Страница 169 из 171
Да и не знаю я её ни черта, и вообще… к чёрту, решительно махнул рукой я, взбираясь на Индрика.
— Всё хорошо, хозяин? — поинтересовался Акул.
— Всё хорошо, Индрик, — отмыслил я. — Скоро поохотимся.
— Это хорошо, хозяин, — довольно заключил Индрик.
И начал я с девчонками пробежку по лавкам. Диковины, семена некоторые — леший знает, приживаются у нас или нет, но попробовать не помешает. Даже новую баньку прикупил — пусть будет, а то во флигельке уже только со стенами выносить или резать, что на долгожительстве скажется не самым лучшим образом.
В общем, собрался даже в два дня — не так много взял, хотя второго бегуна прикупить пришлось. Девчонки мои… а вот шут знает: в столице им нравилось, но недовольство обратным путём не проявляли. Оле, да и, похоже, Любе уже “со Стригором Стрижичем” хорошо было. А в Логе я от них надолго не отлучусь.
В общем, уже готов был я, собрали лари, бегуны в конюшне загружённые ждали.
И вот, в ночи глухой, за полчаса перед рассветом, стук в дверь. Вот опять фигня какая, пробурчал я под себя, спускаясь.
— Ну шо, опять? — традиционно поприветствовал я уже знакомого паренька-курьера.
— Блага вам, Стригор Стрижич. Послание вам имею от Опричного Приказа и пакет. Извольте принять.
— Могу и принять, — принял я пакеты, сделал пареньку ручкой, да и бухнулся, похоже, в последний раз, в кресло-мешок.
И стал разглядывать, что мне Тенетница мне послала:
А в пакете была костяная пластина, меня немало… даже не знаю, и повеселившая, заставившая задуматься и вообще.
Вот охренеть теперь. “Всё сделанное предъявителем сего сделано по слову моему и во благо Беловодья”. Ну не совсем, конечно, имя есть… Но, с учётом “Болотной Пущи” — я могу в том же Ростоке устроить… да что мне возжелается.
С другой стороны, с учётом того, что я “Владыка Воздушный”, то я это, ну, с точки зрения Империи, и так, и так устроить могу. Просто тут мне бумажку дали, которая костяная пластинка, чтобы, если творить начну — людишки имперские мне под руки могучие не лезли.
Но вообще — забавно. Приберу и в рамочку у себя вставлю, с улыбкой решил я.
А на рассвете направились мы караваном в Небесную Конюшню. И через седмицу — уже ехали из Ростока к родимому Логу.
— Вернулся, Гор, — выдал явно возмужавший Зар, хлопая по спине.
— Вернулся, вернулся. Племянник? — обратил я внимание на ковылявшего ко мне карапуза.
— Он самый, Гор.
— Ну и молодец, Зар, — треснул я братца по плечу. — Пойдём, расскажешь, что у нас в Логе творится. И у меня разговор есть.
А в Логе выходило всё вполне сносно. Пейзане пейзанствуют, причём плодятся, как сволочи. Тут и “обмен с Погибычами”, да и братец, невзирая на женатость, похоже, уд не особо покладал. Ну да нравится — пусть его. Не помешает.
А Погимудра уже с двумя спиногрызами была, что на бодрость Зара в плане половом тонко намекает. Девчонка, Стрислава, в компанию Стрисилу.
Ну да ладно, с демографией неплохо, но вопрос не в том. И начали мы труды по созданию ополчения, точнее — продолжили. И электроразрядники, почти на все оставшиеся деньги прикупленные, и гранаты новые. И девчонки с ребятнёй, три раза в седмицу в поместье приводимой, возиться в плане обучения стали.
Причём Мудра к ним вскоре присоединилась — видно, скучала девка, невзирая ни на что.
В общем, три месяца мы пахали, налаживая механизмы “переформатирования и подготовки”. Зар вполне проникся, да и “клан Стрижичей”, как идею, не сказать, чтобы прям загорелся, но принял. Очень уж у нас странно выходило, непонятно, а в этом формате — всё ясно, все на своих местах.
Тем временем, в Ростоке и вправду затеяли строительство людишки имперские. И конюшня небесная заложилась, и ещё какие-то стройки. Но это мы от Мила и Погибыча старшего да младшего слышали. Ни я, ни Зар из Лога не отлучались — не до того.
И служанок своих вниманием я не обделял, даже в ущерб занятиям с эфиром — успею, если подумать, а Олу с Любой обижать не хочется.
В общем, через три месяца у нас система более или менее наладилась. Я от управления отошёл, занявшись монстробоем по нужде, да и эфирными занятиями. Ну и с Заром заниматься начал, с педагогизмом страшным и необоримым. И чтоб самому “не заржаветь”, да и братцу на пользу.
И через полгода от возвращения принесли мои усилия должный, тёмный и ледяной плод. Тело лежало во сне-коме, но живое и вполне вселябельное. Ну а просторы Лога рассекал радостный и научно-исследовательский Карачун. Оглашал окрестности воплями и вообще радовался всячески.
Правда, выходило у меня в плане “всемогущества” не очень. Жуткое КПД перехода эфира из эфирного в материальный план осталось, более того, была… Ну, видимо, “защита Мира”. Если я слишком “наглел”, в плане эфирной манифестации, то меня просто выкидывало в эфир. Ощущения пинка жопа даймоническая не чуяла, но морально оно… ну так, хорошо чувствовалось. В плане: “не буянь!”
Впрочем, я не для “выморозить всё до горизонта и во тьму погрузить!” старался. Сил в Беловодье мне, прямо скажем, стрижичьих более чем хватает.
И направился я, на следующий день, после “стабильного выхода из тела” в Пущу. Тело моё Ола с Любой охраняли. Ну как, я сказал, что на пути чародейские вступлю, но вернусь скоро. Так сели и сторожили. Оно, может быть, и к лучшему, что так.
В общем, рванул Отмороженный Карачун в Пущу, с завываниями, бугогашеньками, ну и не слишком сильными кинетически, но ощутимыми пинками всякому тварью. И непременно леденящими душу, да.
И долетел, посмотрел, сплюнул кристаллом тёмного льда и вернулся.
Есть геномомешалка, только ни черта в ней нет. Ни программ, ни интерфейса. Подключение симбиотическое, куча, миллионы, а то и миллиарды генетических образцов, ну и подобие разума. Довольно тупенькое, уж Индрик поумнее — точно.