(не) Только Секс

— Какой? — она сразу же становится серьезной.

— Как у человека, теряющего власть, и во что бы то ни стало желающего ее вернуть. И знаешь, мне стало страшно, что я выгляжу так же, когда пытаюсь давить на детей.

Молчание, а потом еще одна волна искреннего хохота.

— Надь, роднуля, прости! Но ты и давление — это настолько несовместимо, что даже попытка представить тебя в этой роли выглядит просто смешно!

Есина улыбка светится теплом и заботой, а я впервые за последние двадцать четыре часа чувствую, что мне все-таки есть на кого опереться.

Подруга на семь лет младше меня, с не менее сложной ситуацией с родительницей, но при этом с настолько же невероятной стойкостью и неиссякаемым оптимизмом.

— С детьми однозначно нужно что-то делать! А вообще, ты бы еще дольше игнорировала и скрывала эту проблему! — неодобрительно косится она на меня, осуждающе покачивая головой.

— Е-е-есь, у тебя и так работы невпроворот, тебе еще наших проблем не хватало.

— Не хватало, они же ваши! А кроме того, у меня отличный семейный психолог без дела пылится, пора его вытрясти! Ну, так что дальше? — требует она продолжения рассказа об утреннем штурме ванной.

— Пришлось действовать на опережение и слить ей проблему с шефом, — делюсь развитием событий этим утром.

— А она? — напряженно щурит глаза подруга.

Поджав губы, отвожу взгляд.

— Первым делом спросила, женат ли он, симпатичный и сколько ему лет.

— М-м-м… — задумчиво тянет Еся, — да твои родственники прямо жаждут пристроить тебя в чуткие, заботливые, надежные руки! И?..

— Он женат и, сама понимаешь, мне тут же было обещано подготовить все возможные документы и заявления для подачи в дисциплинарную комиссию.

— О, ну тут я теть Тоню поддерживаю. Даже если уходить, то громко хлопнув дверью!

— Есь, я не хочу хлопать, — устало выдыхаю я. — Я хочу просто работать, чтобы меня никто не трогал. Но это не все… вчера еще кое-что произошло, — собираюсь я с духом и обрушиваю на подругу новую порцию своих проблем.

Непроницаемое лицо, ни единого мимического движения, она словно замерзшая ледяная фигура. По завершении моего рассказа Еся лишь слегка приоткрывает рот и тихо, со все усиливающимся подозрением спрашивает:

— Чтобы, значит, никто не трогал. Да, Надежда? А вообще, я, конечно, догадывалась, что у тебя, Красина, ТАМ есть связи, — показывает глазами вверх, — но чтобы настолько! — последнее произносит уже с хитрющей улыбкой и одним ловким движением овладевает моим телефоном.

— Еся… что мне делать? Я не хочу подвести Ольгу, но… — скорбно вздыхаю, кажется, уже в сотый раз за встречу.

— Надя, ты с ума сошла?! От таких подарков не отказываются! Я об этом клубе только пару раз и слышала, а ты сама понимаешь, что через нас проходят совсем не простые люди, а тут — раз, Красина, и у тебя секс со страстным незнакомцем без каких-либо обязательств и моральных терзаний! Ого! — восторгается она, листая страницы приложения в телефоне. — А он определенно хорош в том, что выбирает сам, — сосредоточенно исследует профиль моего потенциального любовника на завтрашний вечер. — И ничего такого, что могло бы меня насторожить как заботливую подругу, — подводит итог она и, спустя еще пять минут пристального изучения приложения, добавляет: — Идеальная рейтинговая система! Гениальный ход с отсутствием фото! Я хочу знать, кто автор! — сверкают ее глаза сотнями мельчайших огоньков восторга.

— Еся, я не пойду, — одной фразой гашу их все разом.

— Знаешь что, подруга? Если бы я хоть немного вписывалась в ваши с Ольгой параметры, я бы пошла сама!

— С Авдеичем на пару? — хмыкаю я, глядя на амбала, расположившегося у входа в нашу часть зала.

— С ним! — подыгрывает мне. — Я уже проверила, — стучит пальчиком по поверхности экрана, — тройнички сейчас в тренде! Но, увы! А поэтому, Надежда, ты пойдешь, — делает особый акцент на последнем слове.

— Нет, — продолжаю сопротивляться, втягивая голову в плечи и скрещивая руки на груди.

— Надя, не глупи, если бы я не верила во все эти предназначения, счастливые «случайности» и подарки судьбы, даже в этом случае меня заинтересовало бы такое количество совпадений! А я верю, Красина! Ты на грани нервного срыва, и на́ тебе подарок: разборки с шефом откладываются по причине его срочного отъезда к черту на кулички, ты даже по пьяни умудряешься организовать идеально подходящее тебе свидание… И это НЕТ? Это ДА, Надя, стопроцентное ДА!

— Я не… — пытаюсь донести свою мысль, но она тут же мастерски отбивает:

— Внешний вид? И ты говоришь это мне? Королеве преображения? Ну, иди к своей любимой фее крестной, дорогая! Я так долго этого ждала! – обхватывает мое лицо руками и целует сначала в правую, а потом и в левую щеку. – Берешь завтра отгул на целый день. И мы сделаем из тебя настоящую… — задумывается, — женщину с рейтингом 257!

Бо-о-о-ожечки!..

Вся вторая половина дня затянута каким-то густым плотным туманом, который, подобно спасительному кокону, амортизирует все внешние воздействия. С внутренними приходится справляться самой.

Мысли о детях перестают водить безумный хоровод, успокоенные обещанием Еси договориться о сеансе для Лары и Олега. Волноваться и действовать буду по факту.

Мама. Ее слишком много — везде, во всем, всегда, но она единственный близкий мне человек. Да, с довольно тяжелым авторитарным характером, но игнорировать ее помощь и заботу обо мне и детях просто глупо и неблагодарно. Но… Похоже, придется просить Еську о сеансе и для себя.

Угу… Чтобы попутно разобраться с еще одной проблемой.

Низкая самооценка… Когда это началось? С детского сада? Когда я подслушала разговор мамаш о моих ушах, как у чебурашки? Казалось, прошло столько лет, а этот момент всплывает в памяти, как определяющий, в оценке собственной внешности. Поведения… Жизни…

И… секс. С ним.

— Дрянь! — отдергиваю руку от сковородки, на которой подрумяниваются котлетки для Олега.

Включаю кран, подставляю палец под струю ледяной воды. Минута охлаждения, и по старой привычке я засовываю его в рот, осторожно поглаживая языком обожженное место.

И почти сразу же на ум приходит совершенно другая картинка. Сдавленно втягиваю воздух, моментально краснея и опуская голову вниз, как будто за мной кто-то пристально наблюдает и непременно заметит смену тона лица.

Мне тридцать четыре года, а веду себя, как…

— Мам, я есть хочу, — заходит на кухню Олег.

— Еще десять минут, и все будет готово, — разворачиваюсь я к плите, пряча покрасневшее лицо.

— Чего так долго? — произносит он с вызывающей интонацией в голосе, которая в последнее время все чаще и чаще окрашивает его речь.

— Долго? — переспрашиваю я. — Долго было, когда я возилась с фаршем, а сейчас, Олег, это быстро, очень.

Возмущенно сопит, а на меня что-то находит.

— Но я скрашу твое ожидание! — голосом фокусника, начинающего представление, говорю я и, подхватывая его руку, вручаю ему силиконовую лопаточку и командую: — Запоминай: с этой стороны еще одну минуту, перевернуть, обжарить с другой еще три, закрыть крышкой и потушить еще шесть. Таймер на полке. Подгорят, будешь есть с дымком, поэтому следи, — предупреждаю и сбегаю из кухни под что-то булькающе-протестующее. — Я отдыхать. Устала.

Вариант, что он все бросит, отметаю, как слишком пессимистичный. Надеюсь, есть он хочет больше, чем демонстрировать свою независимость. Но принюхиваться стоит… Да.

Принимаю душ. Критично себя осматриваю. С «критично» я, пожалуй, загнула, хватило бы и простого осмотра. Ну… смотря с чем сравнивать. А если без сравнений? А может, все-таки с ними, уговариваю я себя. Нет… Ну, в общем, ничего. Я же не зря хожу на йогу.

Ни-че-го. Уныло провожу руками по груди и тут же отдергиваю, когда пальцы касаются сосков, и буквально за несколько секунд те напрягаются, собравшись в упругие горошины. В ушах звучат слова Оли, которые она часто повторяет на занятиях: «Никто лучше вас не может знать ваше собственное тело».