Страница 20 из 21
Оуни вытащил часть денег из своего напольного сейфа и начал раздавать взятки по всему штату. Судьи, адвокаты, даже сенатор – все получили конверты с наличными. В общей сложности он потратил почти четверть миллиона долларов на подготовку к слушаниям по иммиграции и натурализации. Возможно, деньги сделали свое дело. А возможно, причиной стали некие свидетели, которые рассказали о том, какой щедрый филантроп Оуни Мэдден, каким столпом общества он стал. Как бы там ни было, судья подписал документы и сделал Мэддена американским гражданином. Вскоре после этой новости под входной дверью Оуни появилась записка:
Друг Оуэн, у проповедников было собрание, и они собираются доказать, что ты солгал перед судьей Миллером при получении документов. Они знают, что у тебя есть доля в игорном доме «Саусерн». Один из наших компаньонов стучит на тебя. Они хотят от тебя избавиться. Я тебе как друг это говорю.
Глава 10
Хейзел
июль 1944
Около стогов соломы они обнаружили Холлиса, отключившегося и совершенно голого, рядом валялись две пустые бутылки из-под ржаного виски.
На равнинах Техаса в июле жарко. Вот что имеется в виду. Представьте молодых парней – в их в обязанности входило набирать воду из колодца и приносить ее молотильщикам, бредущим по полям рядом с повозками, запряженными лошадьми. Колодец находился в нескольких сотнях ярдов – в самой дальней точке. К тому моменту, когда ребята доставляли прохладную колодезную воду к телеге, она становилась теплой, как чашка кофе. Они заворачивали ведра в мешковину, пытаясь сохранить прохладу, но без толку. Просто очень жарко. От такой жары человеку хотелось умереть.
Холлису порой проще было мучиться от жажды, чем пить эту горячую воду. Он терпел до вечера, когда солнце немного опускалось и вода становилась немного прохладнее. К тому времени он уже умолял дать ему попить.
Уже несколько недель Холлис работал в бригаде молотильщиков. Он начал в июне еще в Северо-Западном Арканзасе и проехал вместе с работниками через Оклахому и Техас. Поскольку шла война, бригада, в которой он работал, состояла в основном из мексиканцев, мальчишек и даже нескольких женщин. Холлис оказался исключением – трудоспособный белый мужчина, избавленный от войны, потому что врачи сказали, что у него слабое сердце.
За короткое время Холлис научился нескольким вещам. Когда грузишь снопы на тележку, лучше всего класть их колосовой стороной в центр, если, конечно, не хочешь разгружать весь воз вручную и заново перекладывать, перед тем как отправить в молотилку. Молотилку же можно забить, если успевать бросать снопы очень быстро, поэтому комбайнер обещал 20 баксов тому, кто сумеет забить машину, – сообразил, что так можно заставить людей работать быстрее.
В ПЕРИОД ДЕПРЕССИИ Хейзел очень высоко ценила своего мужа. Он много работал вместе с отцом на молочном заводе: днем готовил пахту и мороженое, а в предрассветные часы водил грузовик. Он помогал по дому, присматривал за животными, опекал своих родных, братьев и сестер. Он заботился о ней, своей юной невесте. Казалось, он с нетерпением ждал, когда станет отцом.
Но выпивка отняла того Холлиса, в которого влюбилась Хейзел. Незаметный поначалу, а потом огромный бурный поток унес все, что в Холлисе было стоящего. Все вдруг исчезло. Однажды шурин нашел Холлиса пьяным на ипподроме после работы, и его пришлось нести домой. Он был поражен, что Хейзел не удивилась. «Просто положи его на кровать», – сказала она.
Все пошло наперекосяк для Хейзел и Холлиса в то утро, когда повар в кафе Мартина учуял запах виски от Холлиса, выгружавшего мороженое из грузовика. Повар рассказал об этом Дейлу Куку. Дейл не удивился. Два дня спустя Холлис вышел из клуба «Ситизенс» в центре города, чтобы прогуляться после выполнения доставки, Дейл сидел в грузовике и ждал его. Холлис взглянул на Дейла – у него на коленях лежала почти пустая бутылка.
– Холлис, ты лучший маршрутчик, который у нас когда-либо был, – сказал Дейл. – И ты всем нравишься.
– Я знаю, что уволен, – ответил Холлис.
Он сразу понял это, как только увидел у Дейла бутылку.
– Притормози теперь. Этого я не говорил. Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что протрезвеешь. Иди домой, проспись. Если продержишься шесть месяцев без выпивки, сможешь вернуться сюда и работать. Как думаешь, справишься?
– Черт, я могу попробовать.
Мужчины ударили по рукам. Холлис выдержал почти две недели.
То, что Холлиса уволили из «Кукс Айс-Крим», сильно подкосило Хейзел. К тому времени они переехали из дома Хиллов, и у них уже было двое детей, о которых приходилось заботиться. Их второму ребенку, Гарольду Лоуренсу, исполнилось всего несколько месяцев. Хейзел не работала. Они жили самостоятельно, им нужно было оплачивать аренду и счета, а денег не было. Зарплата из «Кукс» являлась жизненной необходимостью. Это была хорошая работа, которую достаточно непросто найти даже непьющему человеку.
Когда Хейзел и Холлис разговаривали, они обычно ссорились. Холлис частенько где-то пропадал. Через некоторое время он обнаружил, что просыпается на улице в незнакомых местах. Он находил на Хейзел рубцы и синяки и расспрашивал ее о них. Когда она отвечала, что это дело его рук, он испытывал шок. Все члены его семьи стеснялись или боялись его, или и то, и другое вместе. Попытался вмешаться его отец. Он предложил Холлису дать ему несколько голов скота и место для проживания на ферме, пока тот не излечится от алкоголизма. Не сработало. Каждый раз, когда у Холлиса в кармане оказывался хотя бы один доллар, он отправлялся на поиски выпивки.
Хейзел растерялась. Она занималась детьми как могла и при этом пыталась скрыть от мира демонов Холлиса. «Эти мальчики выглядят идеально, словно их вынули из новенькой шляпной коробки с лентами», – говорили ей люди, когда она привозила сыновей в город по делам или в церковь с Ричардом и Бесси Мэй. Она тщательно утюжила одежду детей до такой степени, что можно было уколоться об острые углы. Она вычищала зубочисткой ногти Холлиса-младшего.
ИДЕЯ ПОЛЕВЫХ РАБОТ ПРИНАДЛЕЖАЛА РЕССИ. Она прочла в газете, что на фермах по всей Америке из-за войны не хватало рабочих рук, женщины и дети работали на уборке пшеницы. Правительство давало фермерам деньги на оплату труда рабочих. Десять долларов в день плюс комната и питание. Холлис мог бы заработать больше на заводе по производству деталей для самолетов, но Ресси сказала Хейзел, что обычную работу он не потянет. Собирая пшеницу, он не сможет забрести куда-нибудь и напиться. Ресси прикинула: свежий воздух, поля, солнечный свет, удаленность от кабаков помогут решить проблему и вывести брата на трезвый путь.
Хейзел не дала Холлису ни малейшего шанса сказать «нет». Однажды он ввалился в дом – там его уже поджидали Ресси, Хейзел и Бесси Мэй, как три курицы, готовые заклевать. Чемодан уже был собран. Его сестра даже оплатила билет на автобус.
Вначале Холлис работал в бригаде, которая собирала пшеницу и вязала снопы. Труд был изнурительный. Но так дела обстояли в самых бедных хозяйствах, у которых не было денег на комбайн, способный выполнять наиболее тяжелую работу. Когда его бригада приезжала на фермы с комбайнами, обычно он брал с собой вилы и укладывал снопы на телегу. Остальные члены бригады, должно быть, страшно сомневались в правдивости истории Холлиса. Если молодой белый человек, достаточно сильный, чтобы убирать сено в поле целый день в мучительную жару, не участвовал в войне, то чем он мог оправдаться? С Холлисом сто процентов произошла какая-то история, которую вряд ли можно назвать хорошей.
Первый месяц работы Холлиса на уборке пшеницы стал для него и первым месяцем без выпивки. Работа отвлекала его. Теперь он мечтал просто о холодной воде – и ни о чем больше. В зоне видимости не оказывалось ни одной бутылки спиртного, да и денег у него в кармане не было, чтобы купить, если вдруг что-нибудь найдется. В конце каждого месяца, получив зарплату, Холлис отправлял деньги Хейзел. В дороге выпивка ему была ни к чему. Мужчины и мальчики из бригады спали в сараях на соломенных тюфяках. Семьи на фермах, благодарные за бесплатный труд, готовили им жареных цыплят, ростбиф, галеты с маслом собственного приготовления, угощали горошком и морковью, а иногда даже пирогом. Каждый кусочек был на счету. Единственный прием пищи в сутки должен насытить их на двенадцатичасовой рабочий день.