Страница 3 из 5
– Решили, значит, да? – Людмила Ивановна отсчитала от общих денег несколько купюр и протянула Олесе. – Ну, смотри, Маканина, если что-то случится…
– Уа, уа, уа, – на ухо Олесе проорал Васильев, подражая крику младенца.
– Так! – шагнула вперед учительница. – Все уже в метро спустились! Ты что здесь делаешь?
Андрюха оттолкнул замешкавшуюся Курбаленко и нырнул в стеклянную дверь. Лиза покрутила пальцем у виска и тоже скрылась в метро.
Олеся до последнего надеялась, что подруга передумает и останется с ней. Но Курбаленко даже не оглянулась.
Все ушли. Глубоко под землей, под ногами, прошел поезд. Слева от Олеси вздохнули. Это был Галкин. Он не растворился, не испарился, не улетучился, как того желала Маканина. Серега стоял рядом, равнодушно разглядывая пробегавших мимо людей.
– Тебе необязательно за мной ходить, – буркнула Олеся, рассчитывая, что Серега найдет себе какое-нибудь более достойное занятие, чем посещение музея.
– Я чего, один останусь? – замотал головой Галкин. – Не, пошли вместе. Один я потеряюсь.
– А где тут теряться? Выйдешь на Невский – и по прямой, никуда не сворачивая.
Но Серега не сдавался, упорно идя следом за ней. Только сейчас Маканина поняла весь ужас своего положения. Ладно бы – все ушли, а она осталась. Не найдет Олеся, чем ей заняться, что ли? В конце концов, Русский музей – не самое худшее место на земле, там скучно не бывает. Но что она будет делать вдвоем с Серегой? Картины смотреть? Галкин и картины – две вещи несовместимые!
Маканина покосилась на одноклассника. Серегу можно было назвать красивым – высокий, хорошо сложенный, с правильными чертами лица, нос с небольшой горбинкой, серые глаза, светлые волосы. При всех других обстоятельствах он был бы завидной компанией, но…
Но это был Галкин, и этим все сказано.
– Тогда пошли в музей, – жестко произнесла Олеся, направляясь к дверям.
– В музей? – разочарованно протянул Серега.
Как будто у них были другие варианты!
Галкин продержался до последнего. Увидев большое крыльцо, фасад с колоннами, гипсовых львов у входа, он остановился.
– Слушай, – пробормотал Серега. – Я, пожалуй, обратно пойду. Дорогу я запомнил. Если что, вернусь. Тебе же Людмила оставила деньги на обед? Ты мне отдай мою половину, ладно? Когда мы со всеми встречаемся?
– В два около метро. – Маканина постаралась вложить в голос как можно больше равнодушия, чтобы случайно не вырвался крик радости – ее оставляют одну!
– Ну все, до двух!
Олеся до того обрадовалась, что сгоряча отдала Сереге и свои деньги на обед, лишь бы избавиться от такой компании.
В музей она не вошла, а влетела. Не глядя, пробежала несколько залов.
Остановилась. Можно больше не спешить. Медленно прошла вдоль ряда картин, узнавая многие по репродукциям в журналах и учебниках. Попыталась задержаться около экскурсии, но на нее так посмотрели, что Олеся тут же отстала. Для этой группы она была чужой. Прислушалась к повествованию другого экскурсовода, но он уже заканчивал свое выступление и отправился в другой зал. Маканина машинально пошла следом, но ее толкнули, обгоняя, и она остановилась.
Рядом засмеялись. Парень с девушкой стояли около картины. Он ей что-то негромко говорил, показывая рукой на полотно, а она улыбалась.
Олеся решительным шагом двинулась вперед, ходьбой заглушая глупые мысли, лезшие в голову.
Новый зал оказался еще больше предыдущего. Высоченный потолок, ряды картин, терявшиеся в перспективе. И – люди, люди, люди…
Маканина почувствовала, что она – одна. Совсем одна в этом людском водовороте. Она уже готова была доплатить, только бы рядом оказался кто-нибудь из своих, да пусть тот же Галкин. Ходить по залам в одиночестве оказалось тяжелым занятием. Она не столько на картины смотрела, сколько на посетителей. Все они с большим удовольствием разглядывали произведения искусства и понимающе качали головами. Они что-то в этом видели. Олеся же просто водила взглядом по стенам, ничего толком не понимая.
Тогда, чтобы хоть на чем-то сосредоточиться, она стала читать подписи к картинам. Суриков, Айвазовский, Кипренский, Шишкин. Родился, женился, умер.
Тоска.
Часовая стрелка ползла поразительно лениво.
Маканина никогда не замечала, как это тяжело – вдруг остаться одной. Права была Лиза, лучше бы Олеся поехала со всеми. Совершенно необязательно бродить по кладбищу. Постояла бы неподалеку от своих, послушала птичек.
Олеся принудила себя взглянуть на картину, перед которой стояла. «Мальчики». Серов.
«Им хорошо, они вдвоем, хоть и скучают», – мысли мгновенно вернулись в прежнее русло. Будь рядом с ней Лиза, они бы не тосковали.
Так, все ясно, мир изобразительного искусства в нее сегодня не поместится. Самое время заняться чем-нибудь более полезным. Олеся выбралась из музея, с сочувствием посмотрела на промерзших гипсовых львов и отправилась искать кафе.
Но далеко не ушла. За первым же поворотом она столкнулась с Галкиным. Он сидел на приступочке и мял мощными руками жестяную банку.
– О! Маканина! – добродушно протянул он. – Ну что, напиталась прекрасным?
– Ты что здесь делаешь? – ахнула Олеся. Одно дело – мечтать, чтобы рядом кто-то оказался, и другое – столкнуться с Галкиным в реальности.
– Пиво пью, – флегматично отозвался Серега.
– На все деньги? – Маканина сегодня, похоже, специализировалась по глупым вопросам.
– Не, на половину я одну банку купил, – хохотнул Галкин. – А на другую половину – вторую.
Олеся растерянно оглянулась. Вставать Серега, судя по всему, не собирался. А бросать его одного в таком радужном состоянии Олеся боялась. Потеряется еще, где его потом искать? А спросят с нее, ушли-то они вместе.
– Может, пойдем куда-нибудь? – От одного взгляда на распахнутую куртку Галкина становилось зябко.
– А че идти-то? – басил Серега. Ему было до того хорошо, что он не следил за собой, поэтому не говорил нормально, а орал на всю улицу. – До двух еще далеко!
– Так нам и идти далеко, – попыталась обмануть одноклассника Олеся.
– Успеем, – отмахнулся Серега.
Маканина отошла в сторону. Она Галкину не нянька, чтобы над ним стоять! Не маленький, не пропадет. Да и проучить надо этого балбеса. Пусть в следующий раз думает, что творит.
Олеся решительно повернулась спиной к бестолковому однокласснику и уже сделала первый шаг, но тут в толпе прохожих заметила серую куртку и такую же шапку.
Милиция!
Не хватает еще, чтобы Галкина забрали в отделение. Вся поездка тогда насмарку пойдет!
Олеся взглянула на часы. Было чуть больше двенадцати.
Ну, почему, почему она не поехала вместе со всеми!
Замерзшие пальцы не слушались, и у нее никак не получалось подцепить головку механизма, регулирующего стрелки. Но вот, наконец, они сдвинулись с места. Сначала не в ту сторону, а потом в нужную. На полтора часа вперед.
– Галкин, пошли! – Она ткнула ему под нос часы, которые показывали теперь без пятнадцати два. – А то опоздаем!
– Ё-мое! – искренне удивился Серега, пытаясь сфокусироваться на бледно-розовом циферблате с еле заметными серебряными стрелочками. – Это уже столько времени?
– Столько, столько!
Олеся потянула Галкина за собой и быстро огляделась. Серой шапки пока заметно не было, но не исключено, что она вынырнет из толпы в любую минуту.
– Ну, что ты сидишь?
Маканина разозлилась. Серега был неподъемным. К тому же ее суета вокруг здорового парня начинала привлекать внимание прохожих.
– Шевелись! Нас ругать будут.
– Иду! – Галкин тяжело поднялся и с недоверием посмотрел на одноклассницу. – А ты не врешь? – нахмурился он, шаря по карманам в поиске мобильного телефона, чтобы проверить время.
«Вот параноик, блин! – мысленно чертыхнулась Олеся. – Чтоб я еще хоть раз с ним связалась!»
Пришлось взять Серегу за руку, чтобы он не достал свой сотовый.
Дорога до метро показалась ей бесконечной. Галкин постоянно останавливался и пытался узнать у встречных точное время. А она тянула его вперед. Кто-то просто смеялся, кто-то зло качал головой, другие обходили парочку стороной.