Собственность бывшего

— Пытались обворовать и… — в голову приходит шальная мысль. Скорее всего пять лет назад я бы даже не подумала соврать. – Мне кажется, это ребята Левицкого. Я узнала одного из них.

Виталий снимает с меня туфли, поднимает голову.

— А зачем ему нанимать кого-то? Они угрожали тебе?

- Не успели, я ударила одного из них коленом в пах.

— Ну так, откуда тебе знать. Не придумывай.

Да, получилось не слишком убедительно, но его слепое доверие в Левицкого порядком раздражает. Хотя он и заботливый. Отвел меня в душ, раздел, осмотрел, сам настроил воду. Вот только все эти телодвижения настолько напоминали врачебные, что безумно раздражали.

Хочется оттолкнуть его, и я почти так и делаю, когда он берется за мочалку.

— Дальше я сама. Спасибо.

— Ты сможешь их описать? Вызвать полицию?

Ага, только потом Левицкий все равно их вытащит. Но хоть проблем ему доставлю. Все равно приятно.

— Один высокий был. Другой низкий. Они братья вроде бы. Одного зовут Пахан.

— Пахан? Это что за имя такое?

— Это кличка. У нас в России такие не редкость.

— Ну тогда сейчас собирайся, поедем в отделение. Если, конечно, хочешь. Может, мы просто забудем об этом. Я тебе не раз говорил, думать о прошлом – это как пытаться напилить опилки.

— А они уже напилены. Да, я помню, — но доставить неприятностей Левицкому хочется больше чем спать. – Но в России делают мебель даже из опилок. Так что думаю, нам стоит наказать этих парней.

- Ты всегда была социально-ответственной барышней. Это мне в тебе тоже нравится. Я тогда жду тебя, и едем.

— Отлично, — закрываю я наконец шторку, и душ омывает мою самодовольную улыбку.

Уже поздно ночью, когда под боком храпел Виталий, я не могла заснуть. От того, что я немного насолила Левицкому, уже упомянув его имя, было очень приятно. Это, конечно, слабая месть, но все равно она доставила немало радости. Хоть муж и пытался меня отговорить. Я уже поворачиваюсь на бок, чтобы закрыть глаза, как слышу жужжание телефона. Взяв его в руки, я с удивлением отмечаю смс с незнакомого номера. Вернее, за пять лет я постаралась сделать его незнакомым, но последние цифры до сих пор светятся в мозгу неоновым светом. Таким ярким, что слепит глаза. Но больше поражает не то, что в принципе написано, а содержимое сообщения.

Дракон: Неплохо, Леди Ди. Счет. 2/2. Как насчет того, чтобы продолжить?

Не отвечай. Просто выключи телефон и повернись на другой бок. Это ничего не значит. Это очередная манипуляция. Это просто игра. Не ведись. Не ведись.

Леди Ди: Я сравняла счет, когда упомянула тебя в заявлении?

Зачем, зачем? Но я уже отправила. Остается выдохнуть и ждать.

Дракон: Своим появлением в отделении ты в принципе доставила мне неприятностей. Но я готов открыть новый счет.

Я читаю и решаю ничего не отвечать. Сейчас он мне вряд ли сможет доставить неприятностей, а завтра или, когда он там появится снова, я не буду с ним общаться. В этом отношении Виталий прав. Опилки не пилят.

Дракон: Сейчас я думаю о том, что ты была в отделении. Сидела за столом напротив офицера и отвечала на его вопросы. Я думаю о том, что я бы мог быть этим офицером. А ты могла бы быть преступницей. Как тебе?

Господи, что он пишет? Что за дурацкие фантазии. Но, черт возьми, эта фантазия вызвала нешуточный прилив между ног, и я, даже покраснев, взглянула на мужа, который продолжал похрапывать, забывшись безмятежным сном.

Но отвечать я не буду. Не буду провоцировать продолжение. Хотя и так ясно, к чему он ведет.

Дракон: Яркая лампа. Ты меня боишься, а я задаю провокационные вопросы. Я могу засадить тебя, если, конечно, ты не хочешь помочь следствию.

Как? Рвется вопрос, но я не пишу его. Только чуть еложу по кровати, закусывая губу. Вот даже смешно. Все эти сюжеты расписаны миллионы раз, ты все знаешь наперед, но каждый раз впадаешь в некий транс, когда тебе начинают рассказывать эту пошлую сказку заново.

Дракон: Я уже возле тебя. Дергаю резко, настойчиво, опрокидываю на стол и задираю юбку, оголяя твой шикарный зад. Я очень скучаю по твоей мягкой попке, моя Ди. Я фиксирую тебя на столе и раздвигаю твои ноги очень широко, чтобы беспрепятственно подарить тебе возможность помочь следствию. И ты поможешь. Будешь стонать своим мягким голосом и просить еще. Ты уже мокрая, Ди? Твои пальцы гладят киску, как я тебя учил?

Не читай это. Просто убери телефон и добавь номер в черный список, как однажды ты уже сделала. Но не получается. Я читаю, не отрываясь, перечитываю каждое предложение, словно слушая все это на ухо его вкрадчивым голосом. И сама не замечаю, как онемевшие пальцы левой руки уже поглаживают складочки, чуть проникая между ними, ощущая, как там мокро и горячо. Но я не скажу ему. Пусть думает, что пишет в тишину, а я могу представить, как читаю обыкновенный эротический рассказ в интернете, как делала тайком множество раз.

И в этот момент приходит не сообщение, шестисекундное видео. И я, не думая, продолжая поглаживать себя, чувствовать, как разбухают от возбуждения соски, открываю видео и ошалевшим взглядом смотрю на то, как длинные, такие знакомые пальцы сжимают все двадцать сантиметров силы, увитой тонкими реками вен, большой розовой головкой. Всего шесть секунд того, как он дрочит, думая обо мне, а я чувствую, как во рту скапливается слюна, как взрыв внутри меня делает пальцы еще более мокрыми. Как по телу проносится дрожь, а я кусаю губу, чтобы не застонать.

Дракон: Ты кончила? До сих пор помню этот вкус. Три-два, Леди Ди. Скоро ты будешь кончать только для меня.

Глава 7. Диана

Всю ночь я ворочалась. То засыпала, то просыпалась. А о том, что мне снилось в промежутке между этим, можно рассказывать только на приеме у психиатра, перед смертной казнью. Чтобы уже точно нестыдно было в глаза никому смотреть. На утро и того хуже, Виталий решил, что раз у нас так все «хорошо», то можно прижаться ко мне и попробовать получить супружеский долг. Только вот.

— Не стоит, — отодвигаю я его руку. – Мы можем опоздать.

Завтра, если он попытается снова, я придумаю что-то еще. И дело, конечно, не в Артуре, о котором теперь орет мое либидо, просто после того, как Виталий в обход меня общался с моим бывшим, прекрасно зная, что он из себя представляет, у меня нет никакого желания выполнять супружеский долг. Хотя раньше я от этой обязанности не уклонялась.

— Ты все еще обижена? — хмурится он и следит за тем, как я поднимаюсь с кровати, как надеваю халат и иду в душ. Он нагоняет меня там, чуть прижавшись. – Ну, Дианочка. Ну я же уже объяснял... Хочешь, я помогу тебе помыться. Сэкономим воду.

Иногда меня раздражало, что он не видит моих эмоций, не чувствует их, а я не могу сказать, как есть, боюсь его обидеть, ведь, по сути, он ничего плохого не сделал. Но если раньше я привычно подавляла обиду, то сегодня этого не будет.

— В России нет проблем с пресной водой. И мне нужно… Побриться, ты же не будешь смотреть?

— Ну… нет, конечно, — морщит он лицо, а я почему-то на миг возвращаюсь в прошлое, в то время, когда Артур не морщился, он смотрел и возбуждался. Боже! Хватит!

Я спокойно приняла душ, и мы позавтракали, обсуждая будничные вещи, вроде капающего крана или полки, которая скоро рухнет под прессом тяжелых энциклопедий. И все бы ничего, но Виталий постоянно спрашивал, перестала ли я обижаться. В какой-то момент мне надоело отвечать, что «все нормально», и я ответила: «мне нужно время, чтобы принять факт того, что мой бывший будет работать с нами».

— Мне все равно кажется, ты зря волнуешься. За пять лет…

— Достаточно, Виталь. Давай мы перестанем это обсуждать и поедем уже. Доедай, — киваю я на кашу, которую сварила моя любимая мультиварка.

Он молча заканчивает есть, и мы так же молча доезжаем до клиники. Всю дорогу я думаю о том, часто ли будет присутствовать Артур на работе или будет джентльменом и реально пришлет человека. А может за ночь он вообще передумал и отказался от идеи поглощения.