Враг навсегда

Чуть позже я узнала, что она все-таки соблазнила Матео. Я однажды застукала их за этим делом, и не один раз, то в домике садовника, то в подсобке при бассейне. Никому, ясное дело, я рассказывать не стала. Да и вообще, больше с Матео и Диего не зависала, увлеклась пробежками.

Алекс пропадал на местной конюшне, занимаясь конным поло, Эмили вступила в тот же конный клуб вслед за ним. Жизнь круто для всех менялась, мы вырастали.

История с украденным бельем осталась позабыта.

Но через несколько месяцев счастливая и порхающая Грэйс снова стала ходить мрачнее тучи. Красные заплаканные глаза, потеря аппетита. Девушка худела на глазах, превращаясь в привидение. Она вдруг стала всех сторониться, предпочитая одиночество.

Матео продолжал работать садовником как ни в чем не бывало.

Однажды на моих глазах Грэйс упала в обморок, потому что, как оказалось, несколько дней почти ничего не ела. Как сумасшедшая она занималась балетом до умопомрачения, так и упала. Я просто услышала грохот в танцевальном зале, и осторожно заглянула внутрь.

Увидев лежащую без сознания девушку на полу, я тут же бросилась к ней и похлопала по бледным щекам.

— Грэйс! Что с тобой?! Очнись!

Она никак не открывала глаза, хоть и немного пошевелила рукой. Тогда я бросилась на кухню за водой.

— Эй! Есть кто дома? — закричала я.

Как обычно, в такие моменты всем просто жизненно необходимо куда-то испариться. С кружкой холодной воды я побежала обратно.

— ЭЙ! КТО ДОМА?!

— Чего орешь? — в дверях показался Алекс. На плече спортивная сумка, он только вернулся с ипподрома.

— Там Грэйс… она упала… не приходит в себя, — сумбурно затараторила я.

Бросив сумку на пол, он, не разуваясь побежал за мной в танцевальный зал.

— Грэйс! — упав перед ней на колени, он тоже начал хлопать ее по щекам, как это делала я.

— Вот вода.

Плеснув из кружки ей на лицо, мы облегченно вздохнули, когда она вздрогнула и с легким трепетом открыла глаза. Светло-серые, прозрачные, мгновенно наполнившиеся влагой от слез.

— Что с тобой? Ты заболела? — с тревогой спросил Алекс.

— Заболела…

Голос сухой и безжизненный.

Мне не нравилось ее шаткое состояние. Было заметно, что Грэйс была не в себе. И в причине такого состояния я могла только догадываться.

Поднявшись на ноги, я оставила их в танцевальном зале и направилась в сад. Искать Матео.

Нашелся он сразу. Увлеченно подстригал кусты, насвистывая себе под нос. Сама невозмутимость.

— Матео!

Он оглянулся на мой оклик.

— А, это ты, Ди…

— Как ты можешь?! — гневно начала я.

Тот даже слегка опешил от моего напора. Опустил секатор. Уставился в недоумении.

— Грэйс страдает. Ей же очень плохо. Вы расстались?

— Я думал ты ее не любишь.

— Не люблю. Но мне тяжело на это все смотреть. Она сегодня в обморок свалилась. Почти ничего не ест и не пьет! Скоро от нее ничего не останется!

— Что же мне сделать? — усмехнулся он. — Покормить ее с ложечки? Это ее проблемы.

— Но… Но вы же встречаетесь? Я знаю, я… — я смущенно покраснела, опустив лицо.

— Ну вот, этого только не хватало. Ты уж помалкивай, Ди. Не говори никому. Просто девица Торнхиллов уж очень настырной оказалась. Ну, не удержался, она сама настаивала.

— Так вы расстались?

— Да мы даже не встречались. На кой черт она мне сдалась? — равнодушно пожал он плечами.

Я была в ужасе от его циничных слов. И от него самого.

Матео вернулся к работе и продолжил методично резать кусты, насвистывая под нос. Образ славного и мужественного парня развалился на моих глазах в одно мгновение. Матео вызывал во мне только чувство отвращения.

Как он так мог? Воспользоваться ею, а потом оттолкнуть? Он ужасен. И что она в нем нашла?

ДИАНА

Несколько лет назад…

Продолжение

Неожиданно для всех уволился по собственному желанию Матео. Для Грэйс наступили темные дни. Дочь Торнхиллов не просто таяла на глазах, она словно сходила с ума. Отцу и матери отвечала резко, по-хамски, переходя все границы. Иногда мне даже казалось, что она их специально провоцировала на скандал.

Алекс пытался как-то узнать, что с ней происходит, но она только говорила:

— Ненавижу их. Наши родители такие лицемерные. Лгут и улыбаются. А сами просто до краев набиты грязью.

— О чем ты? Мать, конечно, перебарщивает с алкоголем, но все не так критично, — оправдывал Лору Алекс. Покосился на меня (я мыла полы) и понизил голос. — Все наладится, вот увидишь.

— Раскрой глаза! — засмеялась девушка. Она теперь часто смеялась без всякой причины, пугая домочадцев. — Наша семья — это сплошное уныние. Стыд и позор. А отец…

— Что отец? Я знаю о его связи, — процедил сквозь зубы мальчишка. — Я не оправдываю его, но верю, что мы справимся с этим…

— У отца есть и другие секреты, — она вдруг посмотрела на меня. — Да уж… Наша семья — это сборище уродцев. Алкоголь, измена. Тут еще я, такая папочкина прелесть…

Она опять расхохоталась, а я поежилась.

— Отстаешь от нас, братишка. Хотя, о чем это я? Ты уже тоже потерян. Все приумножишь в будущем. Еще не вечер. Отец был прав, мы с тобой как парочка шакалов. Истинные дети своих родителей.

Ее смех звучал пугающе.

— Грэйс… — обескураженно прошептал Алекс.

Я усиленно делала вид, что не слушаю, и что меня вообще не было в комнате, но звук, издаваемый шваброй, вообще не помогал сливаться с интерьером.

Все так изменилось. Грэйс стала часто смотреть в мою сторону, о чем-то размышляла. Взгляд, как мне показалось, был наполнен жалостью и какой-то бешеной яростью. Я не понимала и, честно говоря, побаивалась ее. Она точно была не в себе.

То, наоборот, лихорадочный блеск, переменчивое настроение. Лора сводила ее к врачу, для Грэйс выписали какие-то успокоительные таблетки. Она даже не протестовала, глотала их чуть ли не горстями.

Лето подходило к концу.

Однажды, когда я вылавливала листья в бассейне, девушка сама подошла ко мне.

— Ди, я хочу с тобой поговорить, — осторожно начала она.

Я развернулась к ней, посматривая на нее с опаской.

— О чем?

После истории с дурацким бельем, мне и разговаривать с ней не хотелось, но почему-то я ответила ей. Что-то было в ней такое. Наверное, взгляд. Полный раскаяния.

Грэйс съедала гордыня. Но она все равно чувствовала себя виноватой передо мной, хоть и не могла пересилить себя и попросить прощения.

— Пару дней мой пакет поваляется в подсобке у бассейна. Не выдашь? Там только ты появляешься… Мать по всему дому шарит, в комнате по несколько раз на дню. Ей кажется, что я на травке сижу.

Она иронично хмыкает.

— Что в пакете?

— Да ничего особенного.

— Грэйс.

Я не хотела себе очередных проблем.

— Одежда, немного наличных, — призналась она. — Мне понадобятся деньги, особенно на первое время.

— Ты уходишь из дома? — ахнула я.

— Да, все верно. Я ухожу отсюда.

— Но куда?! Зачем?! Это так опасно!

— Матео сказал, что ты его ругала, — коротко улыбнулась она. — Спасибо, что ходила к нему.

— Ты с ним видишься? Он же уволился… — озадачилась я.

— Не вижусь, — покачала она головой, ее голос задребезжал. — Но он обещал позвонить. Я такая дура…

Она вдруг расплакалась.

— Ты чего? — растерялась я, не зная, что делать.

Успокаивать Грэйс мне еще не приходилось.

— Он же меня обманет, да? В очередной раз обманет… Он столько раз уже это делал… Это мое наказание, Ди. За все. Жизнь наказывает меня за все по полной программе.

— Эээ, не плачь. Все наладится, — неуверенно пробормотала я.

Усмехнувшись, она посмотрела на меня, вытерев слезы.

— Да ладно. Говори как есть. «Ты — паскуда, Грэйс Торнхилл. Так тебе и надо». Говори, Ди. Говори…

— Не буду я этого говорить.

— Как знаешь. А я бы сказала. Вот наше отличие. Даже после всего ты все равно не теряешь себя. Отец был прав насчет тебя.

— Что?