Стоять, бояться, раздеваться!

– Тяжелее было вчера. А сегодня как раз все предельно ясно. – Вместо губ Бадоеву досталась щека. А вместо поумневшей бабы – еще более дикая зверушка. – Будем считать, что это терапия. Благодарность за спасение неделю назад. Теперь с чистой совестью можешь найти себе другой объект для слежки. Или вернуться к прежним.

– Эй, я тебя до сотрясения, что ли, затрахал?

Руслан обхватил белобрысую голову и на всякий случай устроил осмотр. Даже в уши заглянул. Хорошенькие, розовые, с нежными мочками, которые за ночь он облизывал столько раз, что уже почти своими стали.

– Вроде здоровая, – спустя минуту объявил диагноз. – Во всяком случае, внешних повреждений точно нет. А внутри мы сейчас другим способом проверим.

Под громкий «ох» он усадил гневную красотку на высокий барный стул. Потерся своим уже готовым к подвигам «младшим» о шов на тонких брючках. Вот только чудо, на которое рассчитывал, не случилось.

Бешеная тигрица, вытянувшая из него за ночь все соки, даже не дернулась навстречу. Не застонала. И не всхлипнула. Будто подменил кто-то, пока он спал. Вручил взамен горячей Снегурочки Снежную королеву и стер из памяти, как охрененно было вместе.

– И где я облажался?

Возбуждение схлынуло за миг. Ледяной душ принимать не пришлось.

– Это был сиюминутный порыв. Ничего больше. Обычно со мной такого не случается.

– Э-э...

Впервые в жизни у Бадоева даже слов не нашлось. Это он «порыв»... Сиюминутный? Этот дикий трах, что был сегодня ночью, всего лишь «ничего больше»?

Мозг отказывался воспринимать реальность. За сорок четыре года у Руслана случалось всякое. Иногда он говорил «баста». Иногда ему махали ручкой. Но наутро после диких скачек, после самых крутых скачек, какие он помнил... Сигнал между извилинами не проходил, как он ни пытался понять. Сбоило все в черепушке. Словно не баба эта дурная, а он сам получил сотрясение. Свалился в нокаут от первого удара.

– Через месяц-другой я вернусь на прежнее рабочее место к генеральному, так что предлагаю все забыть и доработать этот срок мирно. – У ведьмы и грамма совести не осталось.

Смотрела на него как на пустое место. И лупила фразами, как дятел – дубовое бревно.

– И все?

Его взгляд против воли уткнулся в декольте. Справа, возле самого края блузки, алел засос, его метка. Раньше никому не ставил. И в мыслях никогда не было, а с ней не удержался. Чуть ниже, за кружевной броней, скрывались самые шикарные полушария на свете. Те, которые обещал поиметь, но этой ночью так и не успел.

– Дверь там!

Пока Руслан пытался хоть что-то понять в этой адской бабской логике, кроваво-красный ноготь указал в сторону выхода.

– Мой рабочий день еще не начался. Но, если поторопишься, где-нибудь тебя обязательно обслужат, – хладнокровно добила его стерва и прямо на барной стойке принялась преспокойно цедить свой кофе.

С белым пушным зверьком на букву «п» Руслан был знаком давно и серьезно. Судьба баловала «радостными» встречами и постоянно держала в тонусе. Но сейчас никакая подготовка и жизненный опыт не спасли.

Еще пятнадцать минут назад он точно знал, в какой позе начнет сегодняшний день. «Младший» рвался в бой, как курсант на первых стрельбах. А сейчас приходилось остужать руки о холодный снег и думать, как бы не прибить кого-нибудь по тихой грусти.

Прибить хотелось!

В первую очередь себя. За то, что газель ерепенистая смогла на своих ногах выбраться из кровати после ночи секса. Недоработал! Расслабился слишком рано!

Во вторую очередь тоже себя. За то, что контрольно не затрахал ее утром до состояния «Ноги – врозь, извилины – прямо». О том, что с Вероникой действовать нужно на опережение, можно было и усвоить за две прошедшие недели.

‍Еще надавать люлей хотелось самой виновнице жесткого облома. Без членовредительства. Исключительно рукой по сладкой заднице, чтобы выбить всю дурь.

Сколько там дури, Бадоеву и представлять было боязно. После того как эта Барби продемонстрировала таланты хакера и медвежатника, в пустоголовую блондинку уже не верилось.

Это его бывшая жена могла забыть пин-код от банковской карты или пароли от соцсетей. Пожарская, скорее всего, помнила все пароли, какие хоть раз видела. Причем неважно – свои или чужие.

Может, будь она чуть дурнее, и не стоял бы как идиот под балконом, утираясь снегом. Трахались бы сейчас как кролики. Ели бы бутерброды. А потом, сытый во всех смыслах, он бы думал, как защитить ее от конкурентов и не отлучить себя от роскошного тела.

Отлучать еще несколько минут назад не хотелось. Собственный уровень айкью, конечно, падал при виде молочных изгибов. Но даже остатков серого вещества хватало, чтобы понять простую истину – так хорошо в кровати ему не было еще никогда. Словно совпали и телами, и темпераментами, и еще какой-то неизвестной науке фигней.

Аргумент казался весомым. Достаточным, чтобы выдержать непростой характер этой гну. Во всяком случае – пока не насытится. Но холодный ветер в лицо, пустой желудок и полные яйца отрезвляли качественно.

Да ну её!

На фиг такое счастье!

К черту бабу, которая может вот так, по первому заскоку отправить, как пацана, морозить уши.

Член все еще напоминал о себе ноющей болью, но верхняя голова окончательно перехватила управление у нижней.

Душа давно уже не требовала экстрима, а нервная система – проверки на прочность. Отпроверялся свое в браке на несколько жизней вперед.

С этими мыслями, злой как черт, Руслан достал из кармана телефон. Нисколько не беспокоясь, что ломает утренние планы своему заму, заставил Фёдора выехать к дому Пожарской. И, не вводя в курс расследования, велел проконтролировать доставку секретарской задницы на рабочее место.

– Будет выпендриваться – сажай в машину и вези! – хмуро выдал он напутственное ЦУ.

– А это обязательно?..

Кое-как подняв упавшую челюсть, Фёдор испуганно посмотрел на дверь подъезда, на свой джип и на обручальное кольцо, словно где-то могла быть загвоздка.

– Хоть волос с ее головы упадет, твою откручу лично, – начальник уточнениями не баловал. А после взгляда на кольцо стал темнее тучи.

– Но, может, кого другого вызвать? – Фёдор будто даже ростом уменьшился.

– Ты мне еще предложи группу захвата организовать!

На скулах Бадоева заиграли желваки, и случайные снежинки принялись по дуге облетать суровое лицо начбеза.

В ответ на это Фёдор начал что-то блеять про коллег, которые тут же донесут жене. Про то, что благоверная не поверит в такое задание. Про детей, троих и любимых... Но Руслан уже не слушал.

Смотрел на Федьку как на свое собственное отражение в зеркале. Прежнее, женатое. Хмурился сильнее. И все отчетливее понимал, что точно не нужна ему никакая головная боль с непредсказуемой Пожарской.

Совсем не нужна! Ни ради изгибов. Ни ради нагибов. Ни ради геморроя, который эта женщина организовывала бы каждый день.

Глава 10. Гордая, независимая, одинокая

Если бы Вероника умела читать мысли, она бы удивилась, насколько ее мысли схожи с мыслями собственного босса. Над ними будто один и тот же садист-экстрасенс поработал.

Впрочем, времени на построение заковыристой логической цепочки у Пожарской было гораздо больше.

Еще ночью под боком Руслана ее начали одолевать сомнения, а перед глазами – пролетать лица офисных антистрессов Бадоева. Потом с ними двоими случилось утро. И вместо радости от приятного пробуждения на мужском лице нарисовался траур.

Сведенные густые брови, сжатые в нитку губы и тяжелый взгляд – на Ромео босс в принципе никогда не тянул, но такой недовольной мины она от него не ждала.

После было ожидание. Мыслительный процесс, мать его!

Очень сложные две минуты. Точно такие же Вероника пережила не так давно, когда Паша собирался с силами сказать, что у него другая и любви вообще никакой не было.

Веронику даже тряхнуло от дежавю. Уж насколько Паша и Бадоев были непохожи, настолько их сходство в эти секунды разило наповал.