Страница 7 из 15
Ах, если бы! Труднее всего было отказываться съесть еще «кусочек пирога или конфетку», а вот утро… Оно реально выдалось паршивым, с таким-то соседом!
– Как скажете, миссис Рассел. Значит, до завтра?
– Да-да, милая, в десять. Все равно эти товары не пользуются популярностью… Как Патрик их продавал?..
Виктория вежливо кивнула и выскочила за дверь. Ничего не имела против задушевных бесед, но открытость миссис Рассел немного смущала.
Даже с отцом не получалось по-настоящему близких отношений. Ее папа был весь в работе, особенно после смерти мамы – очень ее любил. А Виктория… Она ничего и не помнила. Все же три года – не слишком осознанный возраст. Только и осталось, что пара фотокарточек, и те хранились в специальной ячейке далеко отсюда – нельзя таскать личные вещи с собой, когда каждую секунду может случиться облава.
Под сердце кольнула привычная горечь, но Виктория отмахнулась, как и сотни раз до этого. Разве можно бросить семейное дело ради нескольких фото и спокойной жизни? Еще ее дед начал помогать всем, кто в этом нуждался. Даже как-то сумел насолить военным… Странная история, и отец толком ничего не знал. Только то, что однажды дедушка работал на государство, а потом решил, что с него хватит.
– Уа-а-а!
Приглушенный детский крик она услышала еще на подходе к дому. Да что опять такое?!
Улегшаяся злость всколыхнулась с новой силой. Кто этому обмудку вообще ребенка доверил?!
Виктория фурией влетела в дом и чуть не врезалась в две подушки безопасности.
– Смотри куда прешь! – рявкнула на нее незнакомая девица и еще больше выпятила внушительный бюст.
Обалдеть… Виктория нахмурилась, разглядывая застывшую напротив женщину. С каких это пор в няньки нанимают стриптизерш?
– Рот закрой, – отбила автоматически. – Ребенок плачет, – кивнула на соседнюю дверь.
Девка скривилась, словно у нее заболели все зубы разом.
– Не глухая. А ты, вообще, кто?
– Живу здесь.
На симпатичной, но слегка потасканной мордашке отразилась усиленная работа мыслей. В конце концов девка равнодушно хмыкнула и уплыла в соседнюю комнату, из которой доносился ор.
А Виктория пошла к себе. Господи, бедный ребенок! Отец – идиот великовозрастный, нянька тоже интеллектом не блещет… Интересно, что с матерью случилось? Блохастый не выглядел приверженцем семейных ценностей. Скорее, вечным гулякой, у которого до старости ветер в голове и жопе татуированной. Так что рождение дочери – наверняка случайность.
Очень редкая и странная случайность, ведь волчицы беременели трудно даже при целенаправленных попытках зачать.
Виктория зашла в комнату и заперлась на замок. Так, теперь нужно проверить схрон, который она организовала, едва переступила порог комнаты.
Долго не мудрила – ампулу с препаратом спрятала в вазочку на самой высокой полке. Все равно туда никто не глянет, а другое место искать бесполезно.
Кстати, надо бы сделать инъекцию. Не так давно получилось улучшить формулу, и теперь укола хватало на двенадцать часов. Правда, с условием, что колоть приходилось в одинаковое время, максимум – полчаса разницы. И все же это лучше, чем дырявить себя каждые три-четыре часа.
Виктория быстро открыла рюкзак и вытащила из него шприц-ручку. Вместо инсулина – препарат-блокатор. В этой ампуле осталось на два укола. Завтра утром придется менять. И делать это фактически под носом у альфы! По нервам заискрило тревожное напряжение. Виктория медленно выдохнула.
Этот переросток не способен сложить два плюс два.
Вдох-выдох.
И точно не станет искать под носом.
Вдох-выдох.
То, что на виду – всегда незаметное…. Но если альфа узнает…
Пальцы дрогнули, и Виктория чуть не выронила шприц-руку.
Ох, нет… Нельзя о таком думать! От запаха омег оборотни буквально теряли голову, превращаясь в похотливых самцов.
А воображение услужливо подкинуло картинку великолепного мужского образчика – сильного и неутомимого. Такой не остановится, пока не выжмет все соки. Он мог бы скрутить ее одной рукой и разложить в самой открытой позе, чтобы наслаждаться добычей всю ночь без передышки.
В горле пересохло, стоило представить, насколько разные у них габариты… и как пикантно это смотрится: огромный, пышущий звериной силой мужчина и хрупкая девушка рядом.
Внизу живота сладко дрогнуло, и шприц-ручка выпала из ослабевших пальцев.
Чертыхнувшись, Виктория нагнулась, чтобы его достать. Сегодня душ посетить все-таки придется. Вынужденное воздержание здорово действовало на мозги! Ей, на минуточку, двадцать третий год, и с либидо полный порядок. Иногда гормоны берут верх – ничего не поделать.
Вколов лекарство, Виктория полезла в шкаф за полотенцем. А после ванны надо будет найти хоть немного еды, иначе живот к позвоночнику прилипнет.
Но не успела она шагнуть за порог комнаты, дом сотряс вопль такой силы, что стены дрогнули.
***
Этот день не мог закончиться нормально.
Долбанных четыре часа он потратил на терки с местной администрацией, отыгрывая роль хорошего мальчика, потом мотался по объектам, выбирая самый оптимальный для расположения сцены, палаточного городка и передвижных аттракционов, чтоб они горели синим пламенем!
К вечеру Булат чувствовал себя Страшилой с головой, набитой соломой и умными мыслями. Все, о чем мечтал – притащиться в логово и тупо отдохнуть. Приготовить вкусную жрачку, хлебнуть нормального кофе, а не этой херни из автоматов, но даже сквозь ворчание мотора он услышал звуки ссоры и детский ор.
– Что за херня? – нахмурилась Таня, когда они припарковались перед домом.
Волчица приехала совсем недавно и не успела пока влиться в процесс. Потащилась какого-то хрена проверить ребенка. Делать ей больше нечего! Никогда одиночке не отдадут щенка на воспитание. Только стая, других вариантов быть не могло.
– А я откуда знаю? – прорычал, избавляясь от шлема. – Все было нормально!
Кроме соседки-пигалицы с дохрена умными советами. Стоило вспомнить рыжую фурию, как настроение проломило дно и рухнуло в бездну. Наверняка это девка шум устроила!
Нужно было сразу скрутить и отшлепать по тощей заднице.
Ярость клокотала в груди густым рычанием и, не обращая внимания на вменявшую ему что-то Таню, он влетел в дом.
– Какого хрена?! – рявкнул на визжавших куриц.
Даже ребенок притих. А Булат заготовленной речью поперхнулся, разглядывая пигалицу в коротких шортах и майке-боксерке. Нда, погорячился он про тощую… Ножки ничего такие, аппетитные. Ступни миниатюрные, лодыжки тоненькие – двумя пальцами легко обхватить можно, коленки приятно-круглые, да и бедра есть. В целом фигура тоже вполне себе. Хрупкая такая, прямо как у статуэтки фарфоровой. Сжал бы тонюсенькую талию в ладонях, и…
– Уа-а-а! – заголосил сверток.
…и какого хрена она сейчас держит его дочь?!
– Тебе кто разрешил тр-р-рогать р-р-ребенка?! – шагнул ближе.
Девка проворно отскочила в сторону. Прищурилась хищно, того и гляди обернется… Так, стоп. Она же человечка, а не волчица.
Булат нахмурился. Что за дикое сравнение?
– Сама себе разрешила! – зашипела рассерженной кошкой. – После того как соска эта силиконовая кипяток на ребенка опрокинула!
– Закрой пасть! – взвизгнула нянька. – Подумаешь, одна капля! – и под его взглядом девица сразу сбавила обороты. – Я случайно! Эта… к-хм, дочь ваша в волка превратилась! Я же не ветеринар! – пошла в атаку.
– Ты идиотка крашена! – вступилась рыжая. – Ну обернулась, и что? Волчат не видела?!
– Слушай, ты, лярва… – набычилась нянька, а в комнате ощутимо так запахло мордобоем.
– Заткнулись обе!
Командирский рев Тани быстро осадил спорщиц.
– Ты, – кивнула на рыжую. – Представься!
Та засопела. Бровки грозно схмурила, но этим Татьяну не пронять. У нее опыт ого какой, в прошлом по боевым точкам скакала, дослужилась до сержанта и ушла в запас.
– Ви… э-э-э, Ванесса.
Булат фыркнул. Более неподходящего имени для рыжей придумать сложно. Девка стрельнула в него злым взглядом, в котором читалось как далеко ему идти. Булат ответил не менее вызывающе. Даже волка дал почувствовать – злого и взъерошенного. Пигалица сдавленно охнула. То-то же.