончать так ярко и долго. Ни с кем не теряла рассудок.
– Согласна! К черту ее!
Шалея окончательно, Вероника зубами впилась в мужское плечо и сама задвигалась навстречу.
Идеально попадая в такт.
Ударяясь грудью о грудь при каждом столкновении.
Не сводя взгляда с безумных глаз напротив.
Как на прямой связи с раем. Ее собственным филиалом, где было только наслаждение. Без проблем, тревог и опасности.
Сколько они проверяли на прочность стены душевой, так и осталось загадкой. Густой пар окутал, как огромная песцовая шуба. Тонкие женские и глухие мужские стоны слились в один хор. И спустя много-много-много жёстких и быстрых толчков крыша Вероники помахала рукой.
Забылось, из-за чего сегодня ругались. Вылетели из головы и снег, и сосед. Тёплая вода смыла непрошеные слезы. А тело затряслось от дикого, ослепляющего оргазма.
От остроты ощущений Вероника даже кричать не могла. Задыхаясь, хватала ртом воздух. Обнимала Руслана за шею. Не понимала, где верх, где низ. И пульсировала. Каждой клеткой. Выжимая из своего бешеного медведя все до последней капли и последнего звука.
– Проклятие... Чувствую себя пирожком со сгущенкой. Эклером.
Сидеть на кафельном полу кабинки было неудобно, но подняться не хватало сил.
– Злишься?
Мужское лицо стало серьезным, и между бровей снова пролегла складка. Некрасивая. Старящая.
В ответ Вероника так и хотела пошутить, что сейчас полчаса придется сидеть в душе, пока вытечет вся липкая начинка. Но Руслан ее опередил.
Заставил положить голову на плечо. Коснулся губами затылка и успокаивающе произнес:
– Если ты волнуешься из-за защиты, то не нужно. Я здоров. А больше тебе ничего не грозит.
После сумасшедшего секса и божественного покоя в уютных объятиях это было как удар. Как отрезвляющая пощечина.
– Даже эта информация у тебя есть? – Если бы не слабость, она вырвалась бы из кольца горячих рук и послала бы этого знатока куда подальше.
Верила ведь, что частная клиника – это надежно. Ни Паше, ни Лене не рассказывала о своих женских проблемах. А вот они! На виду. Все всё знают, все всё понимают. Родное СБ работает по всем фронтам. Ничего не скрылось.
– У меня есть... – Складка стала глубже. В синих глазах можно было увидеть, как включился мозг и начался тяжелый мыслительный процесс.
Растерянная и подавленная, Вероника уже подготовилась услышать собственный диагноз. Но мужские руки на ее ягодицах ожили. В копчик ткнулся новый знакомый. А на горле Руслана снова дернулся кадык.
– Просто не парься, – прозвучало куда-то в шею. – Выкинь из головы.
– Мм-мм.
Говорить ничего не хотелось. Тело предавало, откликаясь на ласки. А переносицу ломило от желания расплакаться.
И ведь так хорошо было минуту назад. Так спокойно. Душевно. По-настоящему. Как никогда и ни с кем раньше.
– Если хочешь, после праздников справку принесу, что я здоров.
Толстокожий мужлан совсем не чувствовал, когда нужно остановиться. Прижав спиной к груди, раскрывал ее, как ракушку, для себя. Наглыми пальцами вновь скользил между ног. И нес какую-нибудь чушь.
– Принесешь...
Слезы текли. Но Вероника не шевелилась.
– С печатью. Настоящую.
Пальцы двигались все быстрее. Расширяли, подготавливали. Ласково, нежно и так глубоко, что тело откликалось сквозь скованность и ураган на душе.
– Еще врача как свидетеля приведи. – В тишине послышался всхлип.
– Я так хочу тебя... так кроет, что кого хочешь могу пообещать. Хоть весь персонал медцентра, хоть личную лабораторию.
– Ненормальный.
– Конченый псих. Да.
Взяв ее руку в свою, Руслан прижал к каменному члену и с шумом выдохнул: