Невеста Короля Воронов

В натертых до блеска полах крытых паркетом из самых дорогих пород дерева, она видела свое отражение – прекрасной и юной Королевы, перед которой в изумлении и восторге склонялись придворные, и которая шла рука об руку с Королем, с самым прекрасным мужчиной в этом зале, на которого дамы смотрели с вожделением и страстью.

Помощники следовали за нею и несли ее длинный шлейф, и Анна не без удовольствия заметила, что Король посматривает на них с раздражением, хотя они в точности исполняли то, что должны были – помогали Королеве. Но от каждого их прикосновения к своей новоиспеченной Королеве Король вздрагивал и яростно кусал губы. И от этого Анне становилось еще смешнее, она изо всех сил скрывала улыбку, отворачиваясь от Короля, и ловила восторженные взгляды помощника. Король вздрагивал, вспыхивал гневным румянцем и крепче сжимал ее руку с сияющим кольцом на пальце, словно напоминая девушке, кому она принадлежит, и та морщилась от невольно причиненной ей боли.

По правилам королевской свадьбы Анна обязана была станцевать ровно три танца – с одним из придворных, с Королем и с тем, кого выберет сама. Это было своего рода знаком расположения и королевской милости по отношению к людям, и Король, едва усевшийся на свое место за праздничным столом, чуть не подскочил снова, когда увидел, что Анна, место которой было как раз напротив него, обменивается долгим взглядом со своим нечаянным поклонником – а затем и протягивает ему благосклонно руку, выбирая его на первый танец.

– Вороны вас разорви! – шептал Влад яростно, наблюдая, как пары скользят по блестящему полу – и его юная жена, раскрасневшаяся от удовольствия, счастливая, затмевает всех своей красотой. Анна в своей жизни танцевала очень мало, по понятным причинам. Ее хромота не позволяла ей двигаться плавно и красиво, как хотелось бы, и к тому же это было мучительно больно. Да в придачу ко всему Анна ужасно стеснялась, когда на то, как она неловко ковыляет, смотрели люди.

А тело Изабель – даже в чудовищно тяжелом платье, – двигалось легко и ладно. Анне казалось, что под этими восторженными взглядами она протанцует не то, что три танца – всю ночь, и поистине детская радость оттого, что сбылась самая невероятная ее мечта, затопила все ее существо. Она порхала, ее прекрасные руки ложились в ладонь партнера так мягко, так изящно – как белое лебединое перо на гладь пруда, – и придворные дамы быстро прикусили свои острые язычки, которыми до сих пор презрительно произносили слово «деревенщина», не зная, к чему еще придраться, чем еще запятнать образ юной Королевы.

Но самое главное – это Король.

Он следил за нею неотрывно, одержимым взглядом, и вспыхивал от ярости всякий раз, когда Анна откидывалась на руки своему партнеру. Даже соседство с невообразимого вида белоснежной красавицей, разодетой в жемчужно-серые шелка, не смогло заставить его отвлечься от наблюдения за юной Королевой, и Анна украдкой смеялась, глядя, как он раз за разом отмахивается от прелестной Белой Вороны, пожирая взглядом ее, Анну.

Бьянка – а это именно она улучшила момент и подобралась Королю поближе, – готова была от злости выть и кусать пальцы. Но вместо этого ей пришлось сладко, приторно улыбаться, щебеча какие-то нелепые слова поздравлений.

– Какая… миленькая, – пробормотала Бьянка, рассматривая Анну сквозь дрожащую пелену слез. Она изо всех сил старалась придать себе беспечный вид, но ее пухлые губки беспомощно дрожали, белые ресницы слиплись и потемнели. – Она вовсе не выглядит сумасшедшей. Поздравляю Вас, Ваше Величество, Вам несказанно повезло.

– Угу, – промычал Влад, взглядом следуя за танцующей парой.

– Магию… уже доставили во дворец? – как можно небрежнее произнесла Бьянка. Сердце ее разрывалось от ревности, и она очень хотела спросить прямо, задать мучающий ее вопрос – а станет ли Король держать при себе навязанную ему жену, или избавится от нее тотчас, как только получит желаемое. Но она страшилась; и не столько гнева Короля – что Король? Он всего лишь влепил бы ей оплеух. Разве мало она их вынесла за свою дерзость?

Бьянка боялась не этого; она опасалась отрицательного ответа.

Нет, не будет.

Едва не рыдая, она слышала, как страшное «нет» витает в воздухе. И потому спрашивала совсем о других вещах.

– Еще нет, – ответил Король рассеянно. – Она еще в пути.

– Но договор заключен? – допытывалась Бьянка. – Ты получишь в любом случае то, что желаешь?

– Конечно, – произнес Влад, мельком глянув на любовницу. – Договор свят и готов к исполнению.

– Так может, – не отставала Бьянка, шепча все нетерпеливее, придвигаясь все ближе, обвивая его плечи руками и нарочно склоняясь так, чтоб Король мог хорошенько рассмотреть ее вздымающуюся от волнения белоснежную грудь – и даже то, что таится в глубинах ее корсажа. – Так может, уже можно… избавиться от нее? Скажем Лукреции; она сварит такое зелье, от которого юная Королева заснет сладким, прекрасным сном, и наутро уже не проснется. Я скучала по тебе; так долго не видела… так долго, что истосковалась по вкусу твоих поцелуев. По запаху твоего тела… по вкусу твоего члена на моем языке…

Расслышав последнее, Влад глянул на свою изнывающую любовницу с нескрываемым негодованием.

– Ты с ума сошла?! – очень зло и очень тихо произнес он, буравя ее взглядом светлых злых глаз. – Ты говоришь мне об этом… за свадебным столом?!

– А что такого, – огрызнулась Бьянка, когда он оттолкнул ее руки, которые до того отчаянно цеплялись за его шею. – Что такого?! Какая разница, когда говорить об этом?! И с каких это пор мои откровения тебя шокируют?

– С тех самых пор, – остервенело произнес Влад, поднимаясь, – что теперь появилась та, которая будет скучать по вкусу моего члена на законных основаниях. – Уйди, спрячься. Сегодня мне не до тебя!

Влад сам не понимал, отчего оттолкнул Бьянку.

Ее ласки – умелые, изощренные и бесстыдные, – всегда нравились ему, и в любой другой день он позволил бы ей сделать то, о чем она говорила, прямо за столом. Но сейчас… даже чувственное наслаждение меркло в сравнении с желанием просто сжать руку Анны. Просто обнять ее стройную талию, просто глянуть в ее лицо, и перекинуться парой слов.

– Что вы творите!? – шептал Король, кружа свою Королеву.

Он сам не заметил, как отодвинул в сторону придворного, осмелившегося подойти к Королеве и пригласить ее на танец, и встал с нею в пару.

– А что я творю, Ваше Величество? – скромно потупив взгляд, произнесла девушка, и Король задохнулся от ярости. Смесь смирения, трогательной невинности, скромности и тонкого лукавства привели его в бешенство, и он едва сдержался, чтоб не стиснуть девушку в объятьях, зацеловать ее до боли.

– Вы ведете себя…

– Я исполняю свои обязанности, – ответила Анна тихо. – Вы сами велели мне делать это. Вы возложили на меня эти обязанности, и теперь… сердитесь?

– Вы очень избирательно, – прорычал Влад, – их исполняете! Вы с удовольствием предаетесь веселью, танцам, и с неудовольствием, – он до боли сжал ее руку, – делаете то, что касается меня.

– Вы приобрели тело, – эхом повторила Анна, – но не душу.

Король задрожал, сдерживая гнев.

– Сегодня, – произнес он яростно, – после праздника вы подчинитесь мне. Никакого отвращения, Ваше Величество. Никакого омерзения. Вам не удастся обмануть меня, я чувствую ваши эмоции так же ясно, как свои собственные, так что потрудитесь позабыть о своей строптивости. Вы должны будете пошире раздвинуть передо мной ноги с той же радостью, с какой сейчас танцуете – и кончить пару раз как минимум, чтобы подтвердить свое желание.

– Какое желание? – пискнула Анна, багровея от стыда.

– Желание меня. Желания, чтобы я вас трахал, Ваше Величество.

– Святые Крылья!..

– Да, да. И вашу стыдливость оставьте в прошлом. Стыдно не разводить колени перед Королем – стыдно отказывать ему.

– Нет, прошу…

– Да. Я сказал – да!

Анна рванулась изо всех сил из рук Короля, но просчиталась. Он сумел ее удержать; его железные пальцы больно впились в ее плечи, и порванная нитка жемчужного ожерелья скользнула по черному бархату ее платья, бусины с оглушительными щелчками запрыгали по блестящему полу.