Хозяин Тайги

Потому и произошёл этот срыв. Но признание делу не помогло, Ларин бесился. Злился на отца, отправившего его сюда, злился на Орлова, припахавшего его ко всему что можно и нельзя. Злился и на себя, конечно, но не так сильно.

Себя хотелось немного пожалеть. Поэтому он добрёл до холодильника, достал себе пиво и демонстративно уселся за стол, ожидая еду. В конце концов, сегодня он её заслужил. И даже оплатил половину.

Данила, казалось, не обращал на него внимания, занимался готовкой. Резал салат, по-видимому, но за его широкой спиной ничего не было заметно толком.

Филипп сидел, откинувшись на спинку мягкого диванчика, и посасывал холодное пиво из бутылки. Дерьмо, если завтра ему привезут его лекарства, об алкоголе придётся забыть. Что ж, значит надо оторваться напоследок. Он разглядывал Данилу. У того были крепкие бёдра, мощные даже скорее, почти каменная на вид задница и довольно узкая для такого здорового мужика талия. Хорошая фигура. В своё время он явно не один год провёл в спортзале. А сейчас поддерживал форму физической активностью.

От созерцания красивого мужика мысли Ларина перетекли плавно к собственной ничтожности. Он снова разозлился. И теперь уже точно на себя. За то что по итогу выставил себя слабаком перед Данилой.

Да, этот мудила бесил. Именно поэтому хотелось доказать ему, что Филипп всё же чего-то стоил. Что он не беспомощный грудничок, каким его тут пытается представить Орлов. Да, ему не доводилось стирать или рубить дрова. Но он же не виноват в своей сытой жизни. Зато он…

А что, собственно, он?

Хорошо играл в футбол? Когда-то. Хорошо учился? Когда-то. Подавал большие надежды? Когда-то.

Когда-то, но не сейчас. Сейчас Филипп Ларин представлял собой абсолютно жалкое зрелище. Как вообще отец его терпел?

Осознание накатило резко и неприятно. Нет, такие мысли уже мелькали у Фила, конечно же. Но он успешно заталкивал их поглубже, заливал алкоголем, знакомствами с новыми людьми, тусовками и идиотскими поступками.

Ему казалось, он жил на всю катушку. А, похоже, просто существовал, чтобы быстрее сдохнуть.

Настроение испортилось. Пиво кончилось. Захотелось покурить.

Филипп поднялся из-за стола, выбросил бутылку в ведро под раковиной и, чуть пошатываясь от слабости в мышцах, вышел из комнаты. Ему надо было подышать. Данила, кажется, обернулся глянуть на него, но ничего не сказал.

Фил выбрался на улицу и сел на крыльцо. Уже давно стемнело, а ночи в тайге были тёмными-тёмными. Куда там Сочи до неё. Вокруг вроде бы стояла тишина, не было ни городского шума, ни детских криков, а всё равно природа имела свой звук.

Шелест крон деревьев, которые росли сразу за высоким забором, уханье совы, стрёкот сверчков, зуд комаров. Всё это складывалось в одну объёмную картину, которая погружала в себя как в вакуум. Обволакивала, как и прохладный ночной воздух.

– Уф, – глухо то ли гавкнула, то ли ухнула рядом Тайга. Филипп сначала дёрнулся, испугавшись того, что не видит её, а потом пригляделся. Собака стояла в паре метров от него. Увидев, что её заметили, овчарка подошла ближе и растянулась у ног Ларина.

Просто легла, задев своей шерстью его голые стопы, словно хотела согреть. И правда стало теплее. Тайга молчала, но будто чувствовала, что Филиппу нужна была чья-то поддержка. Он ведь толком ни с кем не разговаривал никогда о своей травме и своём состоянии после.

От отца закрылся, а от Игоря отшучивался. Друг неоднократно пытался достучаться, но в конце концов бросил это дело, понимая, что Филипп слишком упрям.

А сейчас как-то накатило всё разом. Захотелось поделиться. Но не с Данилой же. Ему вообще Филипп предпочёл был ничего не говорить. Но так уж случилось, что он узнал. И что теперь? Жалеть будет?

Жалость – тот самый страх, что толкал все эти годы Фила на самые дерьмовые и отчаянные поступки. Он боялся, он не хотел жалости к себе. Поэтому старался показать, что его ничего не задевает. И, кажется, где-то прокололся.

– Есть пошли, – голос Данилы вывел Филиппа из раздумий. Он вздрогнул и обенулся. Орлов стоял в полоске света из дверного проёма, сложив руки на груди и расставив ноги. Смотрелся такой громадиной с этой высоты.

Фил сначала хотел сказать, чтобы тот засунул свой ужин себе в задницу. Тот Филипп Ларин, которым он был ещё два дня назад, так бы и сделал. Но тот Филипп Ларин, что сидел сейчас, больной и жалкий, на крыльце затерянного в тайге дома, не стал ничего говорить. Просто молча поднялся и пошёл есть.

***

Ночь прошла неприятно.

Филипп долго не мог уснуть, поскольку удобную позу найти оказалось нереально. Спина снова разнылась. К ней присоединились ещё и мышцы на руках, да и ноги не отставали. К утру он чувствовал себя настоящей развалиной, как и предсказывалось.

– Я в город за врачом, – предупредил Данила. Он стоял напротив кровати Фила уже одетый. – На, держи. Это довольно сильный обезбол. Должно помочь, пока не приедут твои лекарства.

Филипп спорить на стал. Но когда Орлов ушёл, прочитал название таблеток и присвистнул. Что ж такое было с Данилой, если он пил вот это. А то что без рецепта подобные препараты не продают, очевидно и ежу.

Минут через двадцать таблетки подействовали, Филипп смог встать с постели и хотя бы умыться. Он оделся и даже немного перекусил оставленными на кухонном столе бутербродами. Сил на мытьё посуды не было, Ларин надеялся, что Данила сделает ему скидку. Но тарелку в раковину он всё же убрал.

Старался быть хорошим мальчиком. Ведь плохие Орлову, похоже, не по душе.

Минут через он услышал шум мотора и радостный лай Тайги. Интересно, что за докторицу там привёз Данила. Наверняка тоже пускает слюни на этого угрюмого лесника. Филипп усмехнулся и сел на кровати, ожидая встречи.

Вот только радости от неё он не испытал. Его губы непроизвольно поджались, когда он увидел входящую в комнату вчерашнюю дамочку, которую обхаживал Орлов. Ту самую, в кардиганчике, от которой Данила ещё и отогнал Филиппа.

– Здравствуйте, я Лера, – поздоровалась женщина мягким голосом. На её плечи был накинут белый халат, а в руках оказался металлический чемодан.

– Лера? – хмыкнул Филипп, чувствуя, как против воли губы сами кривятся от злости. – Я бы предпочёл обращаться по имени отчеству, учитывая нашу разницу в возрасте.

Врачиха явно растерялась от его наглости, а Данила, вошедший следом, буквально испепелил Филиппа взглядом. Тот посмотрел в ответ прямо и нахально. Мол, и что ты мне сделаешь? Запретишь задевать эту старуху? Фил действительно ждал какого-нибудь выпада от Орлова, но тот лишь скрипнул зубами. Не хотел, видимо, показывать свой говнистый характер перед этой дамочкой. Ясно, пыль в глаза пускал.

Почему эта ситуация так задевала, Филипп предпочитал не думать.