Страница 1 из 12
Юрий Лоншаков
Многослойная Реальность. Часть 1. Полигон
Глава I
Кое‒что ещё
…..
Несмотря на ранний час в баре было довольно людно. Обычно наполняющая его публика, состояла из студенческой братии, которая стекалась сюда из рядом расположенного студенческого городка, в котором напрочь отсутствовали такого рода развлекательные заведения. Дело в том, что в те прогрессивные времена фактически построенного социализма, когда закладывался студенческий городок, страна жила под лозунгом, определявшим морально-нравственные устои современного общества и звучавшим так – «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи». Партия же никак не могла даже себе представить, что бы советские студенты могли заниматься, чем-то ещё, кроме учёбы, тем более находить время на подобное прожигание жизненных ресурсов, столь необходимых для построения светлого коммунистического будущего. После того, как, увы, по определённым причинам продвижение к счастливому коммунистическому будущему пришлось законсервировать на неопределённое время, распоряжение жизненными ресурсами стало в какой-то степени более свободным даже для студентов. Однако на плотно застроенной территории студгородка, после всех последовавших за консервацией переделов имущества, так и не нашлось места для строительства и организации каких-либо мест отдыха и развлечений. Поэтому студенческий люд, а это, кстати, в основном были будущие медики, которым в силу их врождённой конституции, просто было необходима подобного рода разрядка, протоптал в это единственное по близости заведение довольно широкую и не зарастающую никакими моральными преградами тропу. Хозяевами этого злачного места была семейная пара медицинских работников состоявшей из мужа – Петра, патологоанатома и его супруги Анны, судмедэксперта. Поэтому и напитки здесь подавали не совсем традиционные и некоторые из них имели не только оригинальное название, но и действовали весьма специфично. Особой популярностью из них пользовался напиток, прозванный в народной среде «Патомимический». Все вопросы по поводу его названия отпадали после наблюдения со стороны за смельчаками его принимавшими. Дело в том, что рефлекторное сокращение мышц лица, впервые его употребившего наводило своей гримасой некоторую оторопь на очевидцев. Тех, кто это видел впервые, конечно ужасались, ну а те, кто принимал его уже не раз, сочувственно ухмылялись, вспоминая, свой первый опыт знакомства с ним. Однако люди здесь собирались крепкие и уже немало повидавшие весьма нелицеприятных откровений, наполняющих жизнь медработника с первых дней учёбы в мединституте. Поэтому подобные нюансы, посетителей бара в большей степени веселили, чем останавливали от его потребления. К тому же напиток этот несмотря на то, что отпускался по довольно доступной цене, был весьма эффективен в снятии стресса и говорят, даже помогал некоторым выбраться из затяжных депрессивных состояний. Официально в меню он отсутствовал, так, как одним из основных ингредиентов, его составляющих был чистый медицинский спирт. Заказывали его, как правило, завсегдатаи в случаях связанных с перенесением серьёзных потрясений, провалами на экзаменах, неудачами с пациентами и т.д. Понятно, что он был весьма востребован в периоды завершения экзаменационных сессий, а также у интернов и ординаторов, особенно у тех, кто практиковался в реаниматологии и хирургии. Другой фирменный вариант, то же отсутствующий в официальном меню, был более мягким и имел противоположную направленность. В народе его вполне заслужено окрестили «Спасатель» и для большинства частых посетителей он был буквально эликсиром здоровья, если, конечно, принимался в определённых количествах, так, как древняя научная мудрость гласит, что любое лекарство, принимаемое в избытке, превращается в яд. Состав же его держался в тайне, но по слухам изготавливался лично хозяйкой, из чистейших ингредиентов природного происхождения, собираемых ей лично в отдалённых уголках сибирской тайги. Предназначался же он тем, кто испытывал, какие-то начальные недомогания со здоровьем, чаще всего это были предвестники простудного заболевания или какие-то неполадки с пищеварением. Поговаривали так же, что лечебные свойства этому напитку придают на самом деле другие ингредиенты, которые Анна то же готовит сама. Этими ингредиентами являются отнюдь не собираемые ей в лесу травки, а вытяжки из желёз внутренней секреции тех несчастных, которые проходят через руки его супруга. Конечно, это всё были чистейшей воды вымыслы изрядно подвыпившей студенческой братии, но, как я уже убеждался не раз, дыма без огня не бывает. Но, какие бы слухи вокруг алкогольного творчества хозяев этого заведения не ходили, напиток этот был действительно целебным и проверенным на своём здоровье не одним поколением студентов, регулярно посещавшим этот «бар – амбулаторию», как сами студенты его называли. Кстати, сами хозяева, очевидно отдавая дань студенческой мудрости, не так давно поменяли старое, доставшееся им от прежних хозяев название, на новое. Событие это происходило, под дружное одобрение завсегдатаев заведения и над его центральным входом была водружена новая вывеска с названием, по их мнению, отражающим основные цели и задачи его деятельности – «Бар Амбу». Конечно, как правило, впервые попадавшие сюда, после второй мензурки забористого напитка задавались вопросом, чьё это имя красуется в названии этого популярного заведения, на что ветераны хитро улыбались и подливали любопытствующему ещё снадобья, уверяя при этом, что на утро они и сами догадаются. Поэтому и с утра в баре было всегда людно, очевидно народ возвращался сюда за разъяснениями.
Вот и сегодня не смотря на прохладный осенний день, накрывший город промозглым туманом, в баре царило бодрое оживление, очевидно связанное с принятием в профилактических целях целебных напитков. Однако, что-то всё же не вписывалось в привычную картину начала обычного тусовочного, воскресного дня.
Я, как всегда, расположился на своём излюбленном месте в отдалённом углу бара. Небольшой, рассчитанный фактически на одного столик, расположенный у самой стены, позволял сидя за ним наблюдать практически за всеми его посетителями, оставаясь при этом почти незаметным. Обычно, я появлялся здесь по вечерам, по завершению своего врачебного приёма, но сегодня после непростого ночного дежурства в стационаре, я решил, заглянуть сюда днём, так как просто не было сил добираться до дома, до которого надо было ехать на городском транспорте с несколькими пересадками. На моё столь раннее появление, никто из присутствующих не обратил особого внимания, а у меня не было особого желания разглядывать собравшихся здесь студентов и особенно с кем-то здороваться, обмениваясь при этом из вежливости традиционными ничего не значащими фразами. Поэтому тихо войдя, я постарался незаметно пробраться на своё любимое местечко, почти бесшумно проскользнув мимо жизнерадостной компании уже изрядно принявших местного эликсира студенческой компании.
Усевшись за стол, я наконец-таки смог немного расслабится и подозвал к себе молоденькую, недавно устроившуюся в это заведению официантку, которая просила называть её Вика. Своего настоящего имени она, похоже, стеснялась, предпочитая его не вспоминать. Действительно, имя, данное ей родителями при её рождении, не очень-то подходило для её настоящего занятия. По паспорту она была Ефросиньей и даже сокращённое Фрося не особо, что-то меняло. Поскольку те самые элементы, её весьма симпатичной женской фигуры, которые в первую очередь притягивают взгляд мужчин, были весьма выразительны и неизбежно притягивали даже очень придирчивый и избалованный мужской глаз. В среде таких завсегдатаев, какими постоянно был наполнен бар, не было романтичных поэтов, которые могли в прекрасных стихах отдать должное её броской женской красоте, и её имя просто, быстро бы обыграли, подогнав к нему, какое-нибудь увесистое окончание и Фрося могла бы запросто превратиться в какое-нибудь не очень благозвучное погоняло. Для такой юной и весьма привлекательной особы подобные игры с её не обычным, но всё же доставшейся ей от любимых родителей именем, отравляло бы всё её существование и заставило бы наверняка уволиться. Предвидя подобный вполне реальный печальный исход, хозяйка бара и посоветовала Фросе, во время её устройства на работу, взять псевдоним.