Страница 2 из 3
Менее чем за два года Ильза удалилась от Солнца дальше, чем все известные планеты и все запущенные прежде космические зонды. Солнце теперь превратилось в обычную яркую звезду, и Ильзе не составляло труда поддерживать нужную температуру в своих морозильных камерах. Правда, на связь с Землей уходило уже шестнадцать часов. Потом она и вовсе прекратилась, и, как выяснилось позже, навсегда.
Ильза приступила к подготовке следующего этапа полета. Согласно плану ее создателей, она разделила свой электронный мозг на три равные части, теоретически способные довести дело до конца в одиночку, хотя для принятия важных решений Ильзе требовалось согласие как минимум двух из них. После разделения Ильза думала уже менее четко и быстро, чем при запуске, зато три части ее мозга непрерывно тестировали друг друга, борясь с главной опасностью - разрушительным воздействием времени.
Регулярным тестам не подвергалась лишь память иа кристалле, поскольку создатели Ильзы ошибочно сочли частые проверки большей опасностью, чем старение.
Снизившиеся мыслительные способности и постоянное самотестирование не мешали Ильзе подолгу созерцать пространство вокруг. Так проходили десятилетия и века.
Наконец наступило время коррекции курса. За предыдущее столетие Ильза основательно уточнила траекторию своего полета. Оказалось, импульс, данный ей во время прохождения перигелия, был настолько точен, что требовалось увеличить скорость всего на сто метров в секунду. Тем не менее без этой коррекции она миновала бы систему Центавра стороной. В строго рассчитанный миг Ильза включила зажигание одной из малых ракет, ио импульс получила на треть слабее ожидаемого. Для выхода на нужный курс ей пришлось еще дважды включать двигатели.
В следующие пятьдесят лет Ильза сотни раз досконально проверяла и перепроверяла свою электрику и даже дважды включала на тысячную долю секунды зажигание, выясняя, насколько прошедшие столетия повредили ее системы.
Изучая зависимость конечного результата от силы тяги, Ильза запросила из библиотеки на кристалле прикладные программы. Ответ заставил ее испытать нечто вроде шока: в ходе полета была забыта конечная задача. Оказывается, за прошедшие века магнитные поля в ее программной памяти на кристалле ослабли, редко используемые программы стерлись. Записи обрывались на частично сохранившихся программах биохимической разведки и приземления на поверхность планеты.
Ильза действовала без суеты. Единственное, что было ей подвластно - сохранить оставшиеся программы. Она переписала каждую в свою оперативную память, а затем обратно на кристалл. Если эту операцию повторять каждые семьдесят лет, может быть, удастся сохранить программную память от исчезновения. Во избежание ошибки она проделала эту работу каждым своим мозгом, а затем произвела сравнение файлов. Стремясь сохранить хотя бы баллистические и астрономические программы, она часто выдумывала и решала с их помощью прикладные задачи. В поисках позабытой основной цели Ильза исследовала собственное тело. Большинство отсеков в ее корпусе было заполнено субстанцией, охлажденной до температуры, которая лишь на несколько градусов превышала абсолютный нуль. Проведя химический анализ, Ильза пришла к заключению, что таинственное вещество в ее отсеках представляет собой относительно однородную смесь замороженной воды с различными органическими включениями. Эта информация была любопытна, но ни на шаг не приблизила Ильзу к разгадке собственного предназначения.
Полет продолжался. Промежуток времени между коррекцией курса и следующим ответственным пунктом в ее задании превышал длительностью все существование человеческой цивилизации на Земле.
Шли века. Все ярче разгорались две близко расположенные звезды - цель странствий Ильзы. Наконец, за тысячу лет до окончания полета настало время поиска планет в звездной системе Альфа Центавра. Ильза направила свой телескоп на более яркую звезду, названную ею Эйбл. Даже зоркому глазу Ильзы Эйбл представлялся не как диск, а скорее как дифракционная картина - окруженное светящимся кольцом круглое пятно света, во много раз превышающее реальные размеры диска. Слабое свечение планет, если таковые и имелись, меркло в этом ярком пятне. Пять лет Ильза изучала Эйбл и обнаружила наконец в дифракционной картине обнадеживающие аномалии, что допускало существование вблизи этой звезды планет.
Еще через четыреста лет наблюдений она пришла к заключению, что эти аномалии вызваны планетой, вращающейся вокруг Эйбла на таком же расстоянии, что и Земля от Солнца. Ильза назвала планету Эйбл-2.
* * *
Полет подходил к концу. До предполагаемой посадки на Эйбл-2 оставались десятилетия, затем годы и наконец дни. Ильза уже различила очертания континентов, уже определила подходящее для предполагаемой посадки место в зеленой облачной области планеты и изменила скорость полета на двести метров в секунду.
До окончательного решения осталось двенадцать часов. Ильза тщательно протестировала каждый из трех компонентов своего электронного мозга и объединила их. За прошедшие столетия примерно треть электронных приборов вышла из строя, и она лишилась довольно значительной части своего интеллекта. Как бы то ни было, после объединения электронного мозга она стала гораздо умнее, чем была во время межзвездного перелета. Ильза полностью сосредоточилась на решении текущих задач, поскольку за немногие часы и минуты прохождения мимо Эйбла-2 ей предстояло произвести больше анализов и принять больше решений, чем когда-либо прежде.
Теперь у Ильзы оставался час. Она вошла в пределы орбиты ближайшей луны Эйбла-2. Отсюда планета представляла собой бело-голубой полумесяц, размером около двух градусов в поперечнике. Посадочная площадка предположительно находилась на противоположной стороне планеты, но это не пугало Ильзу. Главным в эти последние минуты были биохимические исследования. Так, по крайней мере, значилось в программе, уцелевшей в ее памяти на кристалле. Она внимательно наблюдала за полумесяцем, разыскивая в разрывах облачного покрова зеленые пятна. Обнаружив в океане, размером с Тихий, большой остров, она приступила к комплексным анализам, необходимым для определения состава аминокислот. Каждые пять секунд она измеряла плотность атмосферы. Задачи оказались значительно сложнее, чем те, что ставились перед ней на околоземной орбите. Пять минут…