Страница 85 из 106
Под руководством Ниантеля вербовка новых членов организации была абсолютно добровольной, а вся академия вела свою деятельность, полагаясь большей частью на Видящих. Можно сказать, что именно они — Видящие — считались самыми главными, пусть и не обладали силой.
Мы в организации поступали иначе — нам нужны были люди, обладающие магией. Чем их больше — тем проще справляться с задачей. Все для высшей цели. Если мы находили нужного человека, то чтобы убедить его работать на организацию, методов сильно не выбирали. Например, как с Видящей, которую я попросту похитила из её мира.
Тогда же было иначе. Под руководством Ниантеля искали тех, кто хочет помогать, кого можно уговорить, кому можно предложить обмен. Свою правую руку — мага Рогьера, способного самостоятельно придумывать новые заклинания и теории магии — Ниантель нашел в одном отсталом мире, где того собирались казнить. Ниантель предложил выбор — смерть в этом мире или новая жизнь на благо академии судеб. Легко догадаться, что ответил этот Рогьер, который в последствии сделал очень много для академии. Его самой известной работой была теория простых и сложных (или же составных) заклинаний. В организации нас учили, что магия бывает высшего, среднего и низшего порядка в зависимости от сложности воссоздания и количества вложенной энергии. Но Рогьер создал теорию, согласно которой, если взять разные заклинания низкого уровня и вплести их в одну сеть, то эффект может оказаться сильнее, чем от магии высшего порядка. Первое низшее созданное заклинание считалось первым уровнем. Чтобы создать второй уровень, необходимо было сделать два заклинания, связав их с первым. Чтобы получить третий уровень, нужно прикреплять было к двум заклинаниям еще по два. Эдакая сеть, которая получалась лишь при высочайшем уровне контроля, зато позволяла более слабым магам сражаться наравне с сильнейшими. Жаль, что пока я не могла попробовать эту теорию на практике — слишком была занята изучением истории организации.
Разумеется, при таком подходе существовал некоторый дефицит кадров, как выразился бы глава. Поэтому для выполнения миссий члены академии очень часто обращались к героям. Подразумевался, конечно же, не книжный герой, а человек, обладающий силой и крепко связанный со своим миром. Можно сказать, что судьба такого человека обязательно вплеталась в судьбу мира, а сам он считался защитником. Моя полная противоположность, ведь меня не принимал ни один мир, не говоря уже о связи.
Я так и не поняла, в какой момент в академии появился Астор, как он стал еще одним заместителем Ниантеля, зато в записях четко прослеживался момент, когда Астор призывал отказываться от героев и вербовать людей с подходящими талантами насильно.
Я продолжала посещать северное крыло тайно в течение полугода, все глубже погружаясь в прошлое академии. Признаюсь, что не совсем понимала, что мной тогда двигало. Я все еще восхищалась главой — великим человеком, который спас не только другие миры, но и меня, все еще считала свою миссию важной, но...
Но я хотела знать правду. Хотела понять, почему глава Астор запечатал северное крыло, скрыл информацию и окрестил мятежниками людей, которые изо всех сил стремились помочь другим мирам. Как в итоге была разрушена академия судеб и почему она превратилась в нынешнюю организацию? Неужели дело только в прошлых методах, с которыми Астор не соглашался?
Как я узнала чуть позже, северное крыло интересовало не только меня, но и некоторых членов совета. К их несчастью, заметать следы столь же качественно, как и я, они не могли, а потому с легкой руки Астора куда-то пропали.
Кроме посещения северного крыла и выполнения стандартных заданий организации, я довольно часто встречалась с Видящей. Сначала это были разговоры о том, что важно. О силе, об организации, об академии. Я пыталась вытянуть из Видящей все, что могла. А потом постепенно эти разговоры стали не такими полезными. Если проанализировать — то полностью бессмысленными, потому что никакой выгоды я не получала. Но почему-то после походов в северное крыло я продолжала и продолжала навещать Видящую. Тайно, так как иначе Видящую не ждало бы ничего хорошего. И меня тоже, ведь единственный, к кому мог быть привязан страж — это глава организации.
— Александра, как настроение? — спросила Видящая, а после заметила коробку в моих руках: — О, ты принесла мне вкусной еды?
Я кивнула и протянула Видящей то, что прихватило в столовой для высшего руководства. В столовой для рядовых членов организации кормили правильно, сбалансированно, но абсолютно не заморачивались над вкусом еды. При всем моем равнодушии к пище даже я находила ту еду немного неприятной, что уж говорить о девчонке? Видящая уже три наших встречи вздыхала на эту тему, а после попросила меня принести чего-нибудь вкусного ей, раз уж у меня доступ к другой еде.
— Салат? — растерянно сказал Видящая, открывая коробку, которую я ей протянула. — Обычный овощной салат?
На лице девчонки, к счастью, читалось не недовольство, а недоумение. Странно. Я слышала, что овощи вкусны и полезны. У нее другие предпочтения?
— Да. Ты же сказала, что нужно вкусное. Я и взяла. Ты хотела что-то другое? — спросила я.
— Я думала, что ты возьмешь сладости, — сказала Видящая. — Нет, салат тоже неплохо, но мне кажется, что ты немного не понимаешь, что хотят дети.
— Нет.
— Думаешь, что понимаешь?
— Я абсолютно точно не понимаю детей, — спокойно сказала я. — Меня этому не обучали, посчитав такие знания лишними.
— Тебе бы парочку книжек по детской психологии почитать, — вздохнула Видящая.
— Нет смысла, — ответила я, а после, поймав любопытный взгляд Видящей, пояснила: — С детьми организация практически не работает, потому что в раннем возрасте абсолютно точно не видно искажения судьбы.
— Ты ошибаешься, Александра. Есть естественные искажения, вызванные случайными сбоями, а есть искусственные, созданные целенаправленно. И во втором случае даже судьбу детей можно подвергнуть изменениям. Катастрофическим. Вот, посмотри, — Видящая поставила еду на тумбу, а после передала мне свой планшет с молочно-белым цветом экрана — специальное приспособление, позволяющее лучше видеть настоящее и будущее.
Пара пассов — и я смогла посмотреть на ту же картинку, что и Видящая: закованный в цепи серый дракончик.
— Он намного младше меня, но его судьба исказилась. Если бы все было правильно, если бы в его мир не было вмешательства, то он бы жил совершенно иной жизнью. Свободной.
— Он... разумен? — спросила я, обратив внимание на удивительно умные и грустные для простого животного глаза.
— Верно, — тихо сказал Видящая. — Все верно. И его не будут спасать, его имя не появится в заявке организации...
Почему-то от этих тихих и грустных слов что-то кольнуло болью в груди. Почему-то снова вспомнилась моя мама. Почему-то я сказала:
— Если я попаду в тот мир, обещаю, что помогу этому дракончику. Не расстраивайся.
— О, ты научилась говорить детям правильные вещи, — хихикнула Видящая. — А если еще книги по детской психологии почитаешь, то вообще будешь асом!
Я не стала отвечать на слова девчонки, лишь немного неловко потрепала по волосам. Надо будет и впрямь почитать книжки... Моя мама мне часто читала. Не знаю почему, но каждый раз, когда я встречалась с Видящей, меня преследовали воспоминания из прошлого.
***
Всю ночь мне снилась моя мама. И не только. Мама, папа, бабушка, дедушка... Другие родственники. Я точно знала, что мы жили тихой и спокойной жизнью, где не было воин, где было так спокойно! Я точно знала, что именно из этого мира меня забрал Абель.
Чего я не знала наверняка, так это то, действительно ли меня спас глав? И если спас, то от чего? И когда? До появления Абеля, который забрал меня с собой, все было хорошо. От чего меня было спасать?! Мне нужно было знать. Что-то стучало в голове, требовало докопаться до правды. Одна беда — все архивные данные о стражах находились в кабинете главы. А свой кабинет он покидал очень и очень редко, причем никогда не предупреждал об этом.