Жена для генерального

Бадоева такая легенда не проняла. Загадочная улыбка стала еще шире. Он будто знал больше меня, больше Марата и вообще был на прямой связи с Господом Богом. Пугал до чертиков.

Но хотя бы моя драгоценная Лариса Аркадьевна сбавила темп. Вспомнив вдруг, зачем приехала, она стала рассказывать о своем освобождении. О следователе, который поклялся ей, что упечет бандитов в тюрьму на максимальный срок. О заботливой соседке, не оставлявшей ее одну ни на минуту. И о том, что сильнее всего переживала не за себя, а за меня и Сашу.

Какой бы болтливой тетка ни была, в ее тревогу я верила. Собственные родители до сих пор считали, что я в Воронеже «прячусь от жизни и прожигаю годы». Как им сообщить и не получить гору упреков, пока не было ни одной идеи.

А тетка прилетела сразу, как смогла. С пакетом игрушек, которые мы впопыхах оставили у нее дома. С какими-то закатками, которые Бадоев аккуратно вынимал из необъятной сумки. И целым фейерверком эмоций.

Наверное, сейчас это было то, что мне нужно. Без нервирующего напряжения, как с Маратом. Легко, словно я всю жизнь прожила не с родителями, а именно с ней. И по-воронежски – просто, душевно, с шумом и запахом соленых огурцов.

В этой суматохе я даже забыла, что нахожусь не у себя дома. Голова, наконец, расслабилась. И, если бы не один заинтересованный мужской взгляд, волнение отпустило бы полностью.

– Марат опять приставил тебя охранять меня в свое отсутствие? – Я убрала со стола грязные чашки и спрятала в шкаф печенье. Обычная домашняя работа. Идеальная, чтобы скрыть нервозность.

– Не-ет! – с улыбкой протянул Бадоев. – Теперь у тебя рота охранников. А мне никакого больше футбола и хоккея по телику. Уже и правила стал забывать.

– По телику?..

Чуть не выронив пачку, я вспомнила, как он сутками напролет пялился в телевизор, не позволяя мне брать в руки пульт.

Иногда это так злило. Выработанная годами привычка смотреть новости на большом экране требовала хоть на несколько минут переключить на знакомых ведущих. Хотелось услышать, что происходит в мире. Но вместо новостей по ТВ вечно шли какие-то матчи, бегали футболисты, хоккеисты и часами крутилась реклама, которая Бадоева, казалось, совсем не раздражала.

–  Но, если вернешься в «А-групп», сможем снова изобразить, что работаем вместе. – Начбез потянулся. – Моя спина не имеет ничего против дивана.

– Нет! – Еще один кирпичик в моем загадочном прошлом встал на место. – Хватит с меня уже тайн и ваших с Маратом игр.

Я подняла руки вверх и засмеялась.

– Ума не приложу, как могла быть такой наивной. – Закатила глаза. –  Вы ведь совсем не напрягались, выдумывая свои легенды. Они у вас все белыми нитками шиты.

– Не, ну зря ты так. Босс старался!

Даже и не верилось, что Бадоев, который с первого дня недолюбливал Марата, сейчас его защищает.

– Эти его старания... – Я махнула рукой.

– Ну да... – Лицо начбеза стало серьезным. – Я думал, что наш прежний босс, Дамир Закиевич, отчаянный. Все же он бросил бизнес, уехал в глушь. Растит сейчас со своей бухгалтершей детей в старинной усадьбе. Помещик помещиком! Но этот, младший брат... Он просто псих.

Определение было настолько точным, что я невольно до боли закусила губу.

– Я думал, он после того трупа тебя в космический корабль посадит и на Луну сошлет, чтобы уже наверняка никто не достал.

Бадоев усмехнулся, а у меня, казалось, волосы на голове зашевелились.

– После какого трупа?

– Он тебе не рассказал? – Лицо начбеза вытянулось.

– Нет... – Ноги подкосились, и, чтобы не упасть, я опустилась на ближайший стул. – Герасимов? Он кого-то убил? Кого?!

Словно попал в ловушку, Бадоев дернул шеей. С надеждой посмотрел на экран своего телефона. Но помощь не пришла.

 – Скажи, чей труп вы скрываете? – С меня вполне хватало и одного любителя тайн. Позволять второму уходить от ответов я не собиралась.

– Может, узнаешь у него сама? – прозвучало без особой веры.

– Нет! Чей?!

– Его бывшей. – Борьба оказалась недолгой.

Я сглотнула.

– Карины? Той красивой девушки, с которой Марат был на Кипре, пока его охрана... освобождала дом?

В кухне вдруг стало душно. Чувствуя, что сейчас точно лишусь сознания, я расстегнула верхнюю пуговицу удобной домашней рубашки и принялась старательно махать на себя рукой.

– Нет... – Бадоев опустился на соседний стул. – Младший Абашев не псих. Я ошибся. Он идиот.

В тишине послышался тяжелый вздох. А потом я услышала правду. Без вопросов и просьб. Длинный, невеселый рассказ.

О девушке, которую на всякий случай спрятали на солнечном Лимасоле. О неожиданном трупе, обнаруженном горничной. О срочном перелете для опознания... Встрече с родителями и экстренном плане по моей эвакуации из жизни Марата.

После сегодняшней новости о донорстве я была уверена, что ничто не сможет меня удивить. Не бывает на свете больших чудес! Но новости о Карине... Весь рассказ я с трудом заставляла себя дышать ровно. Сквозь ком в горле не могла произнести ни одного слова.

А потом, когда Бадоев замолчал, все же не выдержала. Смахивая со щек соленые капли, убежала в ванную комнату. И хоть на время спряталась от всех. 

Глава 11. Мужские дела

Марат.

За последние двенадцать месяцев я уже и не помню, сколько раз с завистью вспоминал брата. Ему не нужно было ни с кем воевать. Жена и дети находились рядом. И даже контролировать строительство нового объекта можно было не выходя из дома – забраться на чердак, открыть окно и наблюдать.

Ничего общего с моими тайными вылазками в воронежские леса и просмотром редких видео от Штерна. Выть хотелось от тоски. А сейчас завидовал, но уже самому себе.

Тому Марату, который после геморроя в офисе вернется домой, подхватит на руки дочь и увидит любимую женщину. Не на фото, не на записи – вживую. В своей собственной квартире, на своем диване, где раньше был в ней много раз. И под своим замком.

В груди аж распирало от счастья. Вспоминался сладкий вкус моей мышки на пальцах, ее ночные стоны и румянец за завтраком.

Несмотря на боль, которую я ей причинил, она как-то сумела остаться прежней – смущающейся своих желаний, слишком скромной, чтобы просить о ласке, и нереально чувствительной.

Ума не приложу, как выжил этой ночью и не унес притворщицу в свою спальню. Не понимаю, как вообще смог встать и идти. Аглая ведь даже не гнала. Упала обессиленно на подушку, изредка вздрагивала. Такая безвольная, доступная. Такая моя, что никакая холодная вода потом не смогла спасти.

Сейчас снова хотелось к ней. Касаться будто случайно. Замечать, как оглядывается. Вдыхать ее запах и ждать, когда подпустит ближе.

Каждая минута на работе казалась вечностью. Бесили все от секретарши до замов. О поездках на объекты и думать не мог. Душу тянуло лишь в одну сторону этого города.

Мечтая поскорее попасть домой, я даже разговор со Штерном чуть не спихнул на своего зама. Дима, как почувствовал, успел перехватить меня прямо перед отъездом и с порога обрадовать: «Есть новости!»

Слово «новости» уже давно не ассоциировалось у меня с чем-то хорошим. Обычно это была задница: в делах, в личной жизни или по всем фронтам сразу.

Однако на этот раз госпожа Удача решила не показывать мне свою филейную часть. В кои-то веки она повернулась лицом.

– Шульц пошел на сделку! – Дима не стал тянуть и сразу перешел к делу.

– Компромат существует? И он готов передать его нам? – Не верилось, что все может быть так просто.

– «Да» на оба твоих вопроса.

– Ух! – я стянул с шеи галстук и расстегнул пару верхних пуговиц рубашки.

– Как я и предполагал, он хочет новые документы для себя и своей подружки. И деньги.

Дотянувшись до блока с бумагой, Штерн написал на верхнем листе сумму.

– Он с нулями не перегнул?

От увиденного я даже присвистнул. На гостинице в Воронеже заработать удалось меньше. Услуги снайпера в сравнении с таким вообще обошлись бы почти бесплатно.