Страница 6 из 33
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
В 1739 году по распоряжению императрицы Анны Иоанновны были подняты из архивов и напечатаны Указы Петра Великого с 1714 по 1725 год.
Но при великом императоре не успели создать какой-либо труд по истории флота. Это сделали уже без него. Из лиц, наиболее замечательных своими трудами в этой области, были: в XVIII веке – Нагаев А.И. и Шишков А.С, в XIX веке – Бестужев А.П., Берх В.Н., Висковатов А.В, Елагин И.П., Веселаго Ф.Ф. Все они, описывая историю российского Военно-Морского Флота, в какой-то степени писали и о его создателе Петре Великом.
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
В 1830 году Почетным членом Комитета Главного Морского штаба России полковником Берхом В.Н. были подготовлены и изданы «Письма Императора Петра Великого к разным лицам и ответы на них» в 4-х частях. С 1887 по 1972 год было издано 12 томов «Писем и бумаг Императора Петра Великого» (хранятся в Научно-историческом архиве Санкт-Петербургского института истории РАН). Все это позволило более основательно изучить и морскую составляющую личности этого человека.
Из тех, кто писал о морском таланте Петра Великого, следует выделить академика Тарле Евгения Викторовича (1874–1955), одного из самых фундаментальных исследователей его военной деятельности. Уже в XXI веке в России появились серьезные работы Золотарева В.А., Козлова И.А. и Скрицкого Н.В. о военно-морской жизни российского императора.
Как оценивали Петра Великого
Как однозначно оценить такого государственного деятеля и человека? Возможно
ли это? Ведь у потомков и он сам, и его преобразования вызывали и вызывают порой прямо противоположные чувства и мнения. Уже среди его современников четко обозначились две взаимоисключающие оценки как событий, происходивших в России, так и человека, стоявшего в центре содеянного.
В глубине народных масс – среди крестьян и горожан – раздавались голоса, резко осуждавшие преобразователя и его преобразования. Ропот был слышен «в раскольничьем скиту, в посадской избе и даже в дворянской усадьбе».
Матвеев А.М. Портрет Петра I. 1724–1725. Государственный Эрмитаж
На это сам Петр отвечал так: «Я ведаю, почитают меня строгим Государем и тираном. Ошибаются в том не знающие всех обстоятельств. Богу всевышнему известно сердце и совесть моя, колико соболезнования имею я и подданных и сколько блага желаю Отечеству. Невежество, упрямство, коварство ополчались на меня с того самого времени, когда полезность с государство вводить и суровыя нравы перобразовать намерение принял. Сии-то суть тираны, а не я. Честных, трудолюбивых, повинующихся, разумных сынов Отечества возвышаю и награждаю я, а непослушных и зловредных исправляю по необходимости. Пускай злость клевещет, но совесть чиста. Бог – судья мой. Неправое разглагольствие в свете аки ветер»
В то же время официальная пропаганда не жалела эпитетов для восхваления необычного царя России. Сам Петр это воспринимал положительно и активно способствовал утверждению подобной пропаганды. Но он сурово восставал и жестоко расправлялся с теми, кто не понимал его и пытался критиковать его действия и реформы.
С тех пор как время стало достоянием истории, споры о Петре Великом не прекратились. Как и при его жизни, в публицистике и историографии продолжали существовать два несходных взгляда на преобразователя. Но теперь критерием оценки стали не сиюминутные последствия петровских реформ, а общее значение новшеств и их воздействие на исторические судьбы страны.
Нестеренко В.И. «Триумф Российского флота». 1994 г. Центральный музей Вооруженных Сил в Москве.
Личность Петра Великого и для его современников, и для следующих поколений оказалась слишком многомерной. Поэтому были и по-прежнему существуют полярные оценки: спас Россию – предал Россию; Христос – Антихрист; великий император – бездарный император; мудрый государь – самовластный помещик.
Петр остается «вечной загадкой и вечным магнитом для мысли и исследования его жизни и деятельности». Но кто бы и как бы ни оценивал, надо видеть и оценивать отдельно его как личность и его дела, которые не всегда соединялись в целое.
Ломоносов М.В. (1711–1765) одним из первых в России начал восхвалять первого императора. Он вообще идеализировал его, не видел в нем ничего негативного. «Ему удалось за время одной жизни сделать то, что римским государственным деятелям и полководцам удалось сделать за 250 лет. Если бы какой-то человек мог стать Богом, то это только Петр Великий», – так заявил в 1755 году Ломоносов. В России начало критики петровских преобразований положил историк и публицист второй половины XVIII века князь и аристократ Щербатов М.М. «Все исчезло, как только Петр I начал подражать Европе: целомудрие сменилось развратом, начало которому положил царский двор… появилась тяга к роскоши, вельможи, а за ними и дворяне… пустились в казнокрадство», – писал он в своем памфлете
«О повреждении нравов в России».
Ломоносов М.В. Мозаичный портрет Петра Великого с оригинала Таннауэра И.Г. 1753. Государственный Эрмитаж
Оценки Щербатова позднее развил Карамзин Н.М. (1766–1837). Он осуждал Петра I за глумление над древними обычаями, за введение изменений в быту, отделивших дворян от народа, и за то, что тот так много использовал иностранцев в управлении страной, в том числе в управлении Военно-Морским Флотом.
Мнения Щербатова и Карамзина подхватили славянофилы. Главный упрек, бросаемый ими Петру I, состоял в том, что он нарушил самобытное развитие России, европеизировал ее, ликвидировав при этом институт земских соборов, посредством которого якобы русские цари общались с народом. В ходе своих преобразований Петр I создал новую русскую бюрократию, лишившую царя непосредственных контактов с народом.
Многие из декабристов высоко ценили самого Петра. Но в то же время они указывали на отсутствие при нем свободы и тяжелые повинности, которые должен был нести народ в процессе реформ.
Через 50 лет после смерти императора появляется первая пьеса, где он выступает в качестве главного героя. Ее написал Александр Сумароков, которого считают отцом русской драматургии. В 1776 году Гавриил Державин, которого называли официальным пиитом Екатерины II, написал большую оду Петру I. В это же время появилась в России первая история Петра Великого.
В защиту Петра в XVIII–XIX веках выступали знаменитые и талантливые писатели, поэты и философы. Вся литературная элита России в 20–70-е гг. XIX века ориентировалась на журналиста, публициста, поэта и прозаика Погодина М.П., который высоко ценил заслуги Петра перед Отечеством.
А вот отец анархизма Михаил Бакунин видел в этом правителе прежде всего грандиозного угнетателя народов. Известный русский писатель-радикал Александр Герцен вначале оценил его положительно, но постепенно у него эта оценка становилась все более негативной.
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Император Николай I (1825–1855), который проводил жесткую политику в стране, был последним российским императором, имевшим личное отношение к Петру и видевшим в нем идеал в любой власти. Его министр финансов граф Канкрин (сам немецкого происхождения) полагал, что Россия в качестве дани восхищения великим императором должна называться «Петровией», а население – «петровянами».