Страница 4 из 12
Отпускает меня и теперь есть возможность грешно умолять.
— Пожалуйста, Тамерлан, верь мне. Я просто хочу сделать тебе приятно... — льну к его груди, кладу вторую ладонь на широкое плечо. — Хочу, чтобы эта ночь была особенной. Не делай мне больно. Умоляю...
За эти два года делать отменно я научилась две вещи. Вправлять кости и врать. Первое приходится делать по необходимости, в рамках периодической стажировки в больнице. А второе по мерзкому желанию отомстить.
Отцу. Тамерлану. Всему роду мужскому.
Нет ничего проще, чем обмануть мужика, особенно, если его член уже в твоих цепких лапках.
Тамерлан ещё достаточно долго не двигается. Напряжен в поисках лжи в моих глазах. Но я не вру, я действительно хочу сделать ему приятно.
До определенного момента.
Вижу во взгляде нешуточную борьбу с самим собой. Он не привык, что им командуют. Он не готов подчиняться, а я не готова проигрывать. Одного раза с меня хватило.
Настала моя очередь пользоваться.
— Тамерлан, прошу, я хочу быть сверху, я хочу сесть на твой член до самого конца. Ощутить, как головка практически касается матки. Я хочу, чтобы ты видел, как я буду поглощать его миллиметр за миллиметром. Влажно, горячо. Я хочу его в себя... Тебя в себя... — колдую я, каждым словом завлекаю в свои сети. Стою на своём, не готовая сдаться.
Продолжаю шептать пошлости, поглаживаю член и напряженную шею, покусываю губу и ни на миг не прерываю порочного контакта глаз.
Господи, ну давай же, просто ляг на эту чертову кровать, чтобы я села на твой чертов член!
И он словно слышит мой призыв. Сдаётся! Расслабляет захват и садится на кровать, не отпуская меня и грозно требуя:
— Снимай свои тряпки.
И я подчиняюсь, смотря, как он поглаживает свой толстый член, лижет пламенем взгляда мое лицо, пока я приподнимаю юбку, давая увидеть ему чулки и стягивая стринги.
Медленно, неспешно, пытаясь сквозь туман вожделения думать. Думать. Думать.
Тревожит только зерно сомнения, что прорастает так быстро, кружа голову. Во рту же образуется горечь. Давняя боль возвращается с новой силой, не давая переступить через грань.
Зачем, на самом деле, я это делаю?
Вновь почувствовать себя использованным презервативом? Слышать насмешки, ловить плевки в свое доверчивое сердце? Нет, я изменилась, нет больше той девочки-тряпочки, о которую этот мужик ноги вытирал.
Есть сука, что одним взглядом может поставить на колени мужскую особь. Только с этим будет справиться явно посложнее.
Возбуждение отходит на второй план.
И пока он укладывается на кровать, я молю всех богов, чтобы Тамерлан не учуял подставы. Нужно вести себя открыто.
Встаю напротив и чуть раздвигаю ноги, чтобы он видел все, что было скрыто тканью трусиков. Кидаю их в него и слышу новое грубое требование.
— Сиськи покажи.
Похотливое животное.
В ответ я не стесняюсь. Только не перед ним. Расстегиваю блузку, достаю грудь и принимаюсь пальцами играть с сосками. Оттягивать, увлажнять, сводить с ума одного очень невоспитанного ублюдка.
Тебе нравится? Ещё бы. Многим нравится.
Я же не просто так активно рискую жизнью и лазаю по скалам, занимаясь любимым видом спорта. Не зря же я потом несу свое измученное тело в спа-салон.
Мое тело стало совершенным, без единого изъяна. Я знаю, что его хотят получить многие. Они готовы на все, лишь бы сунуть в меня свои отростки. Но моя ягодка росла для особенного экземпляра.
Но прежде, чем он ее получит, он будет уничтожен и станет моим рабом.
Надеюсь…
— Повернись задницей, — приказывает он, сжимая в кулаках бедную простынь. Кипит. Злится. Челюсть так напряжена, что слышен скрежет зубов. Удивительно, что он ещё не сорвался и не взял меня силой. — Неплохо.
Неплохо?!
Придурок!
Разворачиваюсь к нему спиной, кручу попкой, обхожу кровать и наклоняюсь в нужном месте, чтобы он увидел розовую пельмешку. Чтобы захотел ее сожрать. Чтобы горел, пока я достаю один очень важный предмет...
Никогда не знаешь, где могут пригодиться знания, полученные в таком необычном виде спорта как скалолазание. Иногда парни начинают быть грубыми и чересчур настойчивыми. Перцовый баллончик не спасает, проверено, а ножом я могу и убить случайно.
Была мысль таскать с собой наручники, но их нужно уметь ловко застегивать, и в этом я вечно попадала впросак, нарываясь на хорошие тумаки.
Но я нашла другой выход.
Знаете, что спасет жизнь альпинисту? Хороший такой узел.
А знаете, что легче всего спрятать под одеждой? Пару тонких синтетических шнурков. Они выдерживают вес до двухсот килограмм. Не тянутся, а узлы на них не развяжутся под давлением
Так что я поднимаюсь, привлекая внимание к презервативу со вкусом клубнички, чтобы Тамерлан окончательно расслабился и доверился мне без остатка.
— Всегда наготове? — хмыкает он и указывает на свой стоящий колом член. — Покажи мастер класс, малышка. Я слышал, в этом тебе теперь нет равных...
Интересно, где это он слышал. Ведь это не правда. Хотя он не первый, кто такое говорит, и мне даже не обидно. Пускай думает все, что хочет.
— А ты обо мне наводил справки?
— Доходят слухи. Очень хотелось выяснить, что правда, а что ложь.
— В сказке ложь, — облизываю я губы и зубами разрываю фольгу, — да в ней намек. Добрым молодцам урок.
Особенно не добрым. Особенно не молодцам.
Эх, Тамерлан, Тамерлан. Имел бы ты сейчас на все готовую кошечку. А в итоге одна разъяренная тигрица поимеет тебя по полной.
Сую презерватив в рот, затем встаю коленями на кровать так, чтобы покачивающиеся сиськи заворожили Тамерлана. А возбуждение, что плещется на самом дне моего существа, делает сосочки острыми камушками.
Я поднимаюсь, так, чтобы провести ими по сухим, жёстким губами. Чтобы окончательно загипнотизировать мужика, и возвращаюсь на место, пока он не захватил их в плен. Туда, где член будет облачен в прозрачный плащ. Раскрываю свои губы, не отводя порочного взгляда от Тамерлана, и оттопыриваю попку как можно выше, слышу шипение.
— Сучка…
Открываю рот чуть шире и надеваю шапочку презерватива на самый кончик. Тамерлан дергается, а я тем временем принимаюсь мять свои груди. То одну, то другую. Презерватив уже раскатан наполовину, а во мне бьется пульсом сомнение.
Такой член… Это же Тамерлан, некогда любимый мужчина, самый желанный. Единственный.
Может, ну ее, эту месть. Может, сделать ему по-настоящему приятно, как учили на Ютуб курсах? Ведь я так и не смогла доверить свою душу и тело другому...
Но он снова все рушит мерзкими словами.
— Не томи, дрянь. Заглатывай…
И шипя, как он и приказал, заглатываю. Тут же надеваю на огромный х*р защиту и наблюдаю, как Тамерлан стискивает челюсти и запрокидывает голову назад.
Попался.
Такого я еще не проделывала, но примерно понимаю суть.
Достаю веревку, одновременно держа во рту член, обматываю волосатые яйца подонка, заключая причиндалы в тугой плен полностью, несколько раз все обматывая.
Резко выпускаю член из рта, выкидывая гандон.
Сразу же тяну шнурок вниз, полностью обматываю большие пальцы ног мужчины и делаю между ними самый надежный из известных миру узлов.
Фиаско, братан.
Он резко открывает глаза. Мы встречаемся взглядами, и он начинает осознавать, что попал ни на шутку. Удивление в его глазах заставляет меня оскалиться.
— Алла, не дури, — говорит грубо, подскакивает, напрягая пресс, и хочет меня схватить, но я отпрыгиваю дальше.
Боже, как же это смешно.
Смеюсь в голос. Долго, звонко, видя, как он меняется в лице, поняв, что я не собираюсь его отпускать.
Вот он, под моим контролем, почти обездвижен и я могу измываться над ним как моей извращённой душеньке угодно. Впрочем, месть никто не отменял.
Накидываю блузку, дрожащими пальцами застегиваю пуговки, иду обратно к своей сумке, пока он дергается и падает с кровати, дергая узлы, которые развязать не сможет, не оторвав себе яйца.