Страница 7 из 10
Был ли у Светы выбор? Вряд ли. Когда от одного поцелуя сносит врожденную рассудительность, инстинктивную осторожность, всю “правильность” в одночасье. Когда она распаляется только от одного его лукавого наглого взгляда. Света даже не подозревала, что в ней живет адский огненный вихрь, она не думала, что способна на такое. Господи, что же она творит? Каждой клеточкой своего тела Света чувствовала неутолимую страсть в его глазах, безудержность гонщика, которому только что дали зеленый свет. Коленом развел ей ноги, другая рука требовательно, властно сжала ее грудь. Дернул чашечки лифчика вниз и обхватил жаждущий сосок губами.
Слышала, что он что-то шептал, кажется, чертыхался. Но разобрать не могла. Ее буквально разрывало на части от острого невыносимого желания. Соски засаднили от возбуждения, когда обвел их языком. Света выгнулась навстречу ласке, запустив руку в его жесткие волосы. Его пальцы подобрались к краешку трусиков, Панкрат отодвинул материю в сторону, и она задохнулась. Как же это бесстыдно, неправильно, порочно, но Света позволила. И ничего с собой поделать не могла.
Когда его палец проник вовнутрь, она громко вскрикнула и дернулась всем телом. Думала, умрет в одно мгновенье. Так не бывает. Не может быть, чтобы все чувства в одну секунду оголились, как обнаженный нерв. Болезненно-сладкое ощущение разлилось по всему предательскому телу. Это было выше ее понимания. Выше всего, что она испытывала раньше. С другими. Нет, не так… не было никаких других. Никогда. Только он. Сумасшедший, порочный, распаляющий, крадущий всю ее сущность без остатка. Такого у Светы никогда не было. Ни с кем ранее. Панкрат, как дикий зверь, учуял слабость своей жертвы, и в одно мгновенье ее одолел.
Теперь он проникал в нее уже двумя пальцами, а Света задыхалась от собственной жадности. Ей хотелось большего. Ее разрывало на части от его дурманящих прикосновений. Он пожирал ее бешенным взглядом и двигал пальцами все быстрее и быстрее. Его тяжелое дыхание обжигало. Одной рукой обхватил ее затылок, и она услышала властный приказ, отданный хриплым голосом:
На меня смотри.
Света распахнула глаза, и утонула в его опьяняющем наглом взгляде. Ртом жадно глотала воздух. Его большой палец умело надавливал на клитор. Точно зная, как нужно ласкать, доставляя максимально острое удовольствие. Света закричала. Дернулась в его руках, но он удержал. Требовательно. Безапелляционно. Желал наслаждаться своим триумфом. Победой, отданной ему без боя. Он уверенно вел ее к оргазму, сравнимому с мощным ураганом. Стремительным. Яростным. Разрушительным… Свете казалось, что ее в секунду разорвало на множество мелких осколков. Она словно рассыпалась на микроскопические частички. Дикое наслаждение. Запретное. Неистовое. Пожирающее ее волю, затмевающее разум, крадущее ее душу. Света думала, что умрет. Слышала хриплый довольный стон Панкрата, выпивающий ее финальные крики удовольствия до последней капли.
— Красивая… Сладкая… Моя, Светик… – доносился его сиплый шепот, задевающий оголенные нервы, возбуждающий опустошенное тело. Целовал ее лицо, губы, волосы. Прижимал к себе, расслабленную, подрагивающую. Да, Света его хотела. С первого взгляда. Как сумасшедшая. Словно голодная самка. Как последняя… Сейчас. Сию минуту. И Света точно знала, что в это мгновение, в ее квартире, в ванной комнате, она не одна такая повернутая на всю голову. Необъяснимое, не поддающееся логике острое, дикое желание было взаимным.
Их обоих спустил с небес на землю внезапно раздавшийся звонок мобильного. Застывший Панкрат не сразу среагировал. Сначала сильно зажмурился от досадной помехи, смачно выматерился, и только потом ответил на звон настырной трели.
— Твою мать… Да! – рявкнул Панкрат в трубку. – Черт! Двадцать минут, и я спускаюсь, – он отключился. – Прости, Светик, обход решили провести раньше. А я так не хочу… Я тебя, красивая, буду долго… – он пошло облизал два пальца, пробуя ее на вкус. Дьявольски улыбнулся, когда Света шумно сглотнула, неотрывно глядя на его действия. – Вот суки! – резко отпрянул от нее, подошел к раковине, открыл кран и сунул голову под холодную воду, чтобы остыть. Еще не пришедшая в себя от бешенного наваждения Света быстро бросилась вон из ванной, прошла в комнату, открыла дверцы шкафа, вытащила домашний халат и накинула на себя. Ее щеки запылали запоздавшим стыдом. Ее тело без остановки било мелкой дрожью. Она прикусила губу. Черт! И что ей теперь со всем этим делать?!
Услышала, как Панкрат прошел на кухню и последовала за ним, впопыхах трясущимися руками завязывая пояс. Стоя уже в брюках, но все еще с оголенным торсом, он открыл холодильник, уставился на свистящую пустоту. Затем потянулся к кухонным шкафчикам, которые вместо еды, были забиты сверху донизу толстыми папками с уголовными делами.
— Красивая, а ты чем питаешься-то? Буквой закона? – Панкрат недоуменно почесал затылок и присвистнул. Он стал хозяйничать, словно находился у себя дома. Поставил чайник, заварил свежий чай, сел за небольшой столик и подвинул ей кружку. А Света смутилась, так как прекрасно осознавала, откуда он к ней приехал.
— Извини, – пробурчала она, кинулась к шкафчикам, отодвинула несколько папок, и в уголке нашла одну банку варенья из абрикосов, которое передал ее дедушка. Вылила его в небольшую пиалу, поставила перед ним, усаживаясь напротив. Панкрат хмыкнул, глядя на лакомство, и покачал головой.
— И еду тебе мои люди привезут. А то это не дело, Светик.
— Панкрат…
— Ваня, – поправил он ее, отпивая крепкий чай. – Для тебя – Ваня.
— Это ничего не меняет. То, что между нами произошло… – попыталась расставить все точки на i. – Я все равно буду требовать для тебя срок.
— Я уже понял, – сказал он, пошло, с явным намеком облизывая ложку с вареньем. – Расслабься, красивая. Кошки отдельно. Мышки отдельно.
— Ни черта ты не понял! – взвизгнула Михеева, подскакивая со стула. – Если об этом кто-нибудь узнает, я же с должности полечу… Меня же посадить могут за пособничество!
— Никто не узнает. А те, кто в курсе, будут молчать. И твои, и мои. Клянусь тебе. Я всем пасть закрою. А если кто проболтается, лично горло зубами перегрызу.
— И как ты себе это представляешь? Утром мне придется оглашать перед судьей обвинение по твоему делу, а вечером что? Опять заедешь? – она нервно обхватила себя двумя руками и подошла к окну.
— О, как! Красивая, да ты часом продолжения хочешь? – довольно засмеялся Панкрат, откидываясь на спинку. – На свиданку завтра зовешь? Я прямо польщен, – он издевательски положил ладонь себе на грудь и, даже слегка поклонился, ублюдок. – Но прости, Светик, мое время строго лимитировано. Сама ж меня за решетку упекла.
— Так вот для чего явился! – разозлилась Света, уперев сжатые кулаки в бока. – Думал, трахнешь бабу и она растает?!
— Во-первых, наполовину не считается. Так что, у нас все впереди, – нагло заявил ухмыляющийся дьявол. – А во-вторых… че ты бесишься, Светик? В накладе-то Я один остался…
— Сволочь… Запомни, – пригрозила Света указательным пальцем. – Это ничего не меняет. Ты сядешь!
Его мобильный снова начал трезвонить. А Михеева даже сначала не поняла, куда устремился его пристальный взгляд. Только заметила его убийственный злобный прищур. Света тут же отошла на несколько шагов назад. На всякий случай.
Не отрывая от нее глаз, Панкрат нарочито спокойно потянулся к мобильному.
— Уже спускаюсь, – сказал он в трубку. Затем медленно встал. Свету в эту секунду пробил ледяной пот, глядя как его тигриные глаза сверкнули яростным огнём. Она инстинктивно сжалась в комок. Странно, а ведь она его не боялась. Только сейчас. Когда спинным мозгом почувствовала, его необузданную злость, почему-то направленную на нее.
— Панкрат? – спросила тихим дрожащим голосом. – Ваня?
Он медленно подошел к ней, схватил ее правую руку и медленно провел по своей щеке.
— Красивая, выбрось каку! – рыкнул он, стягивая с ее пальца увесистое помолвочное кольцо, и быстро направился в ванную комнату.