Первый. Бывший. Единственный

– Испорчена, – закончил за меня он. – На все про все у тебя пятнадцать минут.

Мужчина говорил так уверенно и спокойно, что у меня даже и мысли не возникло его ослушаться.

– Отвернись, – буркнула я, пытаясь укутаться в одеяло, словно в кокон, забрать пакеты и не запутаться в собственных ногах при этом.

– Женщины слишком переоценивают эксклюзивность собственных тел, – закатил глаза Акулов, но послушался.

Прошмыгнуть мышкой в ванную комнату не удалось. Головокружение не было сильным, но привычной стабильности в ногах я не чувствовала.

Подтверждение словам Сергея я заметила сразу. Моя одежда была в мусорном ведре со следами моего вчерашнего плохого самочувствия. Судя по всему, разделась я сама.

– И что дальше, командир? – нагло спросила я, вернувшись после того, как привела себя в порядок. У Акулова сделалось странное выражение лица, отчего я напряглась: – Что?

– Меня давно никто так не называл, – объяснил он. – Я уже привык к «мой господин». Ты тоже можешь…

– Закатай губу – наступишь, – фыркнула я.

– Попробовать стоило, – подмигнул Акулов. – Поехали, нас примут в одной хорошей клинике. Я договорился.

– Зачем?

– Не дают мне покоя три твоих вчерашних шота…

ГЛАВА 9

– Что значит не положено? – не поняла я, когда охранник преградил мне дорогу.

Громила в деловом костюме лишь пожал плечами, продолжая загораживать мне проход.

– Ты меня не узнал, что ли?

– Узнал, Василиса Дмитриевна, – сказал он.

– Тогда почему я не могу зайти в мой собственный офис?

– У меня распоряжение, – скупо ответил мужчина. – Свыше.

– Свыше – это я, – решила напомнить ему. – И я никаких таких распоряжений не давала.

Охранник смотрел в одну точку поверх моей головы и старался не встречаться со мной глазами. Это откровенно бесило, как и вся ситуация в целом.

– Это шутка какая-то? Где спрятана скрытая камера? – все еще недоумевала я, хотя волоски на затылке уже шевелились и чуйка вопила о подставе.

Акулов привез меня в частную клинику к какому-то своему знакомому. Там у меня взяли анализы на запрещенные вещества. Результат должен был прийти в течение суток. После этого мы с Сергеем подкрепились в каком-то ресторанчике неподалеку, аппетита у меня не было, но Акулов мог командовать и мертвыми – уговорил, а потом разошлись.

Я и решила показаться на работе, чувствуя себя виноватой за то, что личную жизнь поставила вперед фонда. А ведь всегда так горела этим делом, все себя вкладывала…

– Пропусти сейчас же, или уволю, – нахмурилась я, но охранник даже глазом не моргнул. – Эй, а журналюги здесь что делают? Смотри!

Я ткнула пальцем за его спину и, успешно воспользовавшись тем, что мужчина отвлекся, проскочила к лифтам.

– Эй! – закричал громила, быстро опомнившись. Только вот догнать меня не успел, створки быстрее захлопнулись, и кабинка умчалась наверх.

Я шумно выдохнула.

– Дурдом, – пожаловалась в пустоту.

В приемной сидела собранная и, как всегда, улыбчивая Ромашкина. Правда, при моем появлении ее улыбка отчего-то увяла.

– Что-то случилось? – насторожилась я.

– Василиса Д-дмитриевна? – вдруг стала заикаться моя помощница.

– Я, – кивнула ей. – Не ожидала? Меня всего ничего не было, а ты как призрака увидала, Аня. Выпей сладкий чай с конфеткой, небось, уровень сахара в крови упал.

Я по привычке двинулась в сторону своего кабинета, но…

– Простите, но вам туда нельзя, – вскочила Ромашкина из-за стола, чтобы преградить мне дорогу.

– Мне нельзя в собственный кабинет? Ты издеваешься?

Девушка вздрогнула, но осталась стоять на месте. Только нижнюю губу стала покусывать, хотя я никогда раньше не наблюдала за ней такой бесполезной привычки.

– Та-ак, – сложила руки на груди я. – И что здесь происходит?

Дверь открылась, и…

– Ты здесь больше не работаешь, Васенька, – расплылся в улыбке чеширского кота Богомолов. – Вот что происходит.

– Это мой фонд, Стас, – нахмурилась я. – Никто не может меня уволить.

И пусть я добавила побольше уверенности в голос, но как таковой ее у меня не было. Слишком нагло держался Богомолов, словно настоящий хозяин положения.

– Так а кто говорит об увольнении? – вскинул брови мужчина. – Просто фонд перестал работать – и ты, соответственно, тоже.

– Что?!

– Нужно быть готовым к переменам, Васенька, это только начало, – развел руками Стас.

– Ах ты ж… – двинулась я к нему с явным намерением вцепиться в довольную рожу и выцарапать глаза.

– Мне вызвать охрану, Станислав Юрьевич? – подала голос Ромашкина.

Я не смогла сдержать гримасу брезгливости, глянув на девушку. Это я когда-то дала ей шанс, взяла на работу, не скупилась на премиальные, а она… Аня сейчас едва ли не хвостом виляла перед Богомоловым и в рот ему заглядывала, словно верная болонка.

Вот вам и перспективная хваткая девушка оказалась.

«Действительно хваткая, – подумала я. – Своего не упустит».

– Не надо, Анечка, – остановил ее Стас. – Мы с Василисой Дмитриевной просто поговорим. Правда же, Васенька?

Мужчина поманил меня за собой в кабинет, и я вошла, даже дверью не хлопнула за собой, сдержалась.

– Присаживайся, Васенька, – указал мне на диванчик для посетителей Богомолов. – Чай, кофе, что-то покрепче, чтобы опохмелиться?

– Ты держишь меня за дуру? – не смогла сдержать шипение я. – Такие дела так быстро не делаются, Стас.

– Все делается, когда у тебя есть деньги, Вася. У твоего почти бывшего мужа их предостаточно.

Меня бросило в жар.

В груди запекло, перед глазами на мгновение потемнело, в ушах зазвенело, а потом эта волна ощущений резко схлынула.

Гнев трансформировался в какое-то жестокое спокойствие на фоне жажды убийства. Только ко всему этому у меня сохранилась холодная голова и пришло какое-то отрезвление. Поэтому я не закатила истерику, а решила ударить в ответ.

– И все они мои, ты это забыл добавить, – сложила руки на груди я. – Поэтому я не советую тебе или Иннокентию со мной ссориться, Стас. К тому же ты говоришь о нашем разводе как о свершившемся факте, но я все еще остаюсь Дубравиной.

Мужчина вскинул брови. Ему моя реакция не понравилась, он явно ожидал нечто иное. Я и сама себя сумела удивить. Особенно учитывая характер и экспрессивные реакции на любые раздражители.

Здесь же меня словно в холодную воду окунули, и я продолжала реагировать так, точно наблюдаю за всем со стороны, а не принимаю непосредственное участие.

– Алкоголь плохо влияет на твои умственные способности, – сказал он в попытке меня уязвить, но только себя выставил в дурном свете. – Ты рискуешь сунуть голову в пасть тигра и заработать проблемы, с которыми не справишься.

– Ты мне угрожаешь?

– Бог с тобой, Васенька, – совершенно невесело рассмеялся он. – Просто предупреждаю. По-дружески.

– Ты теряешь хватку, Богомолов, раз решил, что сможешь взять меня испугом и наглостью.

– Я тебя напугал? – едко уточнил мужчина. – Прости, никоим образом не хотел…

Я вскинула руку, останавливая его словоблудие, от которого у меня разыгралась тошнота.

– Скорее удивил тем, что думал, будто я забуду про такие нюансы. Неужели ты, Стас, считаешь меня настолько глупой? Сам же и помог Дубравину все переоформить на дядю и меня, так как в политике у нас не место для бизнесменов, – насмешливо хмыкнула я. – А теперь вдруг решил меня уволить? Из моего же фонда?

– Мы оба знаем, что все документы легко переоформить обратно. Особенно для группы профессионалов, которые работают в команде твоего мужа.

Я не разбиралась в юридических нюансах, да и во многих вопросах, что касались бизнеса. Для этого здесь работали специально обученные люди, я же занималась тем, что любила, – помощью больным детям.

В остальном меня здорово выручал Дубравин, который и был той подушкой безопасности и каменной защитной стеной для моего дела. Я никогда не думала, что настанут времена и все это рухнет, словно замок, построенный на песке.