Помню тебя наизусть

Она замахала рукой, а мы с Иркой вздрогнули и одновременно обернулись к двери, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ершов, не торопясь, зашел в класс. Махнул парням, кивнул девчонкам, откровенно подмигнул Ирке, отчего она тут же покраснела до кончиков волос, а в мою сторону даже не посмотрел. Будто и нет меня, пустое место.

Я пялилась ему в спину, пока он шел к своей парте и давилась странным чувством, будто меня выталкивают на обочину жизни, отодвигают с пути, чтобы не мешала.

Это был очень неприятный день. Нет, не так. Это был мерзкий день! Просто отвратительный.

Во-первых, Ирка. Эта зараза не умолкала ни на минуту, все расхваливала Ершова. Макс то, Макс се. Послушать ее, так он просто божество. И танцует, и целуется, и крестиком вышивает, и еще хрен знает, что делает. Она пять раз на разные лады рассказала о том, как ехали в такси к ней домой, как потом она тайком к себе в комнату провела. Катька с каждым разом балдела все больше, а я, наоборот, становилась на шаг ближе к жестокому убийству подруги… а может, уже и не подруги. Слишком уж она упивалась своим рассказом, особенно когда видела, что меня это бесит, будто мстила за то, что до этого самый популярный парень школы выбрал меня, а не ее.

Во-вторых, Меньшов. Он тоже масла в огонь подливал, внезапно воспылав дружескими чувствами к новенькому. Точек соприкосновения и схожих интересов у них оказалось предостаточно — оба выпендрежники, любят быть в центре внимания, да еще и на спорте задвинуты. Поэтому теперь они таскались вместе. Ден, оказывается, даже свитер ему свой пожертвовал, а то бы ходить сегодня Максу голым по школе, шмотье-то его я выкинула.

В-третьих, все остальные. Они взахлеб обсуждали вчерашнюю вечеринку, а я молчала, потому что была не в курсе, потому что все пропустила. А я никогда ничего не пропускала! Всегда была в центре, в первых рядах, поэтому сейчас чувствовала себя так будто меня скинули за борт, и я барахтаюсь в темной воде, глядя, как все остальные весело уплывают, забыв о моем существовании.

Ну и, конечно, сам Макс. Тухлая вишенка на этом вонючем торте. Нет, сегодня он меня не задевал, не цеплял как обычно. Сегодня ему было не до меня. Конечно! Столько внимания, столько новых, внезапно нарисовавшихся друзей, столько томно улыбающихся девок! Надо хвост распушить и трясти им изо всей дурацкой мочи, чтобы уж все заметили, какой он распрекрасный.

Меня он попросту не видел. Пару раз взглядом случайно наткнулся и тут же безо всякого интереса отворачивался к парням. Они вместе ржали над какими-то шутками, планировали совместные тренировки и очередные тусовки. Макс выпендривался, а я в это время писала его матери, что с говнюком все в порядке. Из нас двоих, по-моему, только мне было не плевать на то, что она волнуется.

После окончания уроков я первая вышла из класса.

— Ты куда, Белецкая? — Ирка едва поспевала следом, чуть позади семенила Катя, раздраженно копаясь в сумке, — вожжа под хвост попала?

— Срочные дела.

— Дела? — у Левиной разочарованно вытянулось лицо, — мы же договаривались, что ты меня сегодня домой подбросишь.

— И меня, — обиженно просопела Катя, наконец нагоняя нас.

Черт, действительно договаривались.

— Ладно, шевелите булками. Закину.

Что за дурацкая привычка выполнять обещания!

Возле раздевалки я безжалостно подгоняла подруг и даже не дала им вдоволь покрутиться перед зеркалом.

— Что за спешка? — возмущалась Ирка, когда я выхватила из ее рук телефон и затолкала его к ней в сумку.

— Я же сказала. Дела. Не задерживай меня, пожалуйста.

— И что теперь? Бежать сломя голову?

— Не беги, — я пожала плечами, — перемещение на автобусе никто не отменял. Подвести могу и в другой день.

Она сердито засопела, но потом смиренно подняла руки:

— Нет уж, поехали сейчас, а то потом опять придется уговаривать. У тебя то дела, то репетиторы, то еще хрен пойми что.

Я ее уже не слушала, целенаправленно шла к выходу, прекрасно зная, что они обе послушно пойдут следом.

— Чур я впереди!

— Нет я!

Я села в машину, а девчонки все боролись, сосредоточенно отпихивая друг друга от передней двери. Победила Катя, юркой мышкой прошмыгнув у Иры под рукой, плюхнулась на сиденье и показала язык.

— Сучка! — фыркнула Левина.

— Сама такая.

Ире не оставалось ничего иного кроме, как сесть назад.

— Все? Поехали? — едва сдерживая улыбку, поинтересовалась я.

— Погнали, шеф!

Я завела двигатель и уже потянулась к рычагу переключения передач, как дверь позади меня распахнулась, и в салон бесцеремонно ввалился Ершов.

— Девчонки, привет!

— Макс! — Ирка бросилась к нему на шею, — я уж думала, ты не успеешь.

Вот гадина! Опять его за собой притащила!

—Теперь все в полном сборе. Янчик, поехали, — скомандовала Ирина.

Наверное, надо было заглушить мотор и выгнать всех из машины, но на меня напал ступор. Я покорно, словно робот, тронулась с места, вцепилась в руль так, что пальцы свело, и старалась не дышать, потому что в салоне появился ЕГО запах.

Мне было душно и одновременно холодно. Я слышала, как они с Иркой беспечно болтают за моей спиной, и боялась смотреть в зеркало заднего вида.

— Давайте по городу прокатимся? — нагло предложил Макс, и я почувствовала, его пристальный взгляд на своей макушке

— Нет! — ответила слишком резко и отчётливо услышала, как Ершов за спиной ухмыльнулся.

— А что так? Боишься большого движения?

Я боялась, что не выдержу и убью его.

— Она куда-то торопится, — скривилась Ира.

— Интересно куда.

— Да кто бы знал. Это тайна, покрытая мраком. — весьма некстати встряла Катюха, — Несколько раз в неделю сваливает и не говорит куда.

— Да ты что? — Макс изумленно покачал головой, — надо же какая загадочная барышня.

Я все-таки глянула в зеркало и тут же напоролась на взгляд, полный хищной насмешки. Дышать стало еще сложнее.

К счастью, ехать было совсем не далеко. Катька жила в двух кварталах от школы и ее я высадила первой, а через пару минут добралась и до Иркиного дома.

— Спасибо, дорогая! — пропела она и выскочила из машины.

Да подавись! Предательница!

Внутри все клокотало. Потому что как бы я не пыталась переключиться, мысли все равно возвращались к тому, зачем они прутся к Левиной домой. Явно не для того, чтобы чаи гонять.

— И все-таки, куда наша принцесса так торопится? — Ершов вместо того, чтобы выйти следом за подругой, подался вперед, облокотился на спинку моего сиденья, оказавшись волнующе близко.

— Не твое дело, — огрызнулась я, — выметайся.

— Ух ты какая грозная, — он явно издевался надо мной. — Папочка-то знает о твоих загулах?

— Почему тебя так волнует этот вопрос?

— Ну как же. Вдруг ты спешишь к какому-нибудь Ашоту с большим… носом и кучерявыми руками?

Я не глядя ткнула в него локтем. Сильно ткнула, от души. Парень охнул и отодвинулся:

— Бить людей не хорошо.

— Не будешь всякий бред нести!

— Я тут забочусь о ней, вдруг в плохую компанию попала, а она дерется.

— Я сама о себе прекрасно позабочусь, — процедила сквозь зубы, а потом поинтересовалась, — Ты домой вообще собираешься?

— А что? Соскучилась?

— Я? Нет. А вот мама твоя волнуется.

Он досадливо поморщился и, будто делая мне одолжение, произнес:

— Ладно, вечером приду.

— Мне-то что! Можешь вообще не появляться.

— Переодеться надо, а то, как бомж в чужом шмотье хожу, — продолжал он как ни в чем не бывало, — Кто-то, не буду говорить кто, мне теперь свитер должен.

— Перебьешься! Если он тебе так дорог — ищи в мусорном баке рядом с клубом. Надеюсь, кого-нибудь на него стошнило.

Макс недовольно цокнул языком и открыл дверь:

— Я бы с тобой еще поболтал, злюка, но есть более приятные дела.

— Вали!

Я резко стартовала, стремясь как можно быстрее выехать изо двора, чтобы не видеть, как они бодро идут к Иркиному подъезду.