Страница 4 из 59
Вот же черт!
Через несколько минут сюда притащатся футболисты, и я не могу сказать точно, что вся эта толпа в тридцать человек моется только в мужской душевой, где от силы десять кранов, как и в женской. Уверена, мистер Робертс разрешает им пользоваться нашей. А значит, они зайдут и увидят меня в таком виде! Какой ужас!
— Откройте! Откройте дверь, идиотки! Это не смешно! — Я лихорадочно дергала ручку, и внезапно, минут через пять она поддалась.
— Какого дьявола?!
Аккуратно выглянув за дверь, я увидела, что раздевалка опустела. Ни единой моей вещи не осталось, даже обуви. Ну конечно. Несомненно.
Хотелось рычать и выть от бессилия. Гребаные идиотки! Думают, это смешно?!
И почему я сама такая дура? Совершенно расслабилась.
Мокрое тело без полотенца быстро покрылось мурашками. Можно было высушиться встроенным допотопным феном, но тратить драгоценное время на это не хотелось.
Нужно было что-то делать.
— Мистер Робертс! — закричала я из-за двери. — Мне нужна ваша помощь!
Все правильно! Он услышит мой крик, подойдет к щели, и я расскажу, что учинили мои одноклассницы. Как минимум, он даст мне чем прикрыться, а максимум… Эх, я бы с удовольствием представила сейчас, какая расправа их ждет. Но совершенно точно уверена, что ничего этим гадким пираньям не будет. Не впервые с этим сталкиваюсь.
— Мистер Робертс! — я приоткрыла щелку в двери пошире, высовывая нос наружу. — Мистер Робертс!
Он не отвечал, зато я внезапно услышала чьи-то тихие и крадущиеся шаги за спиной, от которых на голове зашевелились волосы, а кровь застыла. Я же точно была тут одна!
— Кто здесь? — резко повернулась, и в этот же момент мощным толчком Соня толкнула меня вперед.
Чуть ли не кубарем я выкатилась за дверь, ощущая под обнаженной задницей прохладную траву. Лица коснулся сентябрьский воздух. Я тут же прикрылась руками и волосами, не вставая со стриженного газона. Это конец…
Над моей головой раздались раскаты смеха. Надо мной потешался весь мой класс. Мальчишки и девчонки стояли, одетые в форму, с сумками наперевес, разглядывали меня, как какого-то диковинного зверька под ногами. Какое унижение…
Их лица размылись рваными пятнами, потому что я обессиленно прикрыла веки.
Хотелось заплакать, чтобы на душе стало легче, но глаза были сухими и горячими. Так даже лучше. Плакать перед этими отморозками — худшее, что только может быть в моей жизни. Если что-то еще может быть хуже того, что есть сейчас.
— Обалдеть, русский колобок выкатился, — ржет Янг, придерживаясь за живот.
— Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, а от Сони не уйдешь, — грубо пропела Соня. Всем понравилось, опять захохотали.
Но внезапно шакалий смех разрушил ледяной, до боли знакомый голос.
— Вы ради этого «сюрприза» просили нас остаться? — В голосе Торнхилла не было ни капли улыбки.
Наоборот, сейчас в нем звенела холодная сталь. Я осмелилась взглянуть на него.
Еще влажные после душа светлые волосы, обычно стильно уложенные, свободно упали на лоб. Челюсть сжата, видно как ходуном ходят желваки. Его глаза, которые, как я помню, меняют цвет в зависимости от настроения хозяина, сейчас были серыми, как грозовые тучи. Он был зол.
Не знаю, что меня удивило больше. То, что он не смеялся со всеми, или то, что он сделал дальше. Сняв пиджак от формы под изумленные взгляды одноклассников, он подошел и набросил его мне на плечи, закрывая от чужих глаз.
— И что это все значит, Алекс? — Эмили скрестила руки на груди, неверящим взглядом уставившись на своего возлюбленного.
— Это я бы хотел спросить, — мрачно ответил он. — Тебе не кажется, что это уже перебор?!
Меня потряхивало от происходящего, да и мокрой на свежем воздухе в сентябре малоприятно оказаться, но я хватала каждое его слово. Потому что. Он. За меня заступился.
Нонсенс. Такого никогда не было.
— Она этого заслуживает. Ты сам знаешь!
— Эми, хватит.
— Это она виновата в том, что случилось с Грэйс!
— Заткнись!!! — заорал Торнхилл, сорвавшись. — Заткнись!!!
На загорелом лбу вздулась вена, крылья носа яростно раздувались, а губы чуть подрагивали. Видимо осознав последнее, он плотно сжал их в тонкую линию.
На него было больно смотреть. Все, что касается Грэйс — запретная тема. Ребята это знали.
— Вставая на ее сторону, ты предаешь нас! — в звонком голосе Эмили сквозило отчаяние. Соня погладила ее по руке, но та бешено оттолкнула ее.
— Слишком пафосные и громкие слова, — парировал Алекс. Он вмиг успокоился, ничто в нем не напоминало дико кричавшего секунду назад мальчишку.
Он всегда это умел. Такие метаморфозы от злости до ледяного спокойствия меня пугали. Торнхилл был непредсказуемым.
— Может, разойдемся? — лениво предложил Феллроуз, удерживая зубами спичку.
— Тебе же было наплевать на нее? — Эмили проигнорировала разумное предложение Джексона, глядя на Алекса чуть ли не с мольбой.
— Мне и сейчас наплевать. Просто оставьте меня в покое! Я не хочу в этом участвовать!
Я вздрогнула от этих слов. Словно очнулась от долгого сна. Дура! Поверила, что он защищает.
— Я думала…
— Мне плевать, что ты там думала, — жестко отрезал мой враг, перебив свою девушку. — Я все сказал.
— Не заводись ты так. Мы всего лишь хотели показать уродливые телеса этой страшилы, — миролюбиво заключила Соня.
Феллроуз усмехнулся.
— А в итоге показали, что Горилина не такая уж и горилла, — похабно подмигнул мне, на что-то намекая. — Ты очень изменилась за лето, Ди.
Вкрадчивый тон Джексона, когда он произнес «Ди» мне решительно не понравился. И этот взгляд… Я определенно видела в нем проснувшуюся заинтересованность. От мерзавца Феллроуза! Фу!
Торнхилл скривился и внезапно дернул меня за плечо, помогая встать. Я обмоталась в его пиджак, радуясь, что длина прикрывает все, что должно быть прикрыто.
Развернул меня к себе.
— Не знаю какова твоя последняя капля этого жалкого мазохизма, судя по всему, тебя все устраивает. Роль жертвы тебе идеально подходит, наслаждайся. Но я не хочу, что в это впутывали меня или мою семью, — процедил он, продолжая болезненно сжимать мое плечо. — Исчезни.
— Я всего лишь… Про Грэйс…
— Замолчи сейчас же. Иначе я за себя не ручаюсь, — еле слышно произнес Торнхилл. Стало страшно. Он не бросал слов на ветер. Если грозился унизить, значит сделает.
— Спасибо за пиджак, — упрямо ответила ему шепотом. Подошла к брошенным на газоне вещам, подобрала и снова скрылась в раздевалке.
— Ну, так неинтересно, — наигранно вздохнул Оскар, и я услышала, что голоса одноклассников стали отдалятся. — Алекс, ты сегодня такой нудный.
— Отвали.
— Не даешь повеселиться.
Вскоре все стихло. Они наконец-то ушли.
Быстро переодевшись в свою одежду, я бережно подхватила пиджак Торнхилла, собираясь ему отдать при встрече. Или мне нужно постирать его? Он же ненавидит мой запах. Он меня всю ненавидит. Как и я его.
Размышляя во сколько обойдется химчистка при школе, я открыла дверь и вышла наружу. Вздрогнула, увидев ЕГО, стоящего возле двери. Торнхилл караулил, чтобы мне никто не помешал одеться?
— Эээ, я постираю…
Не успела договорить, как он молча вырвал свой пиджак из моих рук и быстрым размашистым шагом пошел прочь с поля.
Я растерянно посмотрела ему вслед, чувствуя, как тоскливо сжимается мое сердце. Так всегда, едва стоит подумать о НЕЙ.
— Прости, что я убила Грэйс… — тихо прошептала я, чувствуя, как все во мне надламывается окончательно, и долгожданные слезы появляются на глазах. — Прости…
ГЛАВА 4
ДИАНА
Много лет назад…
На Каймановых островах мы появилась при весьма печальных обстоятельствах. Мать никогда об этом не рассказывала, но я и сама помнила многое. Целый калейдоскоп воспоминаний.
Мне тогда лет пять было.
Помню, что где-то в глухой провинции России, нас преследовал в сумерках сильно пьяный мужчина. Мой отец. Душераздирающие крики, грохот, звон стекла… Мать выпрыгнула в окно со мной подмышкой. Пригнула меня к земле и сверху легла. Но я все равно слышала скрежет ножа по кирпичу над нашими головами. Он просто не мог дотянуться. Резался об осколки и покрывал нас благим матом. А когда все-таки в окно за нами полез, то мать дернула меня изо всех сил за руку, отчего я заорала, как сумасшедшая. И мы побежали. Босиком, в домашней одежде как были. Дальше как в тумане. Бег, ходьба, бег, ходьба. Сменяющиеся машины, попутки, автостоп. Фуры, автобусы с сердобольными водителями.