Страница 3 из 12
– Даже звучит странно. Это только на Крите народ делят на элиту и отбросы вроде нас. – Я сжала в руках букетик с синими мелкими цветочками. И чем же они мне помогут? Отвяжут горе-жениха? Хотя чай, который готовила бабушка, и правда успокаивал.
– Может, и странно, но я бы хотела поучиться. – Золла перебросила рыжую косу на плечо и запрокинула голову. – Жаль, что я слаба в магии. Да теперь, – она погладила небольшой животик и мягко заулыбалась, – это и невозможно.
– Не так уж и безопасно – быть магом, а быть магом и оборотнем одновременно – небезопасно вдвойне.
Иманские маги не отличаются от кританских, разве что менее обучены, но особенные заклинания и непокорность духа делали наших людей достойными противниками.
– Быть оборотнем без особой силы в наше время ещё хуже. – Золла всмотрелась вдаль. Её зрачки на миг сплющились в вертикальную полоску и засверкали, но тут же вернули прежнюю форму, круглую, как блюдца. – У магов с сущностью больше шансов выжить, если на Иман нападут.
– Кто нападёт? – искренне рассмеялась я. Пришлось схватиться за плечо, потому что небольшое движение отозвалось под кожей снопом болезненных искр. – Больше трёхсот лет у нас только клановые разборки и мелкие войны. Король их быстро сводит на нет.
– Сводил, ты хотела сказать. – Золла сузила глаза, маленькие руки сжались на животе в кулачки. И я понимаю почему. Её родители погибли, когда возвращались с атрасской ярмарки. На них напал клан Свирепых – отшельники, которые не боятся даже королевской гвардии и инквизиторов. Из-за ранений отец Золлы, очень добрый и чуткий мужчина, обернулся волком. Тогда их с матерью поймали местные. Они же сдали оборотней властям и стали свидетелями казни.
Быть оборотнем в нашем мире непросто. Мы под запретом, нас уничтожают, потому что король и его пять архимагов считают, что оборотни отравлены Пологом. Что мы монстры, прикрытые обличьем человека.
Чтобы перевести тему в другое русло, я с лёгкой, наигранной беззаботностью спросила:
– Ты боялась, когда Лотис тебя пометил? Чувствовала что-то?
– Только сильную тягу. – Золла перевела на меня горящий взгляд, сдула с лица вредную ржаную прядь, что выскочила из плетения. Подруга так красиво разрумянилась, что я сразу поняла, о какой тяге речь. – Будто меня за верёвку… вжух!
– А Лот? Он что-то чувствовал?
Подруга непонятно качнула головой.
– Да. Через два-три дня после выпущенной «стрелы» был уже около моего порога.
– И как тебя нашёл? Ведь он приехал из Северных земель. Не близкий свет.
– Мужчин ведёт Шэйс, помогает им.
Я хмыкнула. Бог, который забыл о нас? Только оборотни немного верят в него, остальные иманцы давно разочаровались и забыли. Верили они разве что в Полог смерти, которому вера особо не нужна – он клубился на границе Имана сизой тьмой и доказывал своё существование жуткими происшествиями. Кто осмелился пересечь грань в поисках приключений, не вернулся домой, а тот, кто лишь раз прикоснулся к сизой блуждающей дымке, что всегда была признаком близости Полога, сошёл с ума.
Золла поняла мою скептическую улыбку по поводу нашего недосоздателя и долго сидела молча, жевала губы и гладила живот. Она была крайне верующей и за бога, что нас давно бросил, стояла горой.
– А я верю, что Шэйс вернётся. У него есть причины не помогать и не поддерживать иманцев.
– Ну да, в него перестали верить, и он решил уйти в тень и сдаться. А чтобы верить, нужны основания. Тебе не кажется, что кто-то должен сделать первый шаг?
– Мужчины такие гордецы. Будут до последнего тянуть и мучиться. – Золла светло заулыбалась, и горчичные веснушки заплясали на её щеках. Вспоминала она явно не загубленное божество, а своего истинного мужа. Только он иманец, в отличие от моего «смельчака».
Я потёрла воспалённое плечо и с тоской пробормотала:
– Хотела бы я посмотреть в лицо своему оборотню и выплеснуть в словах всё, что о нём думаю.
– Да погоди ты с выводами. Вдруг там такой красавчик, что глаз не отвести?
– Слушай, Зол, а как понять, что это он?
Подруга открыла рот, но свистящий звук прервал её на полуслове.
В пространстве распахнулась голубая воронка, и мы влипли в спинку лавочки от сильного потока воздуха. Синий круг закружился перед нами, отсвечивая белыми молниями. Я приготовилась отбиваться, хотя сил было очень мало, руки едва поднимались.
Воронка скользнула к Золле, покачалась, а потом, вернувшись ко мне, затрубила женским низким голосом:
– Приглашение на обучение в элитную академию магии. Нельзя отказать, увильнуть, скрыться. Через трое суток портал доставит вас на место регистрации. – Синяя магия раскрутилась и, сверкающей лентой бросившись ко мне, обернула запястье и застыла на руке узорчатым браслетом.
Глава 3
– Так суженый найдётся быстрее, – ворковала бабушка Эми, смешивая в пиале нужные травы. – Может, и к лучшему тебя призвали учиться. Может, и к лучшему… Я тебе сбор сделаю, с собой возьмёшь. Пей натощак, но больше чайной ложки не заваривай.
– А что это? – Я привстала в постели и заглянула в посудину.
– Незабудки, бархатцы и крапива. – Лепестки и листья отправились в чашку, кипяток заполнил её до золотого ободка, закрутив танец воды и сухоцвета.
– Это я вижу. В чём его действие?
На мою фразу бабушка дёрнула сухим уголком губ.
– Не нужно тебе знать, детка. Он поможет, не сомневайся. Пей каждый день, не пропускай.
– Хорошо, Эми. – Я задумчиво всмотрелась в плавающие в горячей воде частички цветов и травы. – Скажи, ба, а разве возможны метки без посвящения?
Эми перестала помешивать, отложила палочку в сторону и свела брови. Её лицо помрачнело, по коротким светлым волосам пробежала золотая полоска магии, выделив бабулину песочную шерсть и вытянув уши в волчьи. Всё тут же погасло, а она хлопнула ресницами, прогоняя облик оборотня.
– Я не встречала такого. – И отвела взгляд. – Твой отец зря тянул с посвящением. Я ему говорила не раз, но он же упёртый, как дед.
На слове «дед» у меня сердце сжалось до сильной боли. Он умер в жутких мучениях. Полог заразил его смертельной болезнью, чтоб тебе пусто было, эна Нэйша.
Пока я стискивала зубы, чтобы не расплакаться, бабушка говорила дальше:
– Была бы ты полноценным оборотнем, не столкнулась бы с меткой из другой страны. Всё очень нехорошо началось, но… у любого события есть великая задумка. – Она поставила на столик чашку и приказала скрипучим голосом: – Пей. Но не торопись, маленькими глотками. – Долго смотрела в мои глаза, а потом отвернулась, будто решила ничего больше не говорить.
– Папа убеждал, что я развивалась с опозданием, вот и тянул. Хотя мне кажется… что он недоговаривал.
Эми странно заулыбалась, отчего морщинистое лицо разгладилось. Она думает, что у отца был какой-то замысел? Почему меня это не удивляет?
– Сейчас Изу придёт, допивай, – скупо и холодно выдала знахарка и поплыла, шурша балахоном, к выходу. – Мне ещё надо успеть амулет тебе сделать. Сутки остались, благодатный Шэйс!
Она говорила об амулете сдерживания моего внутреннего зверя, чтобы я не выдала себя на учёбе и в чужой стране. Прошлый, который бабушка подарила мне на пятнадцатилетие, сломался, когда неизвестный оборотень-кританец решил меня присвоить.
– Сестена-а-а! – в комнату ввалился медвежонок Лиан. Забрался на кровать и бросился ко мне на руки. – Пошли иглать! Поиглай со мной! Ну позязя!
– Слезь, Лианэлл! – по-доброму отругала бабушка брата. – Видишь, сестра болеет, нужно полечить её.
– Ты дольгьоболеесь. Хосю гулять с Мэсси!
Кто там бабушку послушал. Брат лишь крепче вцепился в меня и случайно зацепил плечо с меткой. Я взвыла, зачесались зубы, глаза налились кровью, усилили зрение.
– А ну, брысь! – Бабушка с силой отцепила малыша и слабо шлёпнула его по попе. – Иди к Сиэльене приставай.
– Она не хосет гулять, – надулся Лиан. – Закылась и не пускает никого. – Малыш топнул ногой, выказывая недовольство. И в этом жесте мне увиделся папа, его сила воли и тяжёлый характер.