Страница 39 из 67
— И что, где трудности пути? Сделай хотя бы шторм!
И Принцесса устроила «шторм», и бурю, и атаку с воздуха, а потом встречала героиню на том берегу и снова вытирала и кутала ее в платок.
— Майк, — сказал мальчик, когда нянюшка пришла за Принцессой. — Так меня зовут. А ты не так ужасна, как я думал. Приходи завтра, будем играть в необитаемый остров!
— Хорошо, Майк. Я приду, — пообещала Принцесса.
Она сама не заметила, как у нее появился первый пока не друг, но товарищ.
— Не друг? — спросила Аэлика.
— Пока нет. Они же только познакомились. Майка заинтересовала Принцесса, но это еще не дружба. Они должны чуть лучше узнать и принять друг друга со всеми недостатками. А это не так быстро.
— Ты принимаешь меня с моими недостатками, я чувствую это. Значит, ты мой друг? — драконочка выжидающе смотрела на свою няню.
— Конечно, Аэлика, я твой друг. А ты можешь чувствовать, кто как к тебе относится? — задала Света животрепещущий вопрос.
— Конечно. Я же дракон.
— И знаешь, кто твой враг?
Света не особо надеялась, что все сейчас решится, но вдруг?
— У меня нет врагов, — ответила девочка и, подумав, добавила, — точнее, ни у кого в замке нет плохих намерений. Меня просто не замечают и не воспринимают всерьез, относятся с раздражением, как к помехе. Но угрозы я не чувствую. Во всяком случае, в ближайшем окружении.
«Ага, ага, — думала Света. — Значит либо тот, кто задумал зло далеко, либо…»
— Аэлика, а ты мысли всех драконов слышишь?
— Не мысли, Лана. Эмоции, образы, или прямое обращение, но редко. Да, думаю, что всех. Я из Правящих драконов, а мы сильные.
— То есть, никого нет сильнее тебя? — уточнила Лана. Она чувствовала, что есть в словах наследницы какая-то важная деталь, но не понимала, что ее беспокоит.
— Я не знаю, Лана. Просто никогда не задумывалась об этом, — ответила наследница Правящих драконов. И тут же добавила совсем с другой интонацией: — А давай еще почитаем?
— Нет, Аэлика, нам надо подготовиться к поездке. Поэтому сейчас мы займемся физкультурой. Лорд Суффорд написал, какие упражнения нужно выполнить.
Аэлика вздохнула, но послушно приступила к занятиям.
Глава 21. Травница
Жустьен растянулся на мягкой подстилке в специально оборудованном для него загоне. Все казалось ему странным — чужие запахи, незнакомые растения, неизвестные животные. Но особенно смущала собственное тело — вместо кривых лапок — сильные, изящные, с огромными когтями, вместо короткого хвоста — длинный со смертоносными шипами. А еще крылья! Крылья не работали, но Жустьен не знал полетов, поэтому не страдал от невозможности подняться в небо. Но самой главной загадкой было, почему его сынок — котенок?! Или он птиц, раз у него крылья?
Пока Жустьен пребывал на воле и охранял границы замка, эти мысли не часто приходили к нему в голову. В крови бурлил азарт, он загонял мелкую живность, и чувствовал, как тело наполняется энергией, когда те заканчивают жизнь у него в пасти. Это было необычно и возбуждающе. Но потом его позвал сынок и Жустьен поспешил на зов, к тому же тут была его хозяйка. Инстинкты привели пса к людям. И вот он в тепле и неге, и снова мысли о случившемся лезут к нему в голову. Но обдумать их Жустьен не успел. Пришел сынок. Важно, горделиво прошествовал внутрь, потерся о двери и углы загона, помечая, что это территория его и его мамки, и уселся рядом.
«Какой ты у меня красавец, Малыш!» — подумал Жустьен. «А вырос-то как! Защищаешь хозяйку? Хорошо кормят? Гулять выводят? И почему ты все-таки кот?»
Сынок уставился на мамку в недоумении.
«Мы — мантикоры! — уловил Жужа мысленный ответ котенка. — Страшные крылатые хищники, краса и гордость Дарогорра!»
«А, то есть не кот и не птиц! Ну, тогда ладно! — успокоился Жужик. — Хозяйка хорошо себя ведет?»
«Мамка, ты такая умная! Оказывается, эти двуногие… — и дальше юный мантикор, захлебываясь от переполнявших его эмоций, рассказывал по мыслесвязи о том, как привольно ему живется в замке. — А еще детеныш дракона… А энергии этой у них… И они ее просто так отдают, представляешь? Мамка! Как ты здорово придумала — приручать двуногих, ты у меня самая-самая!»
Сынка распирала такая гордость, что он фонил на весь Дарогорр, смущая неокрепшие умы юных мантикор. И кое-кто не удержался.
* * *
Иридана готовила притирания для раненого. Как лекарка, она понимала, что если пациент не очнется в ближайшую десятину, то все усилия будут напрасны. Второй месяц мужчина метался в бреду, не приходя в сознание. Но лекарка не сдавалась — день за днем она обрабатывала рваные раны (кто-то из хищников постарался), накладывала повязки с зельями, по капле вливала магию. Заметных улучшений не было, но и за грань мужчина не уходил. Другая давно бы опустила руки, но потребность бороться до последнего, отдавая все силы, держала Иридану возле больного крепче любого каната. Та самая привычка, стоившая ей жизни.
Ей было всего 17 лет, когда ее убивали. Толпа целенаправленно загоняла молоденькую магиню в тупик узких городских улочек, чтобы забросать камнями. Ни у кого не дрожала рука и не болела душа. Девушку хотели сбить на землю, и первые камни летели в ноги, но Иридана проснувшимся даром ощущала как преследователей охватило предвкушение и желание растянуть ее агонию.
Иридана взрогнула, до сих пор все помнилось как сейчас, а ведь столько лет прошло…
С семи лет она была ученицей травницы, с десяти сама собирала и готовила сборы, с тринадцати помогала лечить, в пятнадцать ей впервые доверили самостоятельно принимать болящих. Тогда же она поклялась не отказывать в помощи страждущим.
А в семнадцать Иридана попалась на глаза местному, как бы сказали в этом мире «лорду». У них его называли «господин земель».
И какая нелегкая занесла мужчину в их село? Кто там в его свите оказался больным, сейчас уже и не вспомнить, но тогда Иридана, конечно, поспешила на помощь.
Она была хорошенькой — тонкие черты лица, огромные глаза, стройная фигурка. «Лорд» возжелал новую игрушку и не стал церемониться. Девушка не была готова к такому вниманию, испугалась, стала вырываться. Мужчина взъярился, ударил, повалил…
Выброс сырой магической энергии ненадолго оглушил господина земель, и девушка попыталась бежать. Но, увы, в мире Ириданы уже открылась «охота на ведьм». Была дана команда, и последовал закономерный финал. Тогда Иридана не знала, что их «господин» — сам из наделенных магической силой, и побег не был удачей. Все это время за ней следили и даже переулок, куда ее гнали, был выбран не случайно. Там все было готово и ждали именно ее. Не просто так «господин» ездил по деревням, по весям в поисках силы и удовольствия, он искал одаренных. И энергия ему нужна была специфическая, чем тягостнее мучения жертвы, тем лучше результат.
Все это потом Иридане рассказал молодой паренек, на руках которого она очнулась. Говорил он, в понимании девушки, полную околесицу — что тут ей жить не дадут, и что он перенесет ее в другой мир, где магам рады; что дар ее — спасать людей и его надо сохранить, и что вообще она слишком хорошая и добрая, чтобы ее тут оставлять. И что ему, конечно, попадет за самоуправство, но он никому ничего не скажет и пусть она тоже молчит. А потом он отмывал ее от крови в какой-то избушке, сидел у постели, кормил и поил с ложечки, аккуратно придерживая разбитую голову. И Иридана видела, как с его рук стекает свечение, и затягиваются раны и сходят ушибы. «Я тоже так хочу!» — пробормотала она тогда. «Непременно», — ответил он, улыбаясь.
Он стал учить ее. Говорил, что у нее есть особый дар — видеть и понимать суть живого. Рассказывал, что тело любого существа состоит из маленьких частиц, у каждого из которых своя работа. «Как дом из бревен, — пояснял он ей, — хороший мастер знает, где какие части надо заменить, чтобы дом простоял еще много лет. Но латай, не латай, новым дом не станет». Это Иридана понимала. А потом и про частицы в теле поняла и научилась их не столько видеть, сколько ощущать — где кровь надо обновить, где мышцам помочь стянуться, где внутри частички работать перестали… Он показывал ей разных животных, подманивая их к дому, и учил, как направлять ее дар, чтобы подчинять их и помогать им. Учил ее видеть потоки энергии в теле живых и мертвых. Потом он стал брать девушку к больным людям, где она лечила их, воздействую магией, как ее научил парень. Он говорил, что можно лечить и травами и специальными лекарствами, и чаще этого бывает вполне достаточно. Еще можно дать живому сил, и тогда его организм сам себя восстановит — и он показывал, как и куда вливать силу. Но бывают случаи, когда надо очень тонко действовать лишь на определенные частицы, он называл их «клетки». Иридана училась. Она жадно впитывала все, что он рассказывал и показывал, без устали практикуясь в лекарстве. Ей казалось, что она нашла себя, и ее жизнь налаживается. А потом он ушел. Объяснял, что так надо, что это займет какое-то время, говорил, что она должна учиться дальше. «Тебя ищут, Иридана. Жрецы взяли твой след, они не отстанут, ты была лакомым кусочком, но исчезла из-под их носа. Я прикрывал тебя все это время и закрою сейчас твой дом от магического поиска, даже я сам не смогу слышать тебя. Держи, — в руки девушки перекочевала небольшая бусина на нитке, — капелька твоей крови и я услышу тебя, где бы ты ни была. Но ты станешь уязвима для поиска, поэтому воспользуйся только в крайнем случае, если не будет другого выбора. И помни — магию используй осторожно, по каплям, ты уже умеешь это». Он крепко обнял ее на прощание.