Коллоидный Мир

Парень, продолжая шмыгать носом — как я понимаю, чистая физиология, в ответ на болевую реакцию, улыбнувшись, кивнул и утопал.

А мне оставалась девица, Ярышна. И смотрела на мою симпатичную персону эта девица ОЧЕНЬ недобро. Что, в принципе, понятно — Стрижичи архипелажные, в целом — набигали по широкому куску побережья. С теми же Семарглычами, например, тоже резались с заслуживающим лучшего применения энтузиазизмом.

Но Ярычи в плане “Стрижичами обиженные” занимали почётное первое место. Например, Индрики в Империи были только у Ярычей, настолько люто резались ребятки с родичами. Даже на Архипелаг несколько раз наносили “ответный визит вежливости”. Люто огребли, но отступили, а не полегли нахрен, что показатель.

И вот пырится на меня эта девица своими янтарными глазищами, как будто собирается дырку прожечь. Вообще — может. Не лучи, а “солнечный эфир”, этакое эфирное извращение именно с лучами солнца. Чертовски мощное, но днём, как понятно.

Как я понимаю, резня с родичами у ребяток происходит по принципу: Стрижичи набигают в ночи глухой, Ярычи вяло отбиваются. Потом начинается утро, ну и набигающим наступает звиздец. Если не свалили в море, конечно.

Но в данном, конкретном случае — злобное зырканье Ярышны несколько напрягает, вне зависимости от обоснованности.

— Можете использовать в этом бою чародейскую силу, Стрислав, — аж расщедрился на дозволение Веледум, показав, что он всё же препод.

И неплохой, прямо скажем, признал я. Засранец, правда, заносчивый, но это терпимый недостаток. Учил он, невзирая ни на что, неплохо, судя по мной услышанному. И “руку на пульсе держит”.

— Но не подвергайте жизнь наставляемой опасности! — дополнил он.

И не собирался, блин, красноречиво промолчал я. И стал поджидать Ярышну.

Девица подошла, всё так же буркалами меня сверля. И закрутила кладенец — грамотно и правильно, как в лучших домах.

То есть, расслабленно стояла, тогда как кладенец бешено метался в передней полусфере, неритмично притом. Учитывая показанную мной скорость — девица разумно не собиралась в ней со мной соревноваться.

И, не отводя ненавидящего взгляда, начала эманировать эфиром. Ну а я закономерно заинтересовался, что за гадость мне Ярышна готовит.

Вошёл в медитацию, запустил Архив, проверил. Поёжился и аж вслух, хотя и в эфире, выдал веский диагноз:

— Совсем ёбнулась девка!

Дело было вот в чём — эта гневливая дурында использовала силу Ярилы. Лучи солнца, куда деваться, как ей и положено, эфиром завязываемые в антинаучное надругательство.

То есть, на текущий момент, над нами формировалась… ну скажем так, аккумулятор солнечных лучей. Фотоны от светила напитывались эфиром и замирали “в готовности”. Вообще — для магии это надругательство нормально, эфир как раз и не давал остановленным фотонам перестать быть, давая им массу покоя.

Ну и для Ярычей подобное в целом нормально. Просто дурында… ну прочих с-с-студентов не заденет, разве что опалит чуток. А вот в фокусе разряда этой манифестации — мегаканделы, а то и гигаканделы. Запредельная температура и прочая веселуха. Безусловно, не лазер — но с теми мощностями, что собирается обрушить на квадратный метр песочка со мной поверх — нахрен не надо когерировать этот поток. И так прожарка гарантирована.

И ладно бы мне — дуре-то тоже звиздец неминучий, несколько тысяч градусов и лужа расплавленного песочка гарантирована, а она в паре метров. Так что в данном случае — ёбнулась девка, по другому не скажешь. Видимо, Стрижичи близких изрядно проредили или что-то такое.

Ну да ладно, а что мне с этой гастеллой женского полу делать-то? Кстати, Велесыч доспехом на девке дёрнулся, но делать ничего не стал. Разумно и то, и то: явно хотел манифестацию прервать, девку вырубив. И не стал, потому что не поможет — девчонка эфирный орган выжимала, и манифестация уже работала.

Тут, скорее укрепить и защитить… но с последним Велесыч возиться не стал, очевидно, представляя мне самому с гастеллихой разбираться.

Ну, делать тут нечего, надо вытаскивать себя. И дуру эту тоже: тут вопрос даже не её отношения — видно, что отбита на всё межушие. А вот показать охренительное блааародство “Имперских Стрижичей” студиозам не помешает. Ну полегче, может, будет Родичам не архипелажным, не лишнее.

Ну и жалко её, если совсем уж честно: молодая девка, такой жить и жить.

Так что прикинул я сроки, время, прочность позвоночника, ну и окутавшись плоскостями воздуха, рванул по дуге к дурынде. Сместился за спину, ухватил за конец стрекала защищённой воздухом рукой, захватил стрекальной петлёй шею гастеллихи и, до боли в мышцах, оттолкнулся, тягая нашу конструкцию от запустившейся манифестации.

Девка ещё в полёте задёргалась и сомлела — позвонки выдержали, как гаррота стрекало вышло не слишком эффективное, но чисто болевой шок. Ну а что, определённый педагогический звиздюль нужен, а стрекалом по горлышку — самое то.

Манифестация, тем временем, успешно завершилась: особого “луча” не было, так, довольно бледный поток. Правда по песочку отжёг он душевно, тот натурально закипел, светясь белым светом.

И от этого ещё прикрывать, блин, посетовал я, прикрывая нашу двоицу от настигающего жара.

Веледум в секунду возвёл песчаные стены, прикрывающие прочих студентиков. Ну а я сбросил слабо трепыхающуюся девицу на песочек, ну и принялся проводить оценку нанесённого моей ценной персоне ущерба.

Выходило, что не особо я пострадал — так, пара лёгких ожогов предплечий, сами сойдут за считанные часы.

Бросил взгляд на Ярышну — красна девица, как она есть. Мордочка с ровным ожогом первой степени. Ну, заслужила, куда деваться.

Кстати, муляж биодоспеха из песочка явно выполнял функцию “колодок”, тогда как тренировочный кладенец рассыпался песком хрен знает когда.

— Яромила Ярышна, вы только что совершили посягательство на жизнь академического служащего! — высунув не менее красную, чем у Ярышны, морду лица, заорал Велесыч.

— Претензиев не имею, Веледум Велесович. Не справилась родовишна с силой родовой — бывает, — подал я голос вслух.

— Кхм, гррр… — натурально зарычал Велесыч. — Что ж, Яромила Ярышна, Стрислав Стрижич в вашем проступке покушения не усматривает, — на что я с улыбочкой бодро покивал. — Однако! — воздел перст он. — Нарушение правил Академии налицо! И наказание за него вы отбудете в полной мере!

Ошалевшая Ярышна, по-моему, толком его не воспринимала, валяясь на песочке. На меня смотрела, глазищи не отводя. Интересно смотрела, я аж залюбовался — ненависть и искреннее удивление. При учёте выразительности мимики беловодцев — очень занятно выходило.