Страница 24 из 63
— Ладно, — сказал он, обращаясь к лакеям. — Дальше я сам. Можете возвращаться в экипаж.
— Оставляем вас с превеликим почтением, юный князь, — попрощались слуги и радостно попрятались от солнца под защиту кареты.
Люций остался наедине с чемоданами и странными детьми. Он подумал, что ходить несколько раз туда-сюда, словно посыльный, будет точно позором. Когда твое достоинство и так потрепано, то подобные мелочи приобретают особенное значение. Поэтому, нагрузившись не хуже грузового верблюда, он чудом поднял все вещи разом. Испытал точно такие же точно ощущения, как во время своего магического упражнения, и переступил порог ненавистной школы.
— А сколько сладостей нужно, чтобы вы донесли мой багаж до спальни? — пропыхтел Люций, оглядывая гулкий темный холл. Изображать презрительный взгляд из-под груды поклажи было нелегко, но он постарался.
Дети тут же начали оживленно что-то писать.
— Во! — протянули они блокнотики, в которых было написано: 9999999999999999999999999991.
— Я так понимаю, столько сколько дает вам дедушка, и еще одна штучка.
— Надо же, а как ты узнал? — удивился мальчик.
— Интуиция. А вы считать-то умеете? — поинтересовался Люций.
— Ты что? — возмутилась девочка. — Мы еще маленькие.
— А хотите, я вас научу?
— Да не, нам и так хорошо, — заявили дети и заторопились: — Пошли скорее, а то скоро тут корни пустим.
Взявшись за руки, они запрыгали вверх по лестнице. Люций застонал:
— Что, еще и второй этаж?
— Ты чего? — возмутился мальчик. — Третий, конечно!
И Люций поволок все свои чемоданы. Сначала — через холл до лестницы. Потом вверх до третьего этажа — несколько минут на каждую ступеньку, под ободряющие комментарии детей. Затем он получил ценные сведения, что «Вот тут надо не ошибиться коридором. Мальчики налево, девочки — направо». И, наконец, спустя немыслимое время, маленький караван затормозил у грязной двери в самом конце невероятно длинного и узкого прохода, который и коридором-то назвать было слишком лестно. На двери, на одном расхлябанном крепеже, болталась тусклая медная шестерка.
— Вот и твоя комната. Номер девять. Самая лучшая! — воскликнул мальчик.
— Я ее украсила цветочками, — скромно отметила девочка.
— Жить вы будете вдвоем! — радостно сообщили дети, будто лучше этой новости и на свете-то не было.
— То есть, как это вдвоем? — возмутился Люций.
— Вдвоем — это когда ты и еще один, не ты…
— Да я понимаю! Хотите сказать, у меня будет сосед?
После подъема по лестнице Люций думал, что уже не способен возмущаться, однако его организм изыскал скрытые резервы злости. Обширные и горькие, как желчь.
— Да, точно. Хотим и говорим. Ну пока!
Ужасающие дети скрылись, оставив Люция одного перед грязной дверью. Он вздохнул и попытался взять себя в руки. Тупая ручка никак не могла найтись. В конце концов он пнул дверь ногой, и она отворилась, жутко заскрипев на старых петлях. Прокрутившись по кругу, шестерка на мгновение стала девяткой, но потом решила, что это слишком сложно, и звякнула назад.
Цветочки, о которых говорила девочка, Люций заметил сразу. Они валялись по всей комнате, правда, вместе с корнями и землей.
— Да уж… — выдохнул он, оценивая обстановку.
Пространство микроскопическое, стены противно-серые, скорее всего это не краска, а грязь. Одно окно, платяной шкаф тоже один, как и письменный стол, две табуретки (какая щедрость!). Две кровати. На одной из них кто-то спал, укрывшись одеялом с головой.
Люций начал запихивать внутрь комнатушки чертовы чемоданы, понимая, что никакие силы мира не помогут ему разместить здесь все свои вещи. Нужно будет разложить хотя бы самое необходимое, однако он и брал с собой только самое необходимое…
Спящий храпнул и зевнул. А потом вдруг, ни с того ни с сего, выпрыгнул из своего одеяла:
— С ПРИЕЗДОМ, БРАТИШКА!
Что там Люцию приходило в голову? Единственный плюс пребывания здесь — это отсутствие брата?.. Накаркал!
Вот он сидит на кровати, с разведенными в разные стороны руками, — типа, давай обнимемся. Рожа, как всегда, глупая и счастливая. Чернющие глаза блестят от счастья, а такие же чернющие патлы торчат во все стороны.
Внутри Люция, каждый раз при виде брата, как будто просыпался магнит. Один его полюс тут же радовался — это ведь его любимый младший брат, будущий советник в вопросах правления княжеством, а второй тут же резал без ножа: это тот самый брат-предатель, который присвоил твое будущее.
Шторы были задернуты, в комнате стоял полумрак, так что Люций снял очки. Ему неплохо удалось сделать вид, что он ни капельки не удивлен.
— Привет, Деймос, как дела? — сухо поинтересовался он.
Младший брат явно ожидал от своего эффектного появления другой реакции, но тоже не подал виду. Пустые руки ему пришлось опустить.
— Ты как-то не сильно в ужасе…
Люций усмехнулся маленькой победе и осторожно присел на стул… эти штаны придется сжечь.
— Я в ужасе.
— Честно?
Люций кивнул.
— Ну и прекрасненько, — пропыхтел младший брат и вернулся в лежачее положение. — Не спросишь меня, что я тут забыл, как скоро собираюсь свалить и какого черта вообще появился на свет? В общем, все что я люблю!
Как можно одновременно и любить, и ненавидеть эту родную рожу? Они всегда, всю жизнь, все делали вместе. Про них говорили, что они как день и ночь… златовласый Люций и черноголовый Деймос. Раньше два брата всюду появлялись вместе. Младший дополнял старшего, но Люций всегда чувствовал себя главным. Он будущий князь, а Деймос должен был стать его советником и соратником во всех делах… так он когда-то думал, но оказалось, что Деймос только выжидал и строил собственные планы. Несомненно, он использовал какую-то хитрость, чтобы перетянуть их семейную магию себе! Он вор!
— Удивляться твоему появлению даже не собираюсь, — процедил Люций. — Ты предсказуем! Приехал поглумиться надо мной, показать свое превосходство. Ну давай. А как завершишь, будь любезен убраться из моей новой комнаты. — Он обвел руками окружающий кошмар.
Губы Деймоса скривились в ухмылке.
— Что, запас проклятий в мой адрес еще не иссяк? Обширный, однако… Однако обломись! Я никуда не уеду, братишка. Я буду с тобой бок о бок ближайшие три года, а знаешь почему? — он приподнялся на локтях и зашептал: — Я тоже поступил в школу господина Рикмора.
Люций и не моргнул.
— Я тебе не верю.
Он вспомнил, как был наследником. Сколько времени ему тогда уделял отец! Долгие разговоры, занятия, совместные поездки… Будущего князя никогда не выпускают из-под контроля и охраняют круглые сутки.
— Я тебе не верю, — повторил Люций с нажимом — Хочешь сказать, отец отправил своего дражайшего наследничка одного, без сопровождения, учиться в школе господина Рикмора? Тебе самому-то не смешно?
Деймос пожал плечами.
— Ну почему же без сопровождения? Я приехал сюда несколькими часами раньше, с сопровождением и прочим, и прочим.
Люций отмахнулся от брата. Он слишком устал, пусть Деймос делает, что хочет, отец все равно не мог отпустить его от себя надолго, так что плевать. Главное — это больше никогда не впускать его в свое сердце.
Он осторожно уложил на стол трость, цилиндр, дорожный плащ и как был, в одеже, бухнулся на кровать. От старого матраса тут же поднялось облачко пыли. Люция передернуло.
— Как отец на это пошел? — совершено спокойно спросил он.
Деймос ответил не сразу. Казалось, он обдумывал ответ, что с ним случалось редко.
— Я ему сказал: либо отпускаешь меня, либо, когда взойду на престол, сразу легализую проституцию.
Люций присвистнул.
— Круто ты с ним!
Вся эта ситуация — бред. Что-то здесь не сходилось. Даже если Деймос приехал всего на пару дней или часов, это было абсолютно несвойственно отцу. Подождем и поглядим…
— Кстати, Деймос, не удался твой план, — усмехнулся он.
Деймос задумался (уже дважды, Люция это пугало) и переспросил: