Сполохи

– Ладно, – Мист решительно ткнула Треллиона в плечо, он подался назад, потом без перехода напрягся, застывая, как камень, и вскинул на нее глаза.

– Ваэрле? Тут, в сердце рилантара?

– В сердце рилантара в Домене света, если точнее, – поправила его Мист, отступая на шаг. – Я спасла вашу дочь от другой вашей дочери, и мне нужна помощь, чтобы помочь Мейли-из-Сполохов.

– Мейли мертв, – коротко сказал Треллион. – Ему ничем не помочь.

Он обернулся ровно в тот момент, когда Тилайна с таким же шквалом эмоций, как с братом, кинулась ему на шею.

– Отец! – воскликнула она. – Дорогой отец! Я так рада видеть тебя!

– Где ты была, дитя? – серьезно спросил эльф, проводя рукой по ее волосам очень отеческим жестом. Какой бы взрослой она не была, было очевидно, что для рилантара она – малое, неразумное дитя. Впрочем, Мист ее тоже таковой считала, и даже про себя задавалась вопросом, не слишком ли Тилайна юна и наивна, чтобы быть полноправным жрецом Деи и жить самостоятельно. – Мы ждали тебя, мы искали тебя, я посылал охотников на поиски, но они вернулись ни с чем. Пришлось понадеяться, что ты где-то в пути, что ты дойдешь до дома, и начать исход.

– Эльмистра призвала меня в рилантар письмом, но встретила у метки, которая зовется Пустой могилой, и захватила меня в колдовской плен. Мирт – вот она – освободила меня совсем недавно. Мирт говорит, что с тех пор прошло триста лет.

– Триста лет? – выгнул бровь Треллион.

– Давайте не объяснять два раза, – поморщилась Мист и потыкала пальцем в Эловира. Он в момент пробуждения смотрел прямо на нее, поэтому вздрогнул еще пуще рилантара, и открыл рот и начал поднимать руки, чтобы создать заклинание, но его вбила с ног темная молния проскочившего мимо Мист Воина, который буквально снес мага, роняя его на пол, перехватывая тонкие запястья и затыкая рот. Это была настолько быстрая и продуманная атака, что Мист оставалось только хватать воздух.

– Так, – сказала она, решительно шагнув к Воину и его добыче. – Мы не враги, ар-Маэрэ Эловир. У меня просто есть мешок вопросов, и я надеюсь поменять их на такой же мешок ответов. Не атакуйте нас, и я велю Воину вас отпустить.

– Тер-м.., – начала было Тилайна и осеклась. – Ар-Маэрэ, они со мной!

– Услышали? Мигните, если согласны и не будете нападать.

– Ар-Маэрэ, – вмешался рилантар, оборачиваясь на кучу-малу со своего места. – Я приказываю не нападать. А вы будьте хорошими гостями и выпустите моего мастера-мага.

– Воин, – кивнула Мист, помедлив, и тот послушно слез со своей добычи. Даже руку ему протянул, чтобы помочь подняться, но Эловир, конечно же, проигнорировал ее, поднимаясь самостоятельно.

– Почему нас разбудили? Магия начала возвращаться? Я не чувствую этого здесь, – сказал он.

– Нет, магия не возвращается, – сморщила нос Мист. – Собственно, дела обстоят все хуже, и Миталь вполне может иссякнуть в самый неподходящий момент. В связи с чем я предлагаю Вам пересмотреть ситуацию и ее решение, а не прятаться под сенью Деи до тех пор, пока Миталь не сможет больше удерживать врата.

– Такого не может быть, – возмутился Эловир. – Миталь – самое могущественное заклинание Эквеллора.

– Да, но даже самое могущественное заклинание после трехсот лет без подпитки и подзарядки начинает слабеть, – указала Мист.

– Триста лет?! – с ужасом уточнил Эловир. – Я был уверен, что это краткосрочное возмущение, и мы переждем его с помощью Миталь. Это должно было пройти, и мы вернулись бы в блеске магии и силы, и …

– А почему вы думали, что оно краткосрочное?

– Потому что они использовали что-то, чтобы победить моего учителя, – пояснил волшебник. – Это вышло из под их контроля, как болезнь, и начало вытягивать волшебство из мира. Но любая болезнь, пожрав носителей, умирает вместе с ними.

– То есть вы хотели оставить “на растерзание” этой болезни людей, а самим переждать в уголке? – уточнила Мист, морща нос.

– Они заслужили это, убив моего учителя, – торжественно и грустно сказал Эловир.

– А теперь по порядку, – попросила девушка. – Как побеждали, как убивали. И все такое.

Эловир с явным подозрением посмотрел на Мист, потом на своего рилантара, словно спрашивая разрешения.

– Давайте вы просто мне все расскажете, что мне надо знать? – попросила Мист почти раздраженно. – Мейли жив, что бы вы там не думали, и ждет помощи примерно триста лет, страшно терзаясь в Домене Пепла, – озвучила она уже почти привычную версию.

– И кто ты будешь, чтобы говорить такие вещи, и задавать вопросы?

Мист ждала этих слов. Просто как иссохшая земля дождя, не иначе.

– Я Эола Эйиладд. Ученица Мейли-из-Сполохов, Багровый маг.

– И моя нареченная сестра, – добавила Тилайна не очень обязательную сейчас информацию. – Мы смешали кровь, чтобы Мирт могла пройти через Миталь.

Эловир смотрел на Мист так, что, казалось, сейчас глаза выкатит на блюдо. Это для Мист фишка про северное сияние уже была старой сплетней средней интересности, а для Эловира это была его жизнь, какая-то деталь, с которой он сталкивался, может, каждый день.

– Это ты, – сказал он. – Если это ты, покажи Книгу.

Мист высокомерно оглядела его, словно проверяя, можно ли его взгляду доверить такое величественное зрелище, и достала из привычного места, за спиной за поясом, свое главное достояние.

– Вот. Тут кончаются записи Мейли, – она открыла книгу на нужной закладке. – И начинаются мои. Вот я, Багровый маг Мист Ле Илант, и я тебя спрашиваю, что там, дым и пепел, все таки случилось?! И, главное, где.

– Он не собирался никому передавать Книгу, – покачал головой Эловир, глядя на записи Мейли едва ли не с мукой во взгляде.

– Но он попал в ловушку, и я сама забрала Книгу из его Башни.

Маг почти вздрогнул на этом и перевел взгляд на нее, словно пытаясь цепким взором проникнуть в суть вещей.

– Что именно произошло, что ты видел сам? И где это было.

– Учитель незадолго до того разрешил Алгариенну побывать у его тетушки, которая жила в Старом Авернере и была больна. Он собирался ей помочь снадобьями и лечением, и испросил на то небольшой выходной, но не вернулся вовремя. Тогда учитель, гневаясь, отправил меня на его поиски. Когда я пришел в тот город, то долго искал его, потому что никто не мог вспомнить его, а имени его тетушки я не знал, – неохотно рассказал Эловир, словно преодолевая внутреннее сопротивление и боль. – Но потом мне удалось узнать, что некий эолен был здесь схвачен, и его допрашивают в доме Видящих. С этими сведениями я поспешил в Башню своего учителя, что возле этого города, и отправил ему весть, чтобы он разобрался в этой истории сам, потому что я уж точно не смог бы пойти против всех Видящих этого города. Это задача для ар-Маэрэ, и решение для ар-Маэрэ, а не для ученика, каким я был.

Мист сильно сомневалась, что сейчас, будучи по случаю ар-Маэрэ сам, он имел больше решимости, возможностей и сил. Он и сейчас выглядел немного растерянным, очень домашним, оранжерейным юношей, а вовсе не кем-то, кто мог решиться с ноги открыть дверь дома Видящих и навести там свои порядки.

Мейли, с другой стороны, именно так и выглядел. Впрочем, и сама Мист, наверное, тоже – сейчас, много путешествий и много битв спустя от библиотеки, где застал ее визит Виля.

– И что было дальше?

– Дальше … утром учитель ответил на мой зов и пришел. Он очень бранился, и был … усталым, но велел мне сидеть, не высовываясь, в Башне, и сам пошел выяснять, поймали ли в самом деле Алгариенна или другого эльфа. Я ждал его два дня.

– Два дня, – повторила Мист с сомнением.

– Ему случалось задерживаться и дольше по случайным причинам, – Эловир даже ладони поднял в защитном жесте. – Тем более, что там могла жить какая-то из его местных женщин.

Мейли и его женщины!.. Вечная песня, все знают, с каким припевом. “Песни пел, подарки носил, разговоры разговаривал…”

– А потом? Вот, прошло два дня, и что?

– Я вышел в город, и люди повсюду только одно и обсуждали – что Видящие одолели зловредного гнильцова колдуна и везут его на честный церковный суд в стольный Атенаум. Я говорил с многими людьми, но все твердили одно и то же, и называли приметы того пойманного колдуна, и это точно был мой учитель. Я не мог в это поверить, что какие-то ваэрле могли его одолеть, но выходило, что так.