The Kills

— Можно, — разрешил, вальяжно опускаясь назад.

Уилсон потянулась к ремню на брюках, царапая непослушными пальцами пряжку. Высвободила металлический язычок, более уверенно справившись с пуговицей и ширинкой. Я привстал, спуская брюки и боксеры. Она с восторгом облизнулась при виде налитого кровью члена и ринулась вперёд. Голубые глаза заволокло похотью, от которой у меня чуть не снесло напрочь крышу.

«Соберись, блять, у неё и без того слишком много власти над тобой».

— Тебе придется очень постараться, — остановил её, встречая тоскливый взгляд.

Провел большим пальцем по пухлым, искусанным губам, оттягивая нижнюю. Кейт с невиданным послушанием открыла рот и жадно вобрала мой палец, покружила языком, старательно демонстрируя свои таланты.

— Ну-ну, — слегка надавил на зубы, вынуждая её широко открыть рот. — Побереги силы.

Я благосклонно похлопал Уилсон по щеке. В ответ её глазах вспыхнуло дикое, необузданное желание. Дёрнул поводок на себя, рывком приближая Кейт к паху. Она словно чувствовала, как влияет на меня. Вытащила язык и, блаженно прикрыв глаза, обвела им линии вен, чуть впиваясь ногтями в грубую ткань брюк.

«Стоило сразу связать ей руки».

Заскользила им плашмя по всей длине, будто изучая каждый дюйм, дразня задержалась на уздечке, заставляя рычать от нетерпения. Провела разомкнутыми губами снизу вверх, после смыкая их вокруг головки. Влажный, горячий язык быстро закружил, распаляя, поглаживая самым кончиком, губы обхватили член туже.

Я сжал в кулаке рукоять стека, свободной рукой провёл по разгоряченной, взмокшей шее Уилсон и нырнул в густые волосы на затылке, чуть надавливая на него. Кейт сразу принялась ненасытно сосать, следуя за движением, которым я её направлял и задавал темп. В уголках её глаз скопились слезы. Она зажмурилась, смахивая их, и подключила к своим действиям руку. Теплая ладонь приятно заскользила вверх-вниз, крепко сжимая. Уилсон не стеснялась, становясь разнузданной и одержимой. Открываясь мне каждый раз с новой стороны. Комната наполнилась её причмокиванием и тихими стонами, отдающими приятной вибрацией.

Приближающийся оргазм, вынудил податься бёдрами вперёд, стон вышел хриплым и сдержанным. На долю секунды я потерял связь с этой паршивой реальностью, чувствуя лёгкое головокружение и покалывание в кистях рук. Напряжение схлынуло, позволяя расслабиться.

Кейт облизала член, стремясь не упустить ничего, пожалуй, увлекшись слишком сильно. Меня порадовала её старательность. Голова прояснилась, первая волна возбуждения, мешавшая размеренно течь мыслям, ушла.

— Будем считать, что часть своего наказания ты отработала, — я сделал пару гладящих шлепков стеком по порозовевшей коже её задницы.

Собранность отозвалась мурашками на груди, которые невесомой прохладой побежали по телу. Я передёрнул плечами и намеревался встать, как увидел то, что вынудило меня замереть и расстроенно покачать головой. Одна рука Кейт лежала между её ног. Она сжала бедра и нервно сглотнула. Заметив моё замешательство, Уилсон резко убрала руку себе на колени.

Я наклонился ближе.

— Раздвинь ноги.

Кейт нервно стиснула кулаки и, чуть привстав, шире развела ноги. Я поднялся стеком по внутренней поверхности бедра, поглаживая, дошёл до промежности. Она смиренно ждала и учащенно дышала. На черной коже игрушки блеснула капелька смазки. Я недовольно щёлкнул языком.

Встал с дивана, лениво обошел Уилсон, склонившись, взял её волосы в кулак и потянул хвост назад. Она запрокинула голову, облизнула нижнюю губу, распахнула рот и медленно моргнула, пребывая в гипнотическом трансе похоти.

— Сегодня ласкать тебя могу только я.

Вьющиеся пряди рассыпались по плечам, когда я их отпустил и натянул поводок. Кейт покорно встала, ведомая моей волей. Один короткий рывок, и ей не нужно лишних указаний. Она всё чувствует интуитивно, опускает голову и выпрямляется, терпеливо ожидая моих слов.

Я взял наручники и вернулся назад.

— Руки, — Кейт подчинилась и протянула мне одну руку.

Первый ремень зафиксировался вокруг тонкого запястья. Я перехватил изящную кисть и оставил по поцелую на её тыльной и внутренней стороне. Уилсон ошеломленно посмотрела на меня, пока я проделывал то же самое со второй рукой, фиксируя и даря нежность.

— Не надо так удивляться, птичка. Я ведь джентльмен, а не садист.

Кейт кокетливо опустила ресницы, заливаясь румянцем.

— Воды?

— Пожалуйста, — она коротко кивнула.

Я взял стакан и поднес к её губам опрокидывая. Она сделала несколько жадных глотков. Часть воды пролилась, стекая по разгоряченному, обнажённому телу, остужая пыл, огибая грудь, рисуя дорожку на животе и заканчивая свой путь на лобке. Пара капель упали на пол. Кейт облизнула губы, томно вздыхая. Не удержавшись, я повторил подушечкой пальца путь, проделанный водой. Уилсон, чуть ли не до крови кусая губы, следила за мной, часто и поверхностно дыша.

Стакан вернулся на столик, а стек — в мою ладонь. Я пристегнул цепочку на наручниках к кольцу. Теперь её руки были связаны.

Я наметил прикосновением участок на бедре. Громкий шлепок. Кейт зашипела, с озорством рассматривая след. Ни грамма испуга на лице.

— Совсем забыл, — я с усмешкой прервал процесс и вернул кляп на место. — Другое дело.

Теперь удара удостоилось второе бедро. Уилсон закрыла глаза, едва слышно постанывая. Я старательно обходил участки с незажившими синяками, выбирая нетронутые места.

Я встал позади, собрал волосы на её взмокшей спине и перебросил через плечо.

— Ты прекрасна, — я оставил на горячей, солоноватой от пота коже плеча поцелуй.

Уилсон потёрлась щекой о меня, не смея трогать руками. Я довольно хмыкнул. Наконечник стека повторил контур спины, лег между лопаток, указывая место будущего удара.

— Похотливая сучка, — наверняка на влажной коже боль куда ощутимее. — Ещё не получила своё наказание, но уже хочешь ласки.

Два хлестких удара обрушились на ягодицы. Я сделал паузу, давая ей время прийти в себя и подать знак, на случай, если я заигрался. Но она лишь томно постанывала, пока на её коже вырисовывались красные следы.

Странное дело, но мне нравилось то, что я делал с её телом, наши роли, которыми мы себя наделили. Я чувствовал полный контроль, пронзающий меня жёстким, несгибаемым потоком. Ритм ударов, чередование состояний и настроение, задаваемое музыкой, перенесли нас двоих в иное пространство.

Кейт размеренно покачивалась, стоя на месте. Она снова погрузилась в транс, выискивая внутри себя потаённые уголки, в которых можно спрятаться от мира, отыскав спасение. Густые, длинные волосы растрепались, а её ноги стали подкашиваться.

— Эй, — я поднял её лицо, ловя на себе расфокусированный взгляд.

Обнял за талию, прижимая к себе распаренной, жаркой кожей. Кейт тут же обмякла, не боясь и расслабляясь, зная, что я её не отпущу. Доверяя.

— Какая же ты мокрая, — смазка едва ли не капала мне на пальцы, когда я принялся неторопливо ласкать её. — Насадить бы тебя на член. Да поглубже.

Уилсон практически беззвучно стонала, сотрясаясь от размеренных, подзывающих движений пальцев. Положила голову мне на плечо, царапая ногтями мой пресс, приподнялась на носочках из последних сил и кончила, едва ли не рухнув на пол.

— Будем считать это аперитивом.

Кейт устало села на колени, придерживаемая мной и наслаждающаяся остатками оргазма в теле.

Я вернулся к наказанию.

— Доводишь меня до белого каления, — язычок стека, изгибаясь, заскользил по худой спине. Кейт охватила дрожь. — То отталкиваешь, — надсадный вскрик прервал мою гневную речь. — То подпускаешь очень близко.

Уилсон оперлась на связанные руки, открываясь боли и мне.

— Решаешь, — удар по бедру, — за меня, — ягодице. — Я страшно, — спине, — не люблю, — голени, — когда так делают, — хрипящий, заглушенный кляпом возглас и прерывистое дыхание сказали лучше любых слов о необходимости перейти к нежности. — Вставай.