Страница 22 из 46
Вероника как одержимая боролась за право оказаться сверху. Умоляла. Приказывала. Подставляла грудь, чтобы похотливое чудовище хоть на что-то переключалось. А потом все же очутилась... на четвереньках и с собственными трусами вместо кляпа во рту.
Засос под подбородком – расписка о полученном минете. Пожарской и наполовину не удавалось вбирать в рот огромную штуковину Бадоева. Приходилось помогать себе двумя руками. Скользить по стволу пальцами. Сжимать, когда приказывал: «Сильнее».
Голова кружилась от нехватки воздуха, и слюны текло так много, что закапала свою грудь. Наверняка это был худший раз в жизни Руслана. От стыда за собственную неопытность хотелось сквозь землю провалиться.
Спас лишь яркий оргазм. Бадоева трясло так, что кровать ходила ходуном, а на мускулистых руках проступила каждая вена. Невозможно было оторвать взгляд от его кайфа. От сильных пальцев, сминающих простыню. От подрагивающего члена с крупной блестящей головкой. От глаз, в которых плескалась неразбавленная похоть.
Из-за этого взгляда Вероника настолько потерялась, что сама не заметила, как оказалась снизу. Смотрела. Тонула. А горячий язык вылизывал каждый миллиметр кожи. Жадные губы насиловали ее рот, плечи и шею, оставляя метки.
Картина «Здесь был мужчина» поражала ассортиментом мазков и цветовой палитрой. Все оттенки красного на белой, как пергамент, коже.
С такими доказательствами врать самой себе было невозможно.
Хотела? Хотела!
Получила? О да! Больше, чем надеялась!
Понравилось? Сильно! До сладкой боли внизу живота от одного лишь воспоминания. И блаженной улыбки, которая упорно тянула уголки губ в стороны.
Пожалуй, ради этого можно было простить и животную грубость Бадоева, и отметины, и даже самый первый раз без защиты.
Об этом моменте Вероника вообще старалась не думать. Включила страусиную тактику, да и большой опасности, скорее всего, не было.
Заразить ее какой-нибудь дрянью Руслан не мог. Во всяком случае, все его офисные антистрессы регулярно проходили медосмотры и на здоровье не жаловались. Заделать ребенка... Даже этот трудолюбивый осеменитель неспособен был совершить чудо и изменить невеселый диагноз.
«Стоп! Стоп! Стоп!» – на мыслях о диагнозе Вероника тряхнула гривой и легонько отхлестала себя по щекам.
Следом за диагнозом обычно вспоминался Паша с его новостью про беременную любовницу. Потом – жестокие слова врача о том, что шансов на естественное оплодотворение очень мало. И как вишенка на торте – собственные слезы в подушку.
Учитывая, что из развлечений в этом доме был только член хозяина, и то лишь по ночам, с мыслями о детях можно было повеситься.
«Я просто обязана найти себе занятие! Чем скорее, тем лучше!» Так и не испробовав сауну, Вероника вернулась на кухню и принялась усиленно думать.
Перспектива заработать депрессию мотивировала качественно. Опыт офисной работы ничем не помогал. Но спустя полчаса она уже приступила к выполнению целого списка задач.
Обернутый в целлофановый пакет мобильный телефон взлетел высоко в воздух, отправляя первое сообщение паникерше Лене.
Сосед, который до этого внимательно поглядывал за ней через забор, завел снегоуборочную машину и въехал во двор.
А на сковороде, порезанное на идеальные стейки, зашкварчало мясо.
Как Руслан и предполагал, на утреннюю планерку он не успел. Фёдор уже распустил бойцов, когда Бадоев поднялся на этаж службы безопасности, потому пришлось собирать всех заново.
Скорость, с которой это стадо бездельников стягивалось в переговорку, поражала воображение. Зомби на кладбище, вероятно, ползли бы быстрее. Каждый считал своим долгом заглянуть по дороге в приемную начальника, пустить слюни на пустой стол его секретарши и только потом плёлся дальше.
Как итог планерка больше напоминала утро стрелецкой казни. Нагоняй получили все от Фёдора до охранников на парковке. Никакие отговорки в виде того, что завтра тридцать первое декабря и жены уже строгают оливье, не были засчитаны.
Каждый получил персональное задание на выходные, а некоторые, самые одаренные, – дополнительную смену под бой курантов.
После такой планерки встреча со Штерном, начальником охранного бюро, занимавшегося внутренней проверкой, прошла как по маслу. Шпионов среди его охламонов по-прежнему не было. Придраться к качеству работы Штерну тоже не удалось. А результатами расследования по делу Пожарской этот мудак делиться отказался.
Молчал как рыба, когда Руслан интересовался о судьбе бывшего хахаля Вероники. Изображал, что ничего не знает о владельцах Фольксвагена. Скалился своей дебильной еврейской улыбкой, когда запросил результаты экспертизы по Тойоте.
Бесил, в общем. Чуть больше, чем всегда, но не настолько критично, чтобы Бадоев забыл показать, где дверь, и тут же связаться с собственным осведомителем в охранном бюро.
Ответы на все вопросы с копиями допросов и осмотров оказались на руках у Руслана уже к обеду. В принципе, после их получения можно было с чистой совестью возвращаться на дачу.
Машину сестра уже вернула. Доставленные курьером продукты лежали в багажнике. А конфискованный у сисадминов спирт для надёжности перекочевал в сейф.
Никаких срочных дел не осталось, но Бадоев все же задержался. Ещё раз промыл мозг каждому подчиненному, который должен был дежурить в выходные. Высверлил взглядом пару дырок в голове у Фёдора. Лишь потом, спокойный как слон, двинулся за город.
На сердце ничего не ёкало. Вся злость была спущена на работе. И от предвкушения горячей встречи приятно подергивало в паху.
Таким, довольным, Руслан доехал до поселка. Вспоминая, где в домике разложил презервативы, притормозил у дачи.
Отличная была дорога. Без пробок, без снегопада. Но у ворот вся легкость и веселье слетели с него, как пушистые семена с одуванчика.
– Какого хрена?!
Сквозь приоткрытые ворота был виден высокий снежный отвал у забора и идеально вычищенный двор. Чтобы сделать такую красоту лопатой, даже ему пришлось бы вкалывать часа три. Пожарской в ее модной шубке и сапогах на каблуках понадобилась бы неделя, а то и больше.
– Вероника!
Мгновенно забыв о продуктах и презервативах, Руслан бросился в дом. Выхватив из кобуры табельное оружие, припал спиной к двери. А потом, как в лучшие годы работы опером, ворвался в гостиную.
Держа пистолет на вытянутых руках, локтем толкнул дверь.
С низким приседом шагнул вперед. Сразу к стене, прикрывая тыл.
Быстрым взглядом мазнул по окнам, по комнате.
И охренел.
– Что?.. – Челюсть буквально рухнула вниз. Смотрел и глазам поверить не мог.
В его доме! На его диване! Рядом с его женщиной! Сидел какой-то мужик. Хлебал что-то горячее из его любимой кружки. А прямо напротив мужика в платье с декольте до пупа восседала Пожарская.
– Руслан, ты? – Все так же скалясь во все тридцать два, она повернула голову в его сторону. Прошлась внимательным взглядом по пистолету. И, словно мамашка, расстроенная поведением любимой кровиночки, поджала свои пухлые губы.
– Конь, блин. В пальто.
Чувствуя себя полным идиотом, Руслан спрятал табельное под пиджак. И медленно, еле сдерживая бурный матерный поток, поднялся с пола.
– Твой сосед любезно предложил убрать во дворе снег, и я согласилась, – ее Сиятельство сообразило, наконец, пояснить, в честь чего чаепитие и что за хрен трахает тут ее взглядом.
– Сосед?..
Руслан сглотнул. С момента покупки дачи он бывал здесь часто. Иногда жил месяцами. Дорога до работы занимала столько же времени, сколько и от квартиры. Воздух в поселке был чище, и никто не беспокоил звонками.
Идеальное место для жизни. Вот только соседей он своих никогда не видел. Слышал иногда разные звуки с их участка. Замечал свет в окнах. Но чтобы так... и снег убрать, и на чай напроситься – это был полный абзац. Магия, мать ее. Доступная лишь одной уникальной бабе.
– Ну, здравствуй, сосед. – От спокойствия, ради которого затерроризировал на работе всех подчиненных, и следа не осталось. Злость рвала на куски.