Страница 45 из 95
Лицо Зебена за сеткой маски приняло удивлённое выражение:
— Я ожидал контратаки, но не ожидал такой скорости.
Легат приблизился, ударил соперника по клинку, ещё раз в темп, но с другой стороны, затем показал всем телом укол в голову, но в последний момент перевёл его в боковой удар по бедру. Зебен снова попался: ему не хватало скорости.
— Когда ты в последний раз держал в руках меч?
— Давно. Не задирай нос, я сейчас освоюсь.
Они сблизились вновь, клинок звякнул о клинок, Зебен отпрыгнул прочь и зашагнул правее. Легат атаковал, медик вновь отступил. И в третий раз тоже, не давая развить атаку. Стало очевидно, что таким образом он привыкает, пытается подглядеть слабые стороны. Следующие комбинацией Александр почти достал доктора и после ещё усилил натиск. Когда действия Зебена стали походить на откровенное избегание боя, Александр слишком увлёкся и чуть не пропустил контратаку, но наседать продолжил, пусть уже и аккуратнее.
Одер топорщил усы, глядя на всё это, Михаил пригибался и дёргался, будто сам был в бою. Краем глаза легат заметил, что за их спинами к площадке идёт Фрида. Он шагнул вперёд и предпринял новую атаку, но Зебен неожиданно шагнул навстречу, отведя в сторону его рапиру. Они столкнулись. Зебен обвил второй рукой торс Александра и швырнул его через бедро. Захват был неплотный — легат свалился на бок, но от неожиданности защититься не успел и получил-таки рапирой по плечу.
Зебен снял маску:
— Девять — один! Не удалось тебе одолеть меня всухую, — он вытер пот предплечьем и улыбнулся, — Я уже забыл, как это может быть весело, если в руках учебные мечи, конечно…
Тут его друзья тоже заметили Фриду и сразу замолчали, движения их стали сдержаннее, они лишь удивлённо переглядывались между собой.
Она внимательно посмотрела на них:
— Джентльмены, вы так смущены, будто я застала вас не за фехтованием, а за чем-то непотребным. Или это из-за появления моей скромной персоны?
«В точку. Ты не выходила на люди годами».
Зебен склонился к легату и прошептал:
— Двести лет не видел её в таком хорошем настроении.
— Почему все молчат? Скажите хотя бы «Доброе утро».
— Несколько неожиданно, — задумчиво шевельнул усами Одер.
— Смотрела за вами издалека, — пояснила она, — Очень захватывающе.
Но четверо друзей всё так же молчали. Однако, Фрида и на этот раз не сдалась:
— Мне ведь можно снова начать жить?
Легат уже понял, как трудно даётся ей этот разговор. Понял, что вчера, вероятно, был первым, с кем она решилась завести неформальную беседу. Он хотел прийти ей на помощь — бросить слово, комплимент, приветствие — что угодно, как спасительную соломинку, но его опередил Зебен:
— Мы все польщены вашим вниманием, госпожа. Не смотрите на этих мужланов — они понятия не имеют, как разговаривать с дамами.
— Эээ… Хм, пф, — Одер шевелил усами, готовясь что-то возразить.
— Я же говорю, — пожал плечами Зебен.
Фрида первая залилась смехом. Он бежал из её уст, словно ручей посреди засухи. Громко, раскатисто захохотал Одер. Заулыбались остальные, и напряжение исчезло.
— Много дрался в последнее время? — доктор убрал рапиру в ножны.
— Упражнялся пару недель вместе с наёмниками, — Александр тоже снял маску и утёр пот, — Никогда не знаешь, где это пригодится. Мир снаружи бывает опасен.
— Верно, мне приходилось драться трижды, хоть мои миссии были сплошь мирными. Уто уж говорить о тебе?
— Предлагаю бани и полдник, — легат расстегнул верхнюю пуговицу защитного комбинезона, — Фрида, ты с нами? Я не про бани…
Она кивнула.
— Тогда на этот раз у меня, — встрял механик, — Заодно изведаете моего кваску. Потом уж проводим тебя.
— Работать вам всем не надо, как я погляжу?
— Коллективный выходной в честь приезда самого результативного легата, — парировал Михаил, — Нас с Фридой вряд ли кто хватится, а доктора с механиком разыщут, если надо.
Зебен подхватил мешок с вещами и направился в сторону огромной каменной водонапорной башни, рядом с которой примостились купальни. Александр взял сменку и двинулся следом. Он обратил внимание, что даже вечная осень над городом сегодня какая-то молодая, и солнце выглядывает из-за туч, делая рыжие и жёлтые листья ещё ярче.
Фрида догнала его и взяла под локоть, а двое друзей позади тактично приотстали.
— Как ты спасалась всё это время?
— Отдавалась работе с головой, а вечерами пила дома в одиночестве.
Он не стал ничего отвечать — лишь приобнял её за плечи и на миг посильнее прижал к себе.
— Долго тебя не будет?
— В этот раз да.
— По-твоему, остальные твои поездки были короткими?
— Эта займёт год-полтора. Что будешь делать?
— Жить, работать, найду добровольцев на эксперимент Михаила. К чёрту совет. Нужно подумать, как улучшить жизнь, не нарушая их правила. Буду фехтовать с Зебеном, в конце концов. Похоже, это весело. Чувствую, что не могу продолжать, как раньше. Нужно всё менять.
— Будь осторожнее, я хочу увидеть тебя в следующий раз.
Она кивнула, и всё пошло хорошо. Полдник, сборы, прощание. Охранники на воротах благодарили его за книги, друзья щедро снарядили в дорогу, Фрида смотрела вслед без привычного укора. Теперь он знал, что все эти годы укор был адресован не только ему, а всему окружающему миру.
В первый раз за много лет легат не хотел торопиться с отъездом, но Кантания сама себя не дестабилизирует. Он вскочил в седло, махнул на прощание друзьям и дал знак охраннику, что правил телегами. Большие ворота открылись вновь.
Глава 7: грязь
Жерар видел, как одна из телег, переезжая лужу, чуть поехала задними колёсами вправо, и одно из них с чавканьем погрузилось по ось в грязную воду. От резкой остановки плохо закреплённый мешок с левого борта шлёпнулся прямо в жижу. Идущий неподалёку сержант тут же вскочил на козлы и треснул древком по защищённому шлемом затылку солдату-вознице:
— Чё застыл? Мешок доставай, живо.
Солдатик соскочил вниз и, кряхтя, закинул мешок на плечо. Хотел было уложить обратно, но сержант треснул его древком алебарды уже по заднице:
— Грязь счисть, олух!
«Да, дороги в Кантании не везде одинаковые».
Телеги, идущие следом, стали одна за другой останавливаться. Один возница прозевал, что делается спереди и поздно потянул тормоз. Лошадей сдавило меж двух телег. Одна успела прянуть в сторону, а вторая неестественно выгнула заднюю левую ногу, когда её придавило деревянным бортом. Несколько солдат побросали оружие и оттянули повозку назад, освобождая животное.
Жерар обвёл взглядом бесконечную вереницу солдат, повозок и офицеров, сидящих верхом. Сзади колонна терялась за холмом примерно в тысяче шагов и уходила вперёд шагов на семьсот. Отовсюду слышалось фырканье, чавканье копыт и колёс по грязи, ругань сержантов и крики офицеров.
Шествие это продолжалось уже три дня. Из города они вышли в составе полка, сразу же к ним прибавилось ещё два, а потом, как ручейки вливаются в реку побольше, присоединялись всё новые и новые. Жерар не знал, сколько всего здесь собралось людей, но, становясь лагерем, армия занимала пространство почти до горизонта.
В первый день он настраивался на войну, как на поединок, преисполненный железной решимости. На второй день решимость сменилась недоумением, на третий — негодованием: «Что же, они так и будут еле плестись, в то время пока враг осаждает их гарнизоны, жжёт деревни и завоёвывает новые территории? Да что это за армия такая?»
Молодой граф пришпорил коня и поскакал обратно в хвост колонны, в роту, к которой и был прикомандирован. Третий гвардейский полк Лемэса шёл лучше остальных — на то он и был гвардейским. Суеты и толкотни здесь почти не было. Пероль и Леонардо восседали на своих видавших виды лошадях плечом к плечу, не спеша двигаясь в общей колонне:
— Да, Пероль, идём не быстро, но глянь на эту погоду. Бессмысленно гнать бедолаг, только из сил выбьются, да оси в обозах посламывают. Летом бы, но сам знаешь — на войне погоду не выбирают, — пожал плечами Леонардо.