Страница 6 из 16
— О, моя пятая жена тоже отказывалась сначала, — я покивал, — потом я убил её отца, потом мать, потом старшего брата, а любимую её козу убивать не стал, она согласилась. Да и я люблю молоко. Твоя сестра, конечно, худая, я боюсь, она не сможет выносить мне здорового ребенка.
— Ты же шутишь? — Димитр вопросительно на меня взглянул. А я еле заметно кивнул ему.
И Димитр вновь взялся за перевод.
— Да как он смеет, грязное животное, мне такое предлагать, — возмущение так и перло из девицы вместе со злостью.
И она попыталась дать мне пощечину. Аккуратно перехватив ее руку, я вновь с вожделением прошелся по ее фигуре. Не забыв при этом воспользоваться своим даром жизни, и получить нужную мне информацию.
— Отпусти меня, дикарь, грязное животное, — Ирина пыталась вырваться из моей хватки. Куда там, этому домашнему цветочку против варвара.
С усмешкой я отпустил.
А Димитр начал ей что-то выговаривать.
— Скажи ей, что у нас есть традиция, если женщина подняла руку на мужчину, она готова с ним провести ночь любви, твоя сестра готова провести со мной эту ночь?
Он изумленно на меня уставился, возможно, моя шутка зашла слишком далеко?
Пофиг, вальсируем.
— Τι είναι αυτό грязный дикарь сказал? — вопросительно уставилась на брата Ирина.
И Димитр медленно начал переводить.
Ирина разразилась какой-то бранью, подхватила Римму и удалилась в сторону дома.
А я же задумался, это был вовсе не греческий. Интересно, что это она мне сказала, и с любопытством посмотрел на Димитра.
— Это была жестокая шутка, Яромир, — и он горестно вздохнул и не стал переводить последние слова Ирины.
— Знаешь, назвать гостя тупым и грязным дикарем — это большое оскорбление, — я серьезно смотрел ему в глаза.
— Прошу простить мою сестру, за эти слова, — он переминался с ноги на ногу и чувствовал себя крайне неудобно. Я лишь кивнул на его слова.
— Ты говоришь на нашем языке? — поинтересовался Димитр.
— Скорее понимаю немного, но пока не говорю, да и когда я поднес подарок твоей сестре Римме, я говорил по-вашему.
Димитр немного смутился и отвел взгляд. А после заговорил:
— Я подумал, что ты просто выучил одно слово, чтобы сделать нам приятно, вот и все.
Из дверей дома выбежал мальчишка и прокричал, что обед готов и нас ждут.
И мы с Димитром направились в дом, внутри все было отделано мрамором.
Стояли лавки и кресла, обшитые парчой. Мда, богато живет Никита, не бедствует.
Пройдя в столовую вслед за Никитой, я увидел всю большую семью Никиты. А рядом с ними стояли мои родичи.
Женой Никиты была высокая и стройная ромейка, несмотря на возраст, она оставалась хороша собой, ее черные волосы были заплетены в тугую косу и украшены нитками жемчуга и яркими атласными лентами. Я поклонился ей немного, проявляя уважение как к хозяйке дома.
А мне представили незнакомых членов семьи Никиты.
Супругу звали Агния, а среднего сына, нескладного мальчишку лет двенадцати, Фома, а дочь, которая была чуть младше Фомы, — Антония.
Когда я протянул руку к Фоме, дабы поздороваться, он отпрянул от меня, но спустя мгновение нашел в себе силы и ответил на пожатие.
Антонии я протянул в подарок деревянную фигурку белочки и, когда она ее взяла, смог к ней прикоснуться, капля магии ушла от меня в тело девчонки, как и ко всем остальным до этого.
Все, цель достигнута, и миссия выполнена.
А дальше нас пригласили за стол. На котором были расставлены тарелки из фарфора, настоящего китайского фарфора с изображением драконов. А рядом лежали маленькие двузубые серебряные вилки.
Ирина, увидев мою реакцию, расплылась в предвкушающей улыбке.
[1] Фе́ма (греч. θέμα) — военно-административный округ Византийской империи.