Сильнейшие витязи Энэрнии

– Несчастная невеста, едва выйдя замуж, стала вдовой, даже не вкусив плотских утех. – То тут, то там слышал парень пересуды тех, кого не коснулась длань бога роковой любви, Страта.

– Что ты наделал! – Воскликнула незнакомка и её карие очи наполнились слезами. Она упала на колени и стала рыдать, осознавая, что теперь её предстоит целый год ходить во вдовьем наряде, а про замужество с молодым и красивым парнем можно вообще забыть. Теперь её отдадут за вдовца.

Но молодой человек не думал о судьбе той, что была отдана ему в жены. Все его мысли были заняты чужой женой, той, чей аромат его манил из далека. Той, в чьи очи он готов был смотреть целую вечность. Он видел только её. Он чуял только её. Он желал только её. Желал страстно до умопомрачения. Так сильно, что вся его плоть готова была взорваться от одной лишь мысли о ней.

Он несколько минут стоял неподвижно, стараясь унять хоть немного страсть пробудившуюся в его теле. Он смотрел на неё и понимал, что всё вокруг словно пропадает в дымке, исчезает и становится незначительным и не нужным. В этом мире осталась только она и его желание обладать ею. Обладать во что бы то не стало. Но вдруг облачённый в серое встрепенулся, не все окружающие затмились туманом страсти.

В тот же миг кровь застучала в его висках. Вскипела, окончательно заглушив доводы разума. Он видел двух саперников. Тех, кто так же как и он желал владеть этой девой. Один сто процентов был её новоиспечённым мужем и теперь стоял рядом и что-то нашептывал её на ушко, отчего взгляд девушки становился всё испуганней и испуганней. Но этот горе муж не внушал больших опасений. Облачённый в серое, знал подобных шептунов и умел с ними бороться. Мужа он подвинет без всяких усилий. Гнев, страх и жуткое желание убивать, вызывал другой. Тот, что стоял по другую сторону серой толпы, не сводя одурманенного взгляда с его желанной добычи. Облачённый в серое чуял в нём не лёгкого соперника, отчего начинал постепенно впадать в холодную безрассудную ярость.

Тот другой, стоявший на другой половине площади, тоже заметил угрозу и двух мужиков, стоящих на пути к его цели. А ещё эта навязчивая девка, что теперь звалась его женой.

– Муж мой, умоляю. Сдержись. Не поддавайся соблазнам Страта. Прояви силу воли и мы будем жить с тобой счастливо до конца дней своих. Я буду исполнять все твои желания, только сдержись и мы будем жить в мире и покое. – Молила она, удерживая за руки мужчину, опьянённого страстью к чужой жене.

– Я не хочу мира и покоя. Хочу прожить свою единственную жизнь так, чтобы кровь кипела, так, чтобы о ней рассказывали детям перед сном, как о самой интересной жизни смертного. Поэтому. Ты мне не нужна. – Холодно произнёс он и одним ловким движением сломал шею новоиспечённой жены.

Бездыханное тело невесты с глухим звуком упало к его ногам, а окружающие в страхе отшатнулись. А как не бояться? Как не стараться убежать, если уже второй поддался Страту, и стал его последователем, избрав путь ужаса.

– Боги милосердные! Что твориться? – Неслось в домах жителей Энэрнии, прильнувших к экранам телевизоров.

– Правду сказал жрец всех жрецов, грядут тяжёлые времена.

– Вот уже второго парня, боги толкнули на тропу зла.

– Что же теперь будет?

Ончас тоже стоял в скрытом помещении на втором этаже храма Тьмы и волновался. Впервые с начала десяти тысяч лет мира и процветания ищущие совершили древние ритуалы, разрешённые в эту ночь. Один стал бездушником, совершив попытку самоубийства. Он отдал душу богам, отправив её в царство мёртвых до того как завершил брачной ночью свадебный ритуал. Теперь его душа в лучшем мире, а тело здесь. Тело, что он отдал страстям. Ончас содрогнулся только от одной мысли о подобном.

Но ещё больше его пугал второй, решившийся на убийство супруги, практически восстав против воли богов. Ему не понравился их выбор, и он решил идти своим путём.

– Хахаха. Что трясёшься, Ончас? – Со злорадным смехом спросил Онвек, жрец ночи. – Не ожидал такого поворота?

Ончас растерянно взглянул на вошедшего, и едва успел скрыть свои эмоции.

– Почему же? Десять тысяч лет мира и процветания закончены, как и предсказано. Человечество вступило в эпоху страданий и расплаты. – Ответил Ончас, стараясь не показывать, что не ожидал таких событий.

– Ну, тогда ты не будешь против уступить мне добровольно своё место? Твоё время на посту жреца всех жрецов истекло. Время мира, света и добра ушло безвозвратно.

Почему же безвозвратно? – Измерив претендента на свой пост, взглядом с головы до пят, поинтересовался Ончас. – Через десять тысяч лет страданий, вновь наступит время счастья и процветания. Так же как сейчас наступило время твоих богов, придёт черёд править миром людей и моим богам.

– Хм. Может быть, может быть. – Издевательски ухмыляясь, сказал Онвек. – Но до той поры, тебе ещё надо дожить. Или думаешь, твои добренькие божки будут так щедры, что сохранят тебе жизнь? Думаешь, сможешь прожить десять тысяч лет? Вряд ли. А значит, ты ничего не можешь знать заранее. А ещё. – Онвек сделал многозначительную паузу. – Кто сказал, что им позволят вернуть свою власть? Но я помолюсь и своим богам, чтобы и они помогли продлить тебе жизнь. Чтобы ты, жрец всех жрецов смог собственным глазами увидеть, как падут твои боги и вся власть, на все времена будет в руках моих богов.

– Этому не бывать. – Гневно ответил Ончас, славившийся своей сдержанностью. Жреца всех жрецов до глубины души возмутили слова того, кто займёт его место всего через пару часов.

– Я постараюсь сделать так, чтобы подобного не произошло. И пусть, сам не смогу прожить десять тысяч лет, зато до тех пор смогут дожить мои последователи. Я оставлю им заветы и научу всему что знаю, пока ты будешь править паствой, заняв моё место. Именно мои последователи не допустят того, о чём ты говоришь. Они своей верой вернут власть богам света ровно через десять тысяч лет.

– Что же время покажет, кто из нас прав. А пока давай в тишине насладимся зрелищем, что устроили для нас боги. Пусть последние часы твоей власти в этой комнате будет царить твоя вера. – Онвек, сказав это, спокойно подошел к потаённому окну, скрытому за ажурной резьбой, украшавшей храм.

В низу на площади среди перепуганных людей в сером, началась настоящая давка и суета. Бесчисленное количество молодых людей в эту ночь забрали себе боги тьмы, окутав путами чёрных сердец. И все они, дабы избежать ещё более страшной судьбы постарались объявить себя семьями тьмы, окончательно отдав свои души и тела в услужение злу. Но все они словно ошпаренные старались убраться с пути тех двоих, что пробирались к своей цели свершив два древних ритуала.

С пути одного быстро убирались, дабы он не похитил их души, одним лишь своим прикосновением. И это не было лишь вымыслом, предубеждением. Уже несколько несчастных лежали бездушными трупами на площади перед храмом. Он всего лишь коснулся их, стараясь убрать с дороги и пройти вперёд, а они упали в конвульсиях, расставшись и с жизнью и с душой. Теперь их несчастные души, прекрасными бабочками летели следом за своим хозяином, став его рабами до конца времён.

С пути другого убирались почти по той же причине. Все хотели жить, ибо он просто убивал каждого, кто стоял на его пути. Только несчастный парень, которого боги света сделали мужем той, что отдана этим двоим по воле зла, деваться было некуда.

– Главное не дай им прикоснуться к себе. – Шептал он перепуганной девушке, что была названа его женой. – Если прикоснутся, то тебе не избежать участи жены ночи. Будешь до гроба ублажать нас троих в самых извращённых формах, без права отказать.

Новоиспечённый муж просто с ума сходил от ревности и в ту же минуту от гордости. Кто бы мог подумать, что ему в жёны отдали такую деву, что смогла привлечь к себе внимание тех жутких парней. Теперь, если он сможет убедить её не поддаваться искушению и отвергнуть их прикосновения, то станет притчей воязыцах. Великим борцом со злом и тьмой. А это повлечёт за собой и уважение, и власть, и деньги. Надо только не дать этим мужикам прикоснуться к ней. Но как это сделать? Если он начнёт мешать одному, то он отберёт его душу, если другому тот убьёт его. Остаётся лишь одно. Нашептать той у кого явно есть иммунитет против сил зла, что тёмные боги так щедро подарили этим смертным. Пусть останется неприкасаемой и тогда у него есть шанс на достойное будущее. Поэтому он шептал. Шептал без устали всё больше и больше нагоняя страх на несчастную невесту. Пусть убегает от них, пусть прячется. Делает всё, что угодно, но только не попадается в их руки. И тогда он сделает её счастливой, спрятав от всех в непреступной башне своего родового поместья.