Королева (ЛП)

— Она снова собирается предпринять попытку. В этот раз она не будет забирать ки’тейн из мира фейри, но она собирается использовать его, чтобы заставить Неблагих, — я сделала паузу. — И она планирует выставить это так, будто я украла его.

— Как она сможет это сделать? Она должна знать, что ты расскажешь им правду о ней и… — он уставился на меня на несколько секунд, и затем энергично закачал головой. — Нет. Она может быть виновна в других вещах, но моя мать не прибегнет к убийству невиновного. Я не могу поверить в это.

Мой желудок переворачивался каждый раз, когда он называл Королеву Анвин своей матерью. Его настоящая мама — наша мама — была хорошей, сильной, любящей, яростно защищающей женщиной, у которой этот монстр украл сына.

Я посмотрела в его голубые глаза, точно такое же, как у нашего отца, и меня вдруг охватили печаль и тоска. Я больше никогда не услышу папин смех или не почувствую тепло и безопасность его объятий. Моя смерть уничтожит нашу семью, и победа Королевы Анвин над нами будет полной. И я ничего не могла сделать, чтобы остановить её.

Я потянулась к руке Риса и зажала её между своими. Я не была способна изменить своё будущее, но я могла дать моим родителям кое-что взамен перед своей смертью.

Мы и моим отцом ошибались. Мы думали, что единственный шанс защитить нашу семью от королевы, это хранить правду о Калебе в секрете. Что нам следовало сделать, так это рассказать нашу историю всем, кто будет готов слушать. Большинство бы не поверило нам, но достаточное количество людей поверило бы. Если бы мы разоблачили её, и с нами что-то случилось, люди бы узнали, кто это сделал. Но важнее, Рис бы знал.

— Есть ещё кое-что, что я должна сказать тебе. Я думаю, что это настоящая причина того, что Королева Анвин так усердно старается закрыть мир фейри от мира людей.

Он нахмурился.

— Я знаю причину. Она говорила о том, чтобы оградить наш мир от нечистот другого мира.

— Это то, что она говорит тебе и всем остальным, но это ложь, — я вырвала последнее слово, когда гнев и боль, которые я носила в себе месяцами, грозили выплеснуться из меня. — Она хочет закрыть барьер, чтобы защитить свой секрет, чтобы люди не узнали о том ужасном поступке, который она совершила.

— Джесси, я боюсь, что стресс от заточения влияет на твои суждения. Я думаю, нужно позвать лекаря, — он попытался отдернуть свою руку от моей, но я отказалась отпускать его.

— Мне не нужен лекарь. Мне нужно, чтобы ты выслушал то, что я собираюсь сказать.

Он вздохнул и принял миролюбивое выражение лица.

— Хорошо. Что это за ужасная вещи, которую сделала моя мама, и откуда ты об этом знаешь?

Я сделала глубокий вдох.

— Я знаю об это, потому что она сделала это с моей семьёй.

Я не знаю, что он увидел в моих глазах, но он побледнел и сказал сиплым голосом:

— Что она сделала?

— Двадцать лет назад Королева Анвин украла нечто ценное у моих родителей, и это практически уничтожило их. Они никогда не оправились.

Рука Риса сжалась в моей.

— Двадцать лет назад? Это же в год моего рождения.

— Я знаю, — мягко сказала я.

Он судорожно сглотнул и накрыл мою руку своей свободной рукой.

— Что она забрала у них? — настойчиво прошептал он.

— Моего брата.

ГЛАВА 21

Рис отпрянул от меня так быстро, что упал назад. Он вскочил на ноги и уставился на меня, слова отрицания уже сложились на его губах. Его глаза, однако, выражали совсем другие эмоции. Он знал, возможно, не осознанно, но какая-то его часть знала правду.

— Моего брата звали Калеб, — продолжала я, будто ничего не случилось. — Ему было два месяца, когда он внезапно умер в своей кроватке. Так считали все, кроме нашей мамы. Она пыталась рассказать всем, что мёртвый ребёнок был не её, но они отмахнулись от неё, как от скорбящей матери.

Я поплотнее закуталась в одеяло.

— Я родилась позже и не знала Калеба. Каждый раз, когда мама и папа говорили о нём, они расстраивались, так что я старалась не часто упоминать о нём.

— Ты была несчастна? — спросил Рис.

— Нет, — тихонько фыркнула я. — У меня была очень счастливая жизнь, но были моменты, когда один или оба моих родителя теряли бдительность, и я могла видеть их боль. Я думаю, что день рождения Калеба был очень тяжелым для них. Мы каждый год ходим на кладбище навестить его могилу в день его рождения.

Рис вернулся ко мне на паллет.

— Я сочувствую твоей потере и боли, от которой страдает твоя семья. Но ничто из сказанного тобой не уличает мою мать и не доказывает, что я твой брат.

— Я собираюсь перейти к этому, — я вытерла мокрые щеки. — Помнишь, как твои фотографии стали доступны за несколько недель до твоего дебюта?

— Да.

Он свёл брови, я почти слышала, как он недоумевает, к чему я клоню.

— Фотограф, который сделал их, друг моей семьи. Ты встречался с ним в ту ночь, когда папарацци загнали меня в угол в Нави. Он показал эти фотографии моим родителям, которые никогда не видели Благого принца.

Рис втянул воздух. Я продолжила.

— Моя мама узнала тебя первой. У тебя светлые волосы, вместо рыжих Калеба, но ты выглядишь слишком похоже на моего отца в этом возрасте, чтобы это было совпадением, — я позволила ему обдумать это в течение нескольких секунд, прежде чем продолжила: — Они узнали, что ты находился в «Ралстоне», и они отправились туда, чтобы увидеть тебя лично.

— Я их не видел, — сказал Рис тоненьким голосом.

— Кто-то из стражи королевы был там с тобой, и они схватили моих родителей до того, как вы смогли бы встретиться.

— Я помню ту ночь, — Рис смотрел мимо меня. — Мама… она настояла, чтобы в наше первое посещение Айбел и Конард отправились вместе с нами. Возле комнаты, где мы проводили фотосессию, возник переполох, и они сказали мне, что устранили брешь в системе безопасности. Они заставили меня вернуться в мир фейри сразу же после этого.

Я горько усмехнулась.

— Да, они позаботились об этом. Один из них сказал моим родителям, что их стоило убить двадцать лет назад, когда они забрали тебя. Затем они позвали дилера горена, чтобы он сделал за них грязную работу и избавился от моих родителей. Просто повезло, что кто-то другой перехватил звонок и сохранил жизнь и скрыл моих мать и отца, накачав их гореном. Мои родители провели месяцы в реабилитации после того, как я нашла их, но по крайне мере, они живы.

— Это не может быть правдой.

Рис провел руками по волосам, и я не могла понять, расстроен он или в шоке. Он подвинулся и неожиданно положил руки мне на плечи.

— Почему они не сказали мне? Твои родители не пытались увидеться со мной после этого. Я встречался с твоим отцом, и он ничего не сказал.

Моё сердце сжалось от боли и растерянности в его глазах.

— В начале, они не помнили, что произошло из-за горена. Когда воспоминания к ним вернулись, мы были слишком напуганы тем, что сделает Королева Анвин, если она об этом узнает. Ты не представляешь, каково им было: знать, что ты жив, но не иметь возможность поговорить с тобой. У мамы практически случился срыв, когда она всё вспомнила.

— Почему ты теперь мне об этом говоришь? Теперь ты не боишься того, что может сделать моя мать?

— Я в ужасе, — признала я. — Но я хотела, чтобы ты знал на случай… если что-то случится со мной. Ты заслуживаешь знать, что у тебя есть целая семья, которая любит тебя. Лукас… Ваэрик пока что спрятал их. Я надеюсь, что ты поможешь защитить их от королевы.

— Принц Ваэрик знает обо мне? — спросил Рис.

— Нет.

Чувство вины и печаль пронзили меня насквозь, мгновение я не могла дышать. Всё это время я несла бремя тайны моей семьи, и страх мешал мне довериться единственному человеку, которому я должна была доверять.

Рис встал, чтобы снова пройтись по комнате.

— Моя… мать… она не всегда была ласковой, как другие мамы. Она хорошо ко мне относилась и давала всё, что я хотел, но я всегда чувствовал, что чего-то не хватает.