Страница 2 из 6
Что? Ткань? Или кровь?
Нужен кто-то, кто ей об этом скажет.
Тот, кто видит.
И Мэри чувствует, что скоро ей помогут.
Они оба всегда излучают жизнь. Для них существование в этом мире – радость. И они заражают этой радостью других.
Мэри улыбается, слушая их шаги по лестнице и привычную перепалку на совершенно дикие темы. Они поддерживают друг в друге эту жизнь. Они – как одно целое. Но между ними нет чувственности. Дополняя друг друга, они не пересекают грань крепкой дружбы.
В это не верят.
Это странно в свете их внешности и отношений.
Но это так.
Мэри подходит к двери и открывает ее. Она ждет их на пороге, осознавая, что жаждет окунуться в их жизнелюбие. Согреться им.
Обычно она не скучает по Призрачным Теням. Это – прерогатива Томаса.
Дело о съеденном крысами руководителе оркестра закончилось полторы недели назад. Томас точно уже скучает. А вот Мэри…
Они приближаются, и Мэри чувствует другие запахи. Досады, кремовых пирожных и свежих яблок.
– Да у тебя все слипнется, если ты их все съешь!
– Не все. А только задница. И то ненадолго.
– Помогать тебе не буду!
– Помогать делать что? Разлеплять задницу?
– Пожирать это сладкое нечто! О, привет Мэри! Джек был уверен, что ты выйдешь нас встречать!
Мэри улыбается. Перепалки Киры и Джека – это нечто постоянное. То, на чем стоит этот мир. Почему-то рисующая уверена, что если эти двое перестанут спорить, где-то рухнет один из столпов мироздания.
– Небеса… надо было раньше прийти… Ты хоть…
– Я вас вижу, – улыбается Мэри. – Пока – вижу.
– Что-то незаметно, – в голосе Киры слышится тревога. – Твои глаза…
– Они слепые, – добавляет Джек.
Она их видит. Силуэты. Джек в чем-то ярко-зеленом, а Кира явно в откровенном платье. Блеск пистолета на ее поясе тоже можно увидеть.
Она их видит. Тенями.
Но они и есть Тени.
Призрачные Тени Рурка, охраняющие покой жителей этого черного города.
– Проходите, – Мэри сторонится, чтобы пропустить напарников в свое жилище.
У нее всегда грязно, ведь она не в силах разглядеть эту грязь.
Но они привыкли.
Кира и Джек заходят и замирают, глядя на ее новую картину. В комнате разливается запах страха.
Они боятся? Чего?
Внезапно ее глаза снова окунаются во тьму. Второй раз за утро.
Чей это ужас? Друзей или ее?
Мэри часто моргает, и остатки зрения возвращаются к ней. Она снова видит силуэты.
– Я… я не могу разглядеть, что нарисовала, – неловко говорит она, хотя и так ясно, что эту картину на ярмарку лучше не нести.
Попадет ли она на эту ярмарку? Сможет ли что-нибудь продать? Как она будет продавать, если ничего не видит?
– Это… очень красиво, – выдавливает Кира.
– И жутковато. Чьи это глаза? – спрашивает Джек.
– Глаза? – переспрашивает Мэри.
– Да, – в голосе Джека становится все больше ужаса. – Ты нарисовала меня. И я держу в руках… глаза. А у меня за спиной… это, что, кишки?
Теперь Мэри тоже страшно.
– Это не ты, – говорит Кира. – Не совсем ты. Видишь? У тебя глаза желтые. Мэри нарисовала тебя Тварью.
Джек глубоко вздыхает и поворачивается к Мэри.
– Мы принесли пирожные и яблоки, – сдавленным голосом говорит он. – Сегодня утром убили того, кто контролировал деятельность Призрачных Теней. Поэтому мы здесь на свой страх и риск. Официально мы пришли к тебе, как к старой подруге. И знаешь… кажется, ты уже нарисовала что-то связанное с этим делом.
– Шейку глаза не выкалывали. Они на месте. И я не знала, что ты имеешь к этому отношение.
– Ты же сама сказала, что это не я!
– Ну… не совсем ты.
– О чем ты думала, когда рисовала? – спрашивает Джек.
– О море…
– Я прав. Шейка нашли на причале.
– И это явно Твари, – добавляет Кира. – Мы уже сталкивались с такими. Судя по всему, кто-то провел ритуал плодородия стервятников. А что у нас любят поедать стервятники в первую очередь?
– Но почему я? – восклицает Джек. – Я глаза на завтрак не ем!
Кира вздыхает.
– Я не знаю, – отвечает она. – Мэри? Сваришь еще кофе? Джек обещал съесть все купленные пирожные. А пока он будет это делать, мы с тобой подумаем, чем же тебе так насолил мой напарник, что ты нарисовала его Тварью.
Томас
Он давно готов к завтрашнему дню. На эту ярмарку у него большие планы, и он не собирается ничего упускать.
Костюм. Шляпа. Начищенные до блеска туфли. Неприметный серый плащ.
Он собирается неплохо поживиться, и ему нужно слиться с толпой. Завтра в Горшечном Квартале будет много зажиточных горожан из Спирали. Им-то и предстоит расстаться со своими кошельками. А тем, кто поглупее – и с драгоценностями.
Томас любит красть картины. Но в этом деле ему не везет. Зато карманник из него вышел неплохой.
А еще на ярмарке он хочет найти подарки для Теней. Ведь однажды они снова соберутся.
Эту ночь он спал на удивление спокойно, несмотря на то, что вчера вечером возле его дома кто-то истошно кричал.
Звал.
Просил о помощи.
В Термитнике это не редкость, а всем помочь невозможно.
Каждый раз, когда ему хочется выйти и помочь, Томас напоминает себе, что он – всего лишь неудачливый вор, и он и так многое делает для того, чтобы жители этого города спали спокойнее. Он – один из Теней.
Сегодня он выспался до кончиков ногтей. И он готов к завтрашнему дню.
Позавтракав немного заветренной, но все еще пригодной для еды свиной печенью, Томас решает разобрать полотна Мэри, что она приносит, когда Призрачные Тени начинают работать.
Возможно, стоит сходить к рисующей. Она завтра тоже будет на ярмарке, вероятно, она сможет что-то продать.
Ее последняя картина – роскошный вечер знати, чей блеск подернут болотной ряской, внушает сомнения. Эту, наверное, продать не получится.
Он может оставить ее себе.
Он хорошенько расправляет полотно и придавливает его старыми книгами, найденными в углу. Это детективы, которые читает Джек.
Читает – и время от времени забывает у Томаса.
Прошлое дело оставило привкус горечи. Такой же, какой остается у Томаса, когда он слышит, как в темных закоулках Термитника кто-то кричит о помощи.
Но он не герой. Он – вор. Он – Тварь.
Шакал.
Он не может спасти всех.
И прошлое дело показало это с самой очевидной стороны. Слепнущая Мэри боится, что когда ее недуг победит, она станет бесполезной, но в прошлом деле бесполезным оказался именно Томас. Он не смог бороться. Не смог совладать с чарами золотой птицы.
Все прошло мимо него.
Красивые хрустальные люстры, бокалы, наполненные искрящейся жидкостью, закуски и позолоченная посуда. Люди в шикарных одеждах. Томас разглядывает картину Мэри, и ему кажется, что среди толпы безликих "сливок общества" он видит Киру и Капитана.
Нет. Их там нет.
Это всего лишь иллюзия.
Ему мерещится запах Киры. Ее чувственность и любовь к жизни. Тепло души и бесконечная доброта.
А еще он чувствует запах яблок, кремовых пирожных, страха и настороженной тревоги.
Он понимает, что это ему не кажется, только когда раздается стук в дверь.
На пороге он обнаруживает Киру, Джека и Мэри.
Рисующая держит в руках свернутое в рулон полотно.
Все это напоминает очередное дело. Но дела нет. Потому что Капитан заранее уведомляет Томаса о том, что Призрачные Тени начинают свою работу. Он дает ему время подготовиться.
Мэри всегда приходит первой. Одна.
Что происходит?
– Привет, Томас! – весело говорит Джек, хотя Томас слышит в его голосе отголоски фальши. Это от него исходит тревога.
Мэри кивает ему, и хорошо видно, что скоро все случится. Она часто моргает, пытаясь сфокусировать взгляд, но он все равно остается рассеянным.
Ее глаза теряют цвет. Скоро они превратятся в бельма.
Кира улыбается. Она тоже слегка встревожена, но ее улыбка искренна.