Страница 5 из 6
– Вы как будто на свидание собираетесь, – послышался от двери мелодичный голос.
Капитан обернулся. В дверях стояла Ника.
– У тебя дел нет?
Золотая птица пожала плечами. Облаченная в платье служанки, она выглядела еще младше, чем ей было на самом деле.
– Могу перебрать крупу, – подмигнула она.
Капитан хмыкнул. Когда он давал этой Твари убежище в своем доме, он и не думал, что у нее будет получаться его развеселить. При том, что девчонке было пятнадцать.
– Я не заставляю тебя работать, – напомнил он.
Ника оглядела его с головы до ног. А потом подошла к нему вплотную и взялась за галстук.
– Почему черный? Кто-то из ваших знакомых умер? – поправляя его, спросила она.
Капитан не стал отвечать. Это было очевидно.
– Вы волнуетесь, – закончив с галстуком, золотая птица сделала шаг назад и прищурилась. – Мне кажется, что смерть вашего знакомого с этим не связана.
– Я тебя взял не для того, чтобы вести с тобой откровенные разговоры, – буркнул Капитан, снова поворачиваясь к зеркалу. Галстук лежал ровно. Но шрам никуда не делся. Да и глаз не вернулся.
Ника немного потопталась на месте. А потом ее взгляд упал на костюм, который был на Капитане утром.
– Давайте, я хоть вашу одежду почищу, – предложила она и схватила пиджак.
– Не тронь.
– Почему? – ее рука дрогнула.
– Потому что. Иди отсюда. Если нет дел, возьми книгу и иди отдыхать.
– Вы меня служанкой сюда взяли, – угрюмо буркнула золотая птица.
– Я взял тебя только потому, что тебе нельзя появляться в городе, – напомнил он. – Как только про тебя забудут, я тебя отпущу.
– Это… – голос Ники внезапно стал хриплым. – Что это?
Обернувшись, он с ужасом обнаружил, что проклятая записка от шантажиста, очевидно, выпала из кармана.
И золотая птица ее только что прочитала.
Долго сдерживаемая ярость подняла голову, и Капитан почувствовал, что единственный глаз заволакивает кровавой пеленой. Он сделал глубокий вздох, стараясь, хоть как-то успокоиться.
И не убить Тварь.
Он шагнул к ней, схватил за запястье и сильно сжал.
– Больно! – пискнула Ника, разжимая пальцы. Записка спланировала обратно на пол. – Отпустите! Пожалуйста!
– Когда я, спасая тебе жизнь, взял тебя в свой дом, я огласил несколько правил, ты их помнишь? –немного ослабив хватку, спросил Капитан. Его голос звенел от бешенства.
Главное, не убить.
Не убить.
– Да! – Ника быстро закивала. – Простите, пожалуйста, я больше не буду… я же не лазила по вашим вещам, она лежала на полу! Это правда? В Термитнике снова пропадают дети?
Чувствуя, как от бешенства у него сдавливает горло, Капитан разжал руку и сделал шаг назад. Девчонка не виновата. Она просто подняла с пола мятую бумажку.
– Убирайся… – прохрипел он.
– Но…
– Я сказал, убирайся! – взревел Капитан.
Ника замерла. А потом заговорила.
Он не помнил, о чем. Помнил только, что его мышцы начали расслабляться, горло перестал сдавливать спазм, а ярость утихла.
Замолчала.
Уснула.
Он обнаружил себя, сидящим на кровати, а перед ним виновато переминалась с ноги на ногу золотая птица.
– Одним из правил было то, что ты не будешь для меня петь, – чувствуя полную апатию, буркнул Капитан.
– Простите… я испугалась. Вы иногда бываете… страшным.
– Только иногда? – усмехнулся Капитан.
Ника неловко улыбнулась. А потом наклонилась и подняла злосчастную записку.
– Кто ее написал? – спросила она.
– Не знаю.
– Это связано… тот, кто ее написал, имеет отношение к убийству моих друзей и учителя?
– Я не знаю…
– Вы врете!
Капитан вздохнул и посмотрел на девушку.
– Что ты знаешь о похищениях? – спросил он.
Ника поджала губы.
– Достаточно.
Капитан прищурился. Мысли после воздействия золотой птицы текли немного вяло, но зато он действительно успокоился.
Успокоили.
– Тогда иди на кухню и свари кофе, – приказал он. – А я отправлю посыльного к Кире, чтобы она выдвигалась без меня.
– Так это с ней у вас свидание? – спросила Ника.
– У нас с ней задание, – усмехнулся Капитан.
Может, это и к лучшему. Сидеть рядом с Кирой в бричке было бы приятно и одновременно неловко.
Он может сколько угодно поправлять галстук. Перестать быть изуродованным воякой он все равно не сможет.
Но мысль о свидании не давала покоя. А ведь надо устроить что-то подобное. За ним следят. За Кирой наверняка тоже. Если они не будут поддерживать легенду, верхушка города, которой уж очень не понравились действия Капитана в деле Йеша Горса, может догадаться, что Кира – всего лишь прикрытие.
Уже отдавая посыльному записку для Киры, он подумал, что, возможно, так будет лучше. Тогда от нее отстанут, и он перестанет бояться за ее жизнь.
Если отстанут.
А если нет?
Мэри
Руки дрожат, и на то, чтобы повесить чистое полотно, у нее уходит больше времени, чем обычно.
Впрочем, она никуда не торопится. Закат окатил ее своим огнем и погас, но зрение все еще с ней. И есть надежда, что она встретит завтрашний рассвет.
Что делать с ярмаркой, она не представляет. А что если зрение покинет ее с утра? Или в тот момент, когда она разложит картины?
Но просить кого-нибудь из Теней помочь, Мэри почему-то постеснялась. Привыкла справляться сама. Но ведь скоро не сможет!
Мэри зажигает все свечи, которые находит в доме, и расставляет их вдоль стен. И смотрит. И смотрит.
И смотрит. Пока может.
Это дело началось неправильно. Вполне возможно, что Кира сегодня не придет. Капитан заставил ее идти вместе с ним, а что если?..
Мэри немного расслабляется, когда слышит шаги. Кира идет медленнее, чем обычно. И как-то неровно. Хромает?
От нее пахнет недорогими духами, ароматным мылом и неуверенностью. Последнее для нее нетипично.
Но сегодня все неправильно. Даже настроение Киры.
– Ух ты, как светло! – восклицает Кира, когда Мэри открывает дверь. – Зачем столько свечей? Мне хватит и половины из них!
– Мне не хватит, – тихо отвечает Мэри, надеясь, что Кира поймет все без объяснений.
И та понимает.
Их маленький ритуал начинается.
В этот раз вино кажется Мэри слишком сухим. Слишком горьким. Она не любит сладкое, но сегодня ей хочется чего-то помягче. Но другого нет.
Она раздевается и встает посреди комнаты. Кира подходит к ней сзади, и ласково проводит по волосам.
– Хм. Пожалуй, сегодня я начну с того, что помою их. И немного подстрижемся, хорошо? Иначе ты скоро станешь разноцветной. Это будет красиво, но… Капитану не понравится.
Последние слова она произносит сквозь зубы, и Мэри слышит раздражение и горечь.
Что произошло?
Она спросит потом. Пока что ей лучше не говорить.
Кира ведет ее в маленькую ванную комнатку, включает воду и заставляет Мэри залезть в ванную.
Намыливает ей волосы чем-то пахнущим ромашкой и крапивой, легко массажирует голову. Мэри чувствует, как ее страх уходит.
Мышцы расслабляются.
– Скажи, когда я ослепну, ты будешь ко мне приходить? – спрашивает Мэри, когда Кира помогает ей вылезти из ванны и оборачивает ее тело пушистым полотенцем.
– Конечно, – тихо отвечает Кира и подводит Мэри к креслу. Вручает ей бокал вина и ведет по мокрым волосам деревянным гребнем. – Ничего не изменится, Мэри. Я обещаю, что все будет хорошо.
Эти слова заставляют Мэри расслабиться окончательно. Она верит Кире. Она закрывает глаза, наслаждаясь тем, что не одна. Хочется спать.
И сегодня она не боится заснуть.
– Как все прошло? – спрашивает Мэри, когда Кира начинает щелкать ножницами, ровняя кончики.
Кира фыркает, и от нее исходит волна горькой обиды.
– Никак. Пришли, принесли соболезнования. Капитан говорил, я молчала. Ничего интересного.
Кира обманывает. Капитан чем-то обидел ее. Заставил почувствовать себя неуверенно. Почему?